Наверное, мы никогда не перестанем общаться с медиками, ведь у каждого из них есть уникальный опыт, который и выливается в интересные интервью о жизни, смерти и человеке в общем.
— Какой у вас опыт работы?
— На скорой седьмой год. Медицинский стаж — 13.
— Кем вы работали до того, как перешли в скорую?
— До скорой трудился врачом общей практики в селе, до этого военным врачом.
— Кто сознательно идет учиться на врача в Российской Федерации?
— За всех ответить не могу, но я в душе идеалист. Верю, что будет лучше
— Людей уже не жалко? Говорят, что черствеешь на подобной работе.
— Людей жалко всегда. Хотя без черствости, без черного юмора никуда — с ума сойдешь.
— Сколько часов обычно работаете в месяц и за какую зарплату?
— Сейчас перешел на новое место, работаю первый месяц. На прежнем работал двое суток через двое, ставка была 3200 за смену.
— Какой оклад вы считаете справедливым? Сколько денег должны платить работнику скорой в идеальной ситуации при нынешнем темпе работы?
— Справедливо установить не оклад, а уровень заработной платы. Основная часть должна быть окладная, минимум надбавок (сейчас наоборот). Для меня и моей семьи в настоящих условиях — 50-60 в месяц при работе на одну ставку. То есть, в принципе, коррелирует с пресловутыми майскими указами. На практике же такую сумму нереально получить, даже на две ставки.
— Насколько остро стоит проблема с алкоголем? Многие ли талантливые врачи скорой спиваются?
— Я не пью, в моем окружении алкашей тоже нет. У нас нельзя бухать — работать не сможешь.
— Были ли у вас случаи, когда продолжительный непрямой массаж сердца действительно спасал жизни?
— У меня — нет, но тут вопрос своевременности начала реанимации. Мы обычно приезжаем к синим ногам, так как окружающие зачастую ничего не делают до нашего приезда.
— Часто ли пациент погибает из-за пробок или из-за того, что скорая не успевает?
— Не успеваем часто, но не из-за пробок, на мой взгляд. Часто пациенты затягивают с обращением и звонят на 03, когда уже край. В последние годы с этим (с пробками) стало легче, водители в основном пропускают машину.
— Правда, что бригаде нельзя желать спокойного дежурства? Какие еще есть приметы?
— Правда. Не нужно желать спокойной ночи, дежурства. Лучше просто сказать спасибо. Приметы у каждого свои, я свои не буду приводить, чтобы не сглазить.
Некоторые, ложась отдыхать ночью, не снимают носков, чтобы вызова не было, кто-то не бреется перед сменой. У всех свои заморочки.
— Что думаете о частной медицине в России?
— Последние лет 6 наблюдаю перекос в стране в сторону платной, коммерческой медицины. Последние два года трудился на платной скорой. По качеству помощи не скажу ничего — мы лечили так же, как и на обычной, бесплатной. Единственно, что оказывали дополнительные услуги: перевозки пациентов в разные направления, выводы из запоя. В принципе, частная медицина — вещь неплохая, но тут, как с платными дорогами — должна быть равнозначная альтернатива, по крайней мере по общим показателям.
— Бывали случаи, когда скорая помощь не успевала? Были ли такие случаи у ваших коллег? Может у вас есть в запасе страшные истории, связанные с работой?
— Скорая не успевает постоянно. Не потому что мы сидим — чаи гоняем или в карты играем. На вызов выезжаем сразу, как получаем его. Но из-за загруженности станций, нехватки персонала вызовы могут долго висеть.
— Почему, по вашему мнению, население в РФ не любит врачей и бесплатную медицину? Что является причиной? Какой ваш взгляд на проблему доверия нашей медицине?
— Люди у нас очень сложные, считают, что за деньги их вылечат лучше. но лекарства те же самые, врачи зачастую в платных медцентрах и государственных сидят одни и те же. Просто, когда пациент относит деньги, он более внимательно слушает и выполняет рекомендации.
