27 июня 1976 года пассажирский авиалайнер «Эйр Франс», на борту которого было около двухсот сорока пассажиров, двенадцать членов экипажа и четыре террориста, вылетел из афинского аэропорта. Но прежде чем достичь своего пункта назначения в Париже, он внезапно сменил курс на юг в торону Ливии, где дозаправился и затем направился в сторону экватора, в конечном счете приземлившись в Энтеббе — городе на востоке Уганды. Пассажиры и экипаж были загнаны в душное помещение аэропорта, кишащее москитами; спустя три дня большинство заложников, не являвшихся израильскими гражданами, были освобождены. В обмен на свободу оставшихся заложников, террористы, утверждающие, что представляют Народный фронт освобождения Палестины, требовали отпустить пятьдесят троих пропалестинских боевиков из израильских и европейских тюрем. 4 июля, почти все заложники были освобождены во время рейда десантно-диверсионных частей под руководством израильского командира Йонатана Нетаньяху, брата нынешнего премьер-министра Израиля. Однако сам Йонатан во время спасательной операции был смертельно ранен снайпером, находившимся на диспетчерской вышке аэропорта.
Предполагается, что Биньямин Нетаньяху посетит Уганду в начале следующего месяца, чтобы почтить память 40-й годовщины рейда (5 июля 2016 года он посетил Уганду — ред.). Вероятно, это будет эмоциональное событие. Нетаньяху пребывал на обучении в США, когда узнал о том, что его старший брат был убит во время захвата, и впоследствии говорил, что эта новость изменила его жизнь навсегда. Он начал писать книги о международном терроризме, а его руководство отличалось глубокой заботой о безопасности Израиля.
Один вопрос, который, скорее всего, не будет обсуждаться во время визита Нетаньяху — это почему террористы выбрали именно Энтеббе. Если коротко, то причина в том, что Иди Амин, эксцентричный диктатор Уганды в то время, поддерживал палестинский вопрос и был открытым врагом Израиля. Однако, есть и более длинный ответ: сам Израиль помог Амину прийти к власти, тем самым создав монстра, предавшего своих бывших покровителей.
Между Израилем и Угандой были особые отношения со времен обретения независимости последней от Великобритании в 1962 году. Начиная с 1950-х, Давид Бен-Гурион, бывший в те годы премьер-министром Израиля, искал возможности стратегического партнерства с государствами на краю Арабского мира, подразумевая Уганду, Кению, Иран и Турцию, чтобы противостоять враждебным странам на границах Израиля. В рамках так называемой «периферийной доктрины» Израиль тренировал и вооружал армию Уганды, а также осуществлял строительные, сельскохозяйственные и другие проекты развития.
Всего через несколько месяцев после Шестидневной войны в 1967 году Израиль продал Уганде вооружений на 7 млн. долларов, а 1969 году начал направлять вооружения через территорию Уганды в Южный Судан, где разношерстная группа мятежников, известная как Аньянья, сражалась с арабским правительством Судана с 1950-х годов. Целью Израиля было отвлечь армию Судана так, чтобы она не могла присоединиться к вооруженным силам Египта, спешащего отомстить за захваченный Синайский полуостров.
Милтон Оботе, тогдашний президент Уганды, был панафриканистом, мечтающим об объединенной Африке, которая бы бросила вызов наследию разделения и колониализма. Как и большинство африканских лидеров, он осуждал израильскую «агрессию» против Египта и хотел прекратить поддержку Партизанской армии Аньянья. Но Амин, будучи в то время командующим армией Уганды, был большим почитателем Израиля. Некоторое время он посещал там курсы десантников (но не закончил их) и находился в дружеских отношениях с полковником Барухом Бар-Левом, военным атташе Израиля в Уганде; многочисленные жены и дети Амина даже общались с женой и детьми Бар-Лева. Амин был родом из региона возле суданской границы, который был удачно расположен для того, чтобы обеспечить возможность израильской армии продолжать поступать к армии Аньянья, вопреки желанию Оботе.
Президентство Оботе было обременено племенным конфликтом. Становясь все менее популярным дома, 18 декабря 1969 года он объявил о «повороте налево» во время предвыборной гонки. Он заявил, что его правительство будет «безжалостно бороться» с «необразованностью, болезнями, колониализмом, неоколониализмом, империализмом и апартеидом». Частные компании и фригольды (земельные имения в полной собственности — ред.) должны быть национализированы. Когда Оботе покидал стадион в тот вечер, в него выстрелил неизвестный, однако пуля прошла сквозь щеку. Оботе выжил, но теперь был в курсе, что стервятники кружили над его президентством.
Вскоре Оботе начал подозревать, что Амин принадлежит к их числу. По словам израильского военного историка Йехуды Офера, во время поездки в Каир Амин позвонил Бар-Леву, потому что боялся, что когда он вернется, его арестуют за убийство союзника Оботе. Бар-Лев намеревался помочь Амину, представляющему интересы Израиля в Судане, и он посоветовал угандийскому командующему сформировать батальон внутри армии, чтобы защитить себя. Израильтяне должны были его тренировать. Это подразделение, состоящее из десантников, танков и вооруженных новобранцев, доказало свою эффективность несколько месяцев спустя, когда в январе 1971 года Амин свергнул режим, пока Оботе находился в Сингапуре на саммите Британского Содружества наций.
