- Ни в коем случае ни к чему не прикасайтесь, и ходите всегда группами, в городе очень просто заблудится, - говорил гид, пока на блокпосте при въезде в Припять охрана проверяла документы. Наш автобус, комфортабельный туристический лайнер, был забит любителями острых ощущений. Больше половины тех, кто отважился переступить порог Зоны, были парни и девушки, обыгравшиеся в STALKER и желающие наяву побродить по улочкам Припяти, так знакомым по виртуальному аналогу. Небольшую горстку представляли люди, которые уже не в первый раз приезжают сюда, в город-призрак.
Когда я впервые услышал о том, что в чернобыльскую зону возят экскурсии - не поверил. Но, начав наводить справки в интернете, обнаружил, что это дело поставлено на конвейер и туристическими поездками на режимный объект «Зона» занимается около 20 турфирм.
Когда мы въехали в Припять, казалось что автобус едет по лесной чаще. Дороги в городе, покрытые толстым слоем земли, уже давно превратились в тропинки. Припять напоминала огромную декорацию какого-нибудь голливудского фильма-катастрофы.
В окружении покинутых домов мы все как-то не сговариваясь перешли на шепот. Казалось кощунственным нарушать необычайную тишину, царившую вокруг.
Здесь бесконечно, как в фильме «День сурка», будет продолжаться один и тот же день – 27 апреля 1986 года. Об этом говорит все, начиная от герба СССР на шестнадцатиэтажке и заканчивая отрывным календарем, в котором последняя несорванная страничка – все тот же далекий апрельский день. В доме культуры Энергетик «совок» чувствуется больше всего.
В двух шагах от ДК – печально известный парк аттракционов, колесо обозрения, машинки и качели. Машинки – одно из самых «грязных» место, где за пару часов, если верить словам гида, можно получить годовую дозу радиации.
Заросшими дворами мы пробирались к еще одному обязательному для посещения месту – школе № 2. На третьем этаже – такой знакомый физкабинет. На столе стоит динамометр, возле учительского стола из пола растет береза.
Одно из самых кошмарных мест в Припяти – это детский садик «Золотой петушок». Тут воистину можно снимать психоделические фильмы, давящие на психику и заставляющие бояться каждого звука. Усаженная заботливыми руками на стульчик кукла смотрит пустыми глазницами перед собой. В маленьких шкафчиках стоят маленькие ботиночки.
После садика мы разбрелись кто куда. Часть группы отправилась в музыкальную школу, чтобы снять знаменитое пианино, кто-то - в магазин. Я же решил подняться на верхние этажи гостиницы «Полесье». В комнатах гостиницы почти не осталось мебели, только традиционный набор – стол, стул и кровать.
На крыше «Полесья» из бетонного пола растет береза, уже ставшая привычным символом разрушения. Сверху виден весь город. И совсем недалеко, всего в 4 километрах, над крышами домов виднеется ЧАЭС, ставший причиной гибели этого города.
На обратном пути, мы проезжали мимо легендарного «рыжего леса», который от радиации в одночасье высох и стал рыжим. На его месте уже давно нет ничего кроме пожухлой травы – все деревья выкорчевали и вместе с верхним слоем земли увезли куда-то для захоронения. Но радиационный фон никуда не делся – не выходя из автобуса, мы посмотрели на дозиметр, который показывал около 2000 мкР/ч.
Сидя в автобусе, я пытался оформить свои впечатления. Чернобыльская зона оказалась местом мрачным и гнетущим. Катастрофа на ЧАЭС сделала этот 30-километровый мирок непригодным для жизни человека. Но Зона не стала мертвой, а наоборот ожила новой жизнью. Природа постепенно отвоевывает то, что забрал у нее человек. Растения занимают любое свободное место, ломают асфальт и бетон. По заброшенным деревням бродят лошади Пржевальского и одичавшие собаки, а в канале-охладителе живут полутораметровые сомы. Возможно это доказательство того, что с Природой шутки плохи, а ругаться с ней однозначно не стоит. Словно в подтверждение моих дум, водитель автобуса резко нажал на тормоз. В ночной темноте фары автобуса высветили стадо диких кабанов, перебегавших дорогу возле самого выезда из Зоны…