— А вы в принципе поддерживаете бесплатную медицину?
— Бесплатная медицина — это хорошо. Это великое, не побоюсь этого слова достижение нашей истории. Но то, как она организована сейчас — это мерзость, направленная на уничтожение медицины как отрасли.
— Что мне нужно говорить при вызове скорой, чтобы вы приехали быстрее? Если ситуация реально плохая и человек при смерти.
— Если ситуация реально плохая, и человек реально при смерти, отвечаете четко на вопросы диспетчера, уточняете, чем можно помочь до приезда бригады, организуете встречу и рабочее место для бригады: убираете домашних животных, готовите место для размещения оборудования (стулья, стол), по возможности документы.
— Снимаете ли вы обувь на пороге квартиры?
— Нет. Есть примета — если на вызове просят надеть бахилы, значит там делать нечего.
— Какие вызовы самые частые?
— Обострения хронических заболеваний.
— Часто приходится сталкиваться с агрессивными личностями? Доходило ли до драк?
— Агрессия бывает, но удавалось гасить её. До драк не доходило, перед уходом часто пациенты или родственники извиняются за агрессию.
— Винили ли вы себя из-за того, что не успели на вызов/не смогли оказать должной помощи когда-либо? Насколько сильно переживали подобные случаи?
— Нет, делаю по возможности всё, но после некоторых вызовов еще долго приходишь в себя, обдумываешь все, но приходишь к мнению, что на тот момент всё было сделано верно.
— Есть ли у вас адреналиновая зависимость? Характерна ли она вообще для вашей профессии?
— Да, я адреналиновый наркоман. Пока на скорую не пришел, потребности в адреналине не было. Тут уже подсел.
Для нашей профессии это очень характерно, когда прёт адреналин на реальном вызове, это — "вещь". И легально.
— Есть регламент, за сколько времени скорая должна приезжать на вызов?
— Всё зависит от местности. Общая рекомендация: на экстренный вызов в течение 20 минут, на неотложный — до 4-6 часов. Повторюсь, зависит от стандартов на местах.
— Часто ли вам предлагают деньги?
— Денег не беру принципиально. Если пациент хочет отблагодарить, то только в конце, перед уходом. И то, очень дифференцированно. Однажды были на вызове у двух стариков — бабушка и дедушка, полечили немного дедушку. И тут бабушка тащит две тысячи: по одной мне и фельдшеру. Я отказался, сказал, что пусть лекарств или покушать купят себе. Я же понимаю, какая у них пенсия.
— Расскажите о самом запоминающемся вызове, который у вас был.
— Таких вызовов много, но особенно запоминаются вызовы, когда пациенты уходят. Один раз был на вызове у отца одноклассницы: боль в животе, низкое давление, полубессознательное состояние. Лечили по полной, но, он к сожалению умер. Реанимация по полной — без эффекта. Потом после общения с его дочерью выяснилось, что болел неделю, лечился сам, скорее всего, была расслаивающая аневризма аорты, которая разорвалась и вызвала смерть.
— Помните свой первый вызов в качестве врача скорой помощи? Какие эмоции испытывали? Страшно было?
— Первый вызов помню. Страшно не было. Вызвала бабка на бессознанку деда своего. Приехали — дед спит, начал разбираться — инсульта, инфаркта нет, комы тоже. Оказалось, он её достал и она (бывшая медсестра) дала ему таблетку аминазина, и он уснул благополучно. Оставили его дома, потом еще несколько раз ездили в течение нескольких лет: то давление, то сердце ему лечили.
— Как часто вас вызывают к суицидникам? Как вы относитесь к такого рода пациентам?
— Суицидники разные бывают. К демонстрантам никак не отношусь — хочется подзатыльник отвесить и всё. а на реальные суициды мы ездим, в основном, только констатировать.
— К этому привыкаешь, когда пациенты уходят? Молодого врача как-то готовят к этому? Или все индивидуально, проходишь через этот опыт и работаешь дальше?