Государственный переворот застал Верховного комиссара Великобритании в Уганде Ричарда Слейтера врасплох, так что на следующее утро он нанес визит полковнику Бар-Леву, который оказался рядом с Амином. Бар-Лев сообщил Слейтеру, что Амин контролирует всю армию. С лояльными Оботе офицерами было покончено – одни были мертвы, другие сбежали из своих казарм. Изрешеченные пулями машины Кабинета министров стояли брошенные на улицах Кампалы. Израильтяне продолжали давать советы недели спустя, пока устранялись последние следы сопротивления перевороту.
Арье Одед, отвечавший в тот период за отношения с Угандой в Министерстве иностранных дел Израиля, отрицает, что Бар-Лев имел что-то общее с переворотом Амина, однако сам Бар-Лев говорил газете «Таймс», Слейтеру и историку Оферу обратное. Первый дипломатический визит Амин совершил в Израиль, далее последовала Великобритания, где он пообедал с Королевой Елизаветой. Но вскоре отношения с обеими странами омрачились, особенно после того, как Израиль отказался продавать Амину истребители, при помощи которых он планировал бомбить Танзанию, где Оботе наращивал армию повстанцев.
Амин обратился к ливийскому правителю Муаммару Каддафи, который согласился продать истребители угандийцам, но только если они разорвут отношения с Израилем. Амин быстро выслал всех израильтян из страны, открыл представительство Организации Освобождения Палестины в бывшем посольстве Израиля и начал строительство гигантской мечети в центре Кампалы. Позже он позвонил своему Министру иностранных дел, элегантному барристеру, модели и племенной принцессе по имени Элизабет Багайя и попросил ее быстро набросать телеграмму премьер-министру Голде Меир, в которой говорилось: «Подбирай свои панталоны и вали обратно в Америку, откуда приехала!».
«Извините, сэр, — ответила Багайя, — но Вы глава государства и не можете использовать подобную лексику». Амин бросил трубку, и телеграмма так и не была отправлена. Злость Амина на израильтян за их нежелание продавать истребители могла бы объяснить его неожиданную симпатию к арабам и желание позволить террористам-угонщикам «Эйр Франс» провести переговоры о заложниках в Энтеббе в 1976 году.
Амин продолжал жестоко обходиться со своими людьми, сотни тысяч которых предположительно умерли в результате его параноидальных чисток. Преступный режим был свергнут в 1979 году. Оботе вернулся, выиграл спорные выборы и правил до 1985 года, пока не был отстранен от власти одним из своих генералов, который в следующем году был точно так же свергнут Йовери Мусевени, который остается президентом Уганды уже тридцать лет.
В ранние годы пребывания Мусевени у власти Уганда опять стала заложником бесконечной непровозглашенной войны между Арабским миром и Западом. В 1994 году администрация Клинтона начала финансирование Уганды и других стран для дестабилизации суданского правительства Омара Хассан аль-Башира, который был частично ответственен за теракт во Всемирном торговом центре в 1993 году. Угандийские войска также по знаку Запада были развернуты в Сомали, Ираке и Афганистане. Взамен, США ежегодно вливают около 750 млн. долларов в проекты развития Уганды, включая 170 млн. долларов военной помощи. Тем временем, лидер Уганды годами получает поблажки в сфере того, что касается нарушений прав человека. Таковые включали в себя оправдание фальсификации результатов выборов, пытки и убийство сторонников оппозиции. Во время войны с соседней Демократической республикой Конго армия Мусевени поддерживала военачальников, ответственных за преступления против человечества; во время войны в северной Уганде против Господней армии сопротивления Джозефа Кони, Мусевени неоднократно срывал переговоры, которые могли уберечь его людей от 10 лет войны.
Эти нарушения были встречены западными странами лишь безобидной критикой. В отличие от Амина, Мусевени понимает, что нельзя предавать своих покровителей и остается сильным союзником Запада и Израиля. Хотя в Уганде так и нет Посольства Израиля с тех пор, как Амин от него избавился в 1972 году, Мусевени, его жена и высокопоставленные политики часто посещают Израиль; в ООН Уганда обычно голосует вместе с Израилем, а военные офицеры Уганды проходят подготовку с израильтянами. Израиль также продает оружие Уганде, а Нетаньяху посещал Уганду как минимум один раз, хоть и не в качестве премьер-министра. Недавно Израиль начал вывозить эритрейских и суданских беженцев в Уганду согласно соглашению «третьей страны». По словам Би-би-си, эта секретная программа изобилует нарушениями прав человека; многие люди, прибывающие в Уганду, не получают вообще никакой помощи, и даже не регистрируются в Агентстве по делам беженцев ООН. Вероятно, вопросы беженцев и увеличения торговли оружием будут на повестке дня на встрече Нетаньяху и Мусевени. Этот визит только поспособствует укреплению жестокого режима Мусевени и продолжит печальную традицию западных лидеров жестокое обращение с людьми и репрессии принимать за меры безопасности.
В выполнении исследовательской работы для данной статьи была оказана поддержка Пулитцеровского центра освещения кризисов.
Оригинальная статья: The New Yorker
Автор: Хелен Эпштейн
Дата: 27 июня 2016
Перевод: Валентина Уральская
Редактура: Тамара Беркович