Если вытащить пальцы ног из песка и чуть-чуть смочить в прибое, а потом опять засунуть в теплый песок, то получаешь необыкновенное удовольствие, вспоминая как еще сутки назад они отчаянно мерзли на московских бесснежных улицах. Андрей Викторович улыбнулся достижениями современной стоматологии, разбрызгивая невозможно белыми зубами зайчиков по пляжу, потянулся рукой за коктейлем, который стал нагреваться, и неловко скользнул по краю бокала кольцом, которое подарили ему перед отлетом на лечение в Испанию подчиненные, узнав, что на него в прокуратуре завели дело о превышении служебных полномочий.
Андрей Викторович быстро подхватил тогда специальный чемоданчик, всегда стоящий в прихожей, собранный по всем правилам бывалого туриста, помчался в аэропорт, сел на ближайший рейс в Европу, оказавшийся берлинским, а уже оттуда перебрался в Испанию на перекладных. И сейчас медленно подвяливал тело чиновника почти высшего эшелона. Мысль о возвращении даже не заползала в голову, денег хватит и внукам.
Итак, кольцо. Вглядевшись в ободок белого металла, Андрей Викторович заметил какие-то вензеля, складывающиеся в буквы. Снял кольцо с руки повертел вокруг оси и прочитал «Это пройдет». В груди полыхнуло страхом — как это пройдет, все же только налаживается, хотя и есть договор с Испанией о выдаче преступников согласно протоколу Интерпола, но он уже подал прошение о предоставление политического убежища, а доктора в клинике за небольшую мзду выправили ему такой диагноз, что о никакой транспортировке и речи быть не может.
Расстроившись, Андрей Викторович залпом заглотил остатки коктейля, бросил кольцо на столик и взмахом ладони подозвал официантку, намереваясь попросить чего-нибудь покрепче. Девушка в узеньких полосках материи, улыбаясь, склонилась над ним, щекоча длинными кудряшками плечо, старательно, высунув язычок, записывая заказ. Андрей Викторович провел рукой по ее загорелому бедру, она еще раз улыбнулась, глядя нагло в глаза и кивнула разрешающее головой, присела на край лежака, так близко, чтобы ему не нужно было тянутся к любой точке ее юного тела. Пока руки его блуждали по обещающим все на свете выпуклостям и впадинам, девушка играла колечком, оставит, скорее всего, в качестве аванса.
Конечно Андрей Викторович разрешил, тогда она сняла цепочку и решила повесить его как кулон, спросив только о надписи на русском. Андрей Викторович помрачнел, но объяснил. А внутри что написано, спросила она, игриво проталкивая пальчик через кольцо. Точно такие же вензеля, как и снаружи, вывели перед глазами Андрея Викторовича – «И это пройдет». Он выхватил кольцо, слишком резко все же, и швырнул его в песок. Потом обнял ее, повалил на лежак и истошно кричал ей в лицо «Не пройдет, не пройдет, не пройдет!». Захрипел, упал на бок. Девушка выползла из-под Андрея Викторовича, подняла кольцо, пожала плечами и все-таки повесила на цепочку. Посмотрев на дрыгающегося русского, прошептала, старательно, по слогам — «Это пройдет». Андрей Викторович затих, уронив ногу с лежака. Девушка улыбнулась, подумала «Ну вот же, прошло», и пошла выбивать пречек, который, скорее всего повесят на нее. Ну не на Соломона же.