— Тут надо пройти через это. Нас к этому особенно не готовят. Ты просто понимаешь, что однажды они уйдут. Хотя есть шутка, черная опять же: у каждого врача должно быть свое кладбище.
— Какие самые необычные "кадры" вам встречались?
— В последнее время считаю, что самый необычный кадр, это тот, кто адекватно оценивает свое состояние или прислушивается к нашим рекомендациям. кто позволяет себе помогать.
— Хороший врач скорой помощи это фанатик своей работы? Есть ли династии на скорой помощи или наоборот — текучка персонала?
— На скорой в основном или текучка, или сидят адреналиновые наркоманы. Династий длинных не встречал, хотя семьями работают, и по два поколения тоже.
— На какое максимальное количество вызовов в сутки вам приходилось выезжать?
— Я думаю, что вызовов 23-25.
— Бывали ли вызовы от иностранцев?
— Да. однажды вызвали в аэропорт, снимали с самолета араба. Он ни бельмеса по-нашему или по-английски. С ним спутник был, чего-то по-английски соображал. В конечном итоге, спасибо яндекс-переводчику с арабским словарем, столковались мы с ними, доставили в стационар.
— Что мне говорить скорой, если знакомому стало плохо от наркотиков? Ведь автоматически это заносится в базу и потом будут проблемы?
— Лучше сказать правду. То, что вы говорите, к делу не пришьешь, а вот если соврать, то вызов может быть отложен, и помощь будет оказана несвоевременно.
— Есть ли что-то, что вас смущает в вашей работе?
— Смущает роль страховых компаний в нашей работе. В один момент они превратились из переносчиков денег в главный контролирующий, я бы даже сказал, карающий орган, который мешает нашей деятельности.
— За какое наименьшее время вы добирались до пациента? И какой путь был самым долгим?
— Минимум — минут 5, от поступления вызова. максимум -— 34 часа: в 2015 году, работая на коммерческой скорой, ездил за пациенткой в Судак, перевозил ее домой на долечивание.
— На каких рабочих машинах приходилось ездить?
— Приходилось ездить на газелях, форд-транзит, и газ-некст. наши машины дребезжат как ведро с гвоздями, в дизельных еще и дубак зимой. Форды помягче. по удобству работы в салоне. Всё зависит от внутренней компоновки.
— Как на вас отразилась работа в скорой? Психологически, физиологически?
— Психологически: стал более собранным, уверенным в себе, научился принимать решения в короткие сроки. Физиологически: привык долго обходиться без пищи, сна, а также спать при любой возможности, иногда пока на вызов едешь — выспишься.
— Бывали ли такие вызовы и ситуации, из-за которых они возникали, от которых вам становилось по-настоящему жутко?
— Наверное, нет. Однажды, помню, приехали на вызов в деревню ночью, часа 3. Темно, фонари горят через раз и туман густой-густой. и ни души. Ну, чистый Сайлент Хилл. Немножко жутковато было. Иногда жутко становится, когда с порога встречаешь "море" крови. Но, как правило, при дальнейшей работе выясняется — всё очень прозаично.
— Спасали ли вы жизни на вызовах? Как это было?
— Было. три недели назад на вызове: мужчина 63 года, боль за грудиной, низкое давление, на ЭКГ — обширный инфаркт миокарда. Обезболили, начали поднимать давление, догоспитальный тромболизис и в Питер прямо с адреса (тружусь в Ленинградской области). Через три часа, когда были в больнице на ЭКГ (признаки инфаркта значительно менее выражены, давление нормальное), сдали на руки операционной бригаде.
— Мы общались с нейрохирургом, и он согласился с мнением, что "хирургия — это элита, а нейрохирургия — элита элит". А какое ваше мнение о вашей специальности?
— Если говорить на таком языке, то мы, скоровики, вообще как таджики: ходим в синей робе, грязь разгребаем, но, как чего случается, нас и зовут. Все работы хороши — выбирай на вкус.
