Поговорим с человеком, который может стать кем захочет. Пусть и ненадолго.
— Расскажи про типы ролевых игр.
— Живые игры делятся на различные. Кабинетные, полигонные (когда выезжают на различные территории в лес, на базу) — это классический вид, но не самый частый. Клановая игра — в городе, может быть не привязана к месту. И классические — люди объявляют, что игра будет по этому сеттингу, и обозначают место встречи.
Это про форму, а про содержание: многое зависит от автора, он отвечает за мир, в каком пространстве мы находимся, какое это время, есть магия или нет. История, как в художественном произведении.
У всех участников, как правило их 15-20, есть описание мира, их самих, целей, чего они хотят и общих правил, как можно взаимодействовать.
— На твой взгляд, какой из вариантов проведения игры самый интересный?
— Это дело вкуса. Мне больше нравятся кабинетные игры, по одной простой причине, что я не очень люблю жить в лесу, мне не всегда хочется этого погружения, если оно сопряжено с лишениями. Но с другой стороны, это погружение в целый мир, это возможность для общения. Я считаю, что в кабинетной игре за три часа можно погрузится в ситуацию.
— Что стало причиной твоего интереса?
— Я съездила на один конвент в Новосибирске, играла у многих мастеров, очень понравилось. Быстро влилась в эту среду, людей которые делают игры, я поняла, что игры бывают прикладные, с пользой и меня это поразило.
— Как долго занимаетесь этим всем?
— Три года.
— Как происходит подготовка костюмов? Или можно прийти без костюма?
— Да, можно прийти без костюма. От игры очень сильно зависит. Бывают игры, которые не про погружения, а про ситуации, моральный выбор. Там можно без костюма, там это не имеет значения, все направленно на создание ситуации. Самое главное что-то из образа говорить.
Бывают игры, которые требуют минимально.
Томский мастер делал игру про древнюю Грецию, но требования к костюму — просто прийти во всем однотонном: либо в сером, либо в черном.
Но если игрокам хочется создать саму ситуацию очень красивой, то у нас в Томске очень мало прокатов с полноценными историческими костюмами, поэтому люди либо шьют сами, либо какие-то вещи пытаются найти друг у друга.
Есть знакомые реконструкторы, они не совсем играют, они больше занимаются примерно спортом, их больше интересует фехтование, достоверность костюмов, но это не совсем игра. Тут не стоит путать эти два явления: исторических рекострукторов и людей, которые играют в ролевые игры. Это не всегда связанные вещи, не каждый ролевик обязан иметь исторические костюмы, потому что он может играть во что-то другое, и не каждый рекоструктор вообще играет в ролевые игры.
— Что можешь рассказать насчет декораций?
— Зависит от мастера. Есть мастера, которые делают минимум реквизита, основываются на письмах или деталях, нескольких предметах, а все остальное воображаемое. Есть мастера, которые любят делать всякие чудные вещи: одна из игр была очень смешная.
Из картона сделали банкомат, в который засовывали игровые карточки, а человек, сидящий внутри, выдавал сделанные предметы.
Это было смешно, необычно и достоверно. Опять же, когда мы проводим игры, мы действуем с минимумом реквизита.
— Сколько человек этим занимаются?
— Наша игровая площадка (не все ролевики города): 15 мастеров, и тусовка несколько сотен человек. Около полутысячи человек.В Москве проводят иногда игры на 300—400 человек, можешь представить масштабы.
— Средний возраст игроков?
— Сложно сказать, лет 25. Опять же неправильно говорить, есть и школьники, а есть и ролевики, которым 40. Они не всегда играют вместе, но в основном возраст 20-30 лет.
— Кто распределяет роли в играх?
— У нас частая практика: есть группы Вконтакте, и мастер вкладывает сетку ролей, игроки могут обсудить это с мастером, попросить какую-либо роль, спросить про характер.
— Какие есть сюжеты игр?
