Скоро они меня заберут. Придет либо ОН, либо ОНА, либо вместе. Но точно придут, на 100 %. Хотя, могут не придти, но это если случиться форс-мажор, при чем такой форс-мажор, всем мажорам мажор. Они придут, им не наплевать на меня.
А здесь, тем кто рядом со мной, им плевать. Они смотрят сквозь меня, не замечают. А я и не буду пытаться, что бы меня заметили. Зачем мне это. Я и так себя отлично чувствую, мне без их внимания очень хорошо и тепло. Я сразу знал, что не буду такой как все, я буду отличаться, пусть даже если эти различия вредят мне.
Мне даже тяжело себе представить, о чем они все тут думают, о чем мечтают, каковы их интересы в этом большом, безграничном мире. Стадо баранов, биомасса, больше их ни как не назвать. Мне даже иногда кажется, что у них нет своего предназначения в жизни. Они ЗДЕСЬ не для чего не нужны.
А я могу стать великим. Как Ломоносов или Пушкин, или даже как Пелевин или Путин. Что-то великое меня ждет. И ОНА мне об этом постоянно говорит. ОНА знает, ОНА не должна ошибаться.
ОН же видит во мне своего наследника и постоянно толдычит:
- Гена, будешь нашей автомойкой управлять, когда я состарюсь.
Делать мне больше нечего, автомойками управлять. У меня другое предназначение.
Их становиться все меньше и меньше. Их потихоньку забирают. Женщина в черном, строгом костюме, которая следит за ними становиться все счастливей и счастливей. Она скоро избавиться от этого настырного, истерического вопля, который стоит в нашем детском саду. Видно по ней, что эта работа ей изрядно надоела. Ей хочется домой, к своему мужчине и бутылке красного полусладкого вина.
А вот и ЕЕ голос. Этот голос я не спутаю с другими звуками. Этот голос обречен возбуждать во мне энергию и оживлять мой сонный организм. Я напрягаю свое мышление, свои голосовые связки и из всех сил кричу "МАМА!". Некоторые оглядываются на меня. Они еще не умеют произносить членораздельные звуки и поэтому мои эмоции производят на них впечатление. Но я не обращаю на них внимание, мне с ними детей не крестить.
Я иду к НЕЙ.