— Я бы сказала, что наиболее популярные, это условно наши дни, современность. Мы часто проводим игры, в которых люди играют не самих себя, а обыгрывают какие-либо конфликты, это самое частое. Следующее по популярности – фэнтази, орки, эльфы, мифические создания. Средневековье – охотники на ведьм. Бывают совсем авторские игры, их сложно вкладывать в статистику, у мастера есть замысел и он хочет о нем рассказать. В этом случае весь мир авторский, его сложно с чем-либо сравнить.
— Бывало ли у тебя такое, что в реальной жизни забываешься и начинаешь вести себя, как персонаж?
— Нет, в реальной жизни нет. Мне кажется это миф и глупость, в реальной жизни такого не бывало.
— Насколько люди входят в образ?
— Мы стараемся держаться в образе, а когда человек начинает смеяться, офтопит, то такое поведение не приветствуется, оно, как и в театре, разрушает магию пространства. С другой стороны, все держится на личном понимании образа, все же мы не профессиональные актеры. С одной стороны, никто от тебя «актерствования» не ждет, а с другой стороны чаще всего люди на самом деле играют себя, и как бы они себя повели себя в этой ситуации.
А по вопросу, хотят часто войти в роль, а получается не часто. Персонаж должен быть, например, властный, тщеславный, аморальный, а человек не понимает личину, которую должен принять. Может принимать решения из аморальности героя, а вести себя так не может, потому что в жизни приличный. Тяжело играть и менять себя, не у многих получается, это сложно. У кого-то есть цель погружения, а кто-то добивается своих целей.
Был случай, когда я играла с человеком в игру и думала, какой неприятный, ужасный человек, а когда поиграли и начали лично общаться, я поняла, что он вел себя как персонаж настолько достоверно, что к его реальной личности никакого отношения не имеет.
— По глубине вхождения в роль, в реальность того мира. Насколько это глубоко происходит?
— Вообще зависит от игры, многие игры похожи на тренинги. Есть ведущие, которые удерживают настроение. Если это легкая игра, то это может пройти на уровне дружеского фана, все пройдет легко, и все будет достаточно непринужденно, на таких играх люди получают удовольствие от достижения цели персонажа, а не потому что человек кем-то был.
— С психологической точки зрения, как можно объяснить увлечение ролевыми играми?
— Несколько таких очевидных ответов: это быстрая обратная связь, есть эмоции, которые можно получить от игры. Этим чаще занимаются люди, которые любят литературу или какие-либо виды искусства, потому что это очень много истории. Новичкам сложно играть, потому что некоторые люди не привыкли что-то спонтанно и много говорить. Это творчество, где люди могут что-то сотворить, для себя или друзей, коллег по игре.
— А как уход от реальности, чтобы отвлечься от своих проблем?
— Я рассматриваю уход от реальности, скорее всего, как просмотр фильма, когда отвлекаешься, наблюдая за персонажем. Уйти от реальности достаточно сложно, на мой взгляд, тем более с помощью ролевых игр.
— Как ты думаешь в России ролевые игр становятся более популярны или наоборот — движение идет на спад?
— Ни то, ни другое. Мне кажется сейчас чуть больше популярны квесты, потому что это самый понятный формат, но к ролевым играм это отношения не имеет. За то время, пока я этим увлекаюсь, не могу сказать, что людей стало больше или меньше, просто кто-то перестает играть, кто-то присоединяется.
— Самая странная ролевая игра, в которой тебе приходилось участвовать?
— В ноябре я ездила в Красноярск, там мастерская группа делала игру про психушку, нашей реальностью был 1939 год и это была игра на базе, несколько дней. Она была необычна своим антуражем. Я была медперсоналом, были декорации: палаты, баночки с препаратами. До игры было непонятно, как могут играть душевнобольных, а на игре все получали удовольствие.
Так же мой друг проводил игру «С широко закрытыми глазами». У всех были завязаны глаза, было необычно.
Были разные ситуации, типо: узнавание людей через прикосновения. Это было необычно, по сути, ничего особенного не делали, но переживания внутри, эмоции были очень яркие, впечатляющие. Многим людям, наверное, этого и хочется от игр, каких-то новых ощущений.
— Что можешь сказать насчёт различия игр в России и Европе?
— Да, у меня друзья чаще всего ездят в Скандинавию играют. Все, кто ездят, отмечают другую культуру.
В России игроки чаще всего выбирают стиль игры на победу: когда я какой-то персонаж, у меня есть какая-то цель и самое больше удовольствие получаю, если я эту цель достигаю или от того, как я это достигаю.
Если сравнивать с европейской школой – то это чаще всего полная противоположность - да, я играю в какой-то сюжет, но самое больше удовольствие – это от того, какая у нас у всех вместе получается история. Да, я могу играть отморозка и упыря, и знать, что такой человек вряд ли кому-то нравится, но я получаю удовольствие от того, какой он вклад делает в эту историю, т.е от того насколько эта история яркая, красивая, ошеломительная.
Человеку, находящемуся в такой позиции, не важно перекричать кого-то или что-то подсказывать, потому что он играет не на победу, а на красоту момента. Во-вторых, это из переведенных игр, которые мы в Томске ставим, и что я слышала от людей, которые там играют, то зарубежная школа отличается злободневностью, т.е. они не стесняются брать какие-то острые темы, про эмигрантов, про ближний восток, про нацизм, для них нет запретных тем и людям нравится в это играть. Российских мастеров редко такие темы будоражат, чаще всего это классические литературные сюжеты. Плюс сама культура поведения. Мы с чем сейчас в Томске боремся? Это наш общий бич — недопустимость мата, а люди настолько привыкают иногда в жизни этого не замечать, что очень сложно удерживать эту рамку. Что касается зарубежной культуры — недопустимо физическое насилие, все, что может ранить окружающих, там более бережно к этому относятся, я считаю это правильно.
— Бывает ли такое, что появляются случайные наблюдатели процесса и как они реагируют?
— Я могу сказать про мероприятия, которые я провожу. У нас бывают новички и мастера или я стараются помочь им снизить дискомфорт. Это как когда человек приходит в новую компанию, он может не испытывать никакого дискомфорта, а может стеснятся, и тут человеку надо помочь. Мероприятий на улицах у нас не бывает, мы вот знаем клубы реконстукторов, которые иногда делают публичные выступления, да, там бывают разные зеваки, но обычно людям интересно, обычно они останавливаются, фотографируются, что-то спрашивают. Люди сначала темой начинают интересоваться, а потом уже места находят где это проходят.
— Случаются травмы во время игры?
— За этим, конечно, стараются организаторы обязательно следить. Вообще не часто и на этот случай есть призыв, что никаких реальных взаимодействий между игроками. В игровой позиции игрок как будто бы может нанести травму, если это там сражение какое-то, но отыгрывается это в максимально безопасной форме. Либо словесно, люди устно описывают ситуацию, какие-то реакции, либо это отыгрывается без прикосновений. Если человек ударяет ножом, то он ударяет просто по воздуху, и мастер описывает ситуацию. Тут травмы не может быть, потому что она безопасным образом отыграна.
Игры редко бывает про такое насилие, обычно это на уровне какого-то общения в кафе.
— Насколько это затратное увлечение?
— Просто ходить играть раз в неделю в игры может стоить рублей 250-300 рублей, не дороже стандартного посещения музея, кино, квеста. Если вы хотите стать мастером и сами пишете игры, то все зависит от того, насколько это будет красиво. Хочет ли сделать мастер сделать костюмы, декорации. Если ехать в другой город, то это дорога, база отдыха, проживание питание. Организаторам идет отсюда около тысячи.
— Кого больше девушек или парней?
— И тех и других много.