(вспоминает бригадир монтажников)
– А вот здесь какой-нибудь кабан-бан-бан-бан-бан. А рядом – жбан-бан-бан-бан-бан. А чуть подальше – тюрбан-бан-бан-бан-бан.
Эмоциональный заказчик – владелец универсального магазинчика – наконец замолчал. Свое видение он излагал часа два. Дизайнер смотрел на него треугольными глазами. Описание явно не пошло ему на пользу.
– Кабан?! – переспросил он, даже не думая издеваться. – Тюрбан??!! Жбан???!!! Больше ничего? Но это же бан-бан-баннер, а не Третьяковская галерея.
Но клиент всегда прав. Дизайнер все разместил. Получилось пестренько и без вкуса. Клиент забраковал, пожаловался генеральному. Тот задал один вопрос:
– Это что?!
– Я так вижу, – гордо ответил дизайнер, сознавая все величие творческого человека и его свободу от мирской суеты. Потом перестал дурачиться. – А если серьезно по-другому не получится… хотите посмотреть, что он принес.
– Бросай все. Печатай что есть, время горит.
– Так Яна же выбила денег на новый дизайн. Приходится мучаться. Так он и по цветам все равно не лез. Нельзя его исходник на печать посылать. Этот файл не для широкоформатки создавали, а для интернета. И по разрешению, и по цветам. Параметры заливки от балды проставлены. – Он сказал бы и жестче, если бы не присутствие клиента. Нам ведь не только брандмауэр на стену нужен, но и плакаты, и приглашения, и визитки – все с одного файла.
– Все равно посылай на печать. – Шеф был неумолим. Стоящий рядом клиент радовался тому, что его интересы превыше всего. Мол, генеральный генеральному брат. Но следующая фраза нового родственника его покоробила. – посылай на печать. Мы не несем ответственности за некачественные исходники. Это пописано в договоре. А доработка производится лишь после стопроцентной оплаты. Которой, насколько мне известно, не было. А Яне по шапке надо дать. Куда-то все беспроблемные заказчики подевались. Ведь были же грамотные люди, которые приносили готовые файлы. С понимающим заказчиком работать, конечно, приятнее…
Все это произносилось в присутствии клиента, с которым, судя по контексту, работать было неприятно. Да, видимо, генеральный не всегда брат генеральному, а иногда очень даже и волк. Время поджимало. Заказчик ушел. Но через час вернулся и заплатил вперед.
Это был день 21 июня. Его магазин открывался 23-его. Значит, 22-ого должны были висеть все перетяжки и плакаты по району, раздаваться листовки у метро и т.п. Выполнить такой объем работ за ночь никто не решился… пришлось вернуться.
А хозяин Яниной конторы устроил чудную головомойку моей героине. Водная процедура продолжалась с час, пока не раздался звонок.
– Да! Она здесь… Это тебя.
– Да? Я так и думала. – она прикрыла трубку ладонью. – кабан одумался. – и продолжила. Приезжайте, смотрите новый макет, подписывайте и мы все сделаем. Без подписи никак. Сейчас я все подготовлю. – Яна положила трубку и не прощаясь вышла из кабинета. Вернулась туда вечером с заявлением об увольнении. Оно было подписано холодным росчерком.
Так Яна ушла. За ней потянулась и Синицына. Ей тут вообще не очень нравилось: вроде бы всей работы – языком болтать, но болтать то надо было много…
Заказ жил своей жизнью. Были намотаны десятки метров тюрбанов. В 8 утра пришли монтажники. Сдавая им на руки тираж, печатники пожелали удачного монтажа. Один рулон уронили и он раскатился по полу…
– Слушайте, орлы! – обратился бригадир к печатникам. – А вы ничего не перепутали. Это точно тот заказ?
– Сомнений быть не может. – Заверил оператор принтера. – я на него всю ночь смотрел, пока цвета ловил. И еще во сне видеть буду. По памяти нарисую с закрытыми глазами.
– Ну ладно. Тот так тот. Нам-то что. Только они как-то рано рекламную кампанию запустили…
– Почему?
– Сейчас июнь, а у них открытие в мае…
– Да ты что!
– Я тебе говорю, сам посмотри. Куда ж ты глазел целую ночь, на параметры заливки?
Заботливо упакованный рулон заново разодрали. И точно: «Открытие 23 мая!» И так весь заказ. Вот это косяк!
Яну подняли с постели. Она открестилась: я уволена. Но вскоре приехала, злая и голодная. Если быть точным, то наоборот. Голодная и злая. Теоретически можно было не волноваться. Косяк был на макете изначально. Макет был подписан заказчиком. Все в норме. Любые претензии необоснованны. Да, человеческий фактор. Все смотрели на дату «23», а не на месяц, который был набран более мелким шрифтом. Казалось бы, можно спутать «июнь» и «июль», но «июнь» и «май» – невозможно. Можно!
Со своей совестью можно было бы обойтись как с жадным заказчиком. Хотя внешне они были совсем не похожи. Непосредственная, живая, спортсменка, просто интересная, совесть могла бы стать педагогической любовью любого учителя.
И при этом с совестью можно было бы обойтись как с жадным заказчиком. Теоретически. Но на практике у Яны не очень получилось. Совесть – это был как аз тот клиент, который всегда прав. Можно наказать начальство, можно и нужно плевать на дураков. Но не сделать свою работу было немыслимо. Не факт, что это была осознанная позиция. Может, просто буйный темперамент не позволял. Последнее вернее всего. Неиссякаемый запас энергии облегчал Яне любую работу…
…и приехав, он мигом навела порядок. Монтажники умчались вешать то, что есть. Принтер перенастроили с баннерной ткани на самоклеящуюся пленку и на всю ширину скомпоновали одно слово: «июня», «июня», «июня», «июня»… Потом нарезали и послали курьера вдогонку бригаде. Полотна уже были смонтированы на конструкциях. Клеили на весу.
Лишние операции затягивали время, но так или иначе к вечеру работа была выполнена. Хоть и с опозданием, но выполнена. Хоть и с повышением расходов, но выполнена. Совесть была чиста. Можно было принять ванну и рухнуть в постель, чтобы восполнить утренний недостаток сна.
Фрагмент книги «ЙА-ВЫВЕСКА! Повесть о 1997-2006»
Для иллюстрации использованы репортажные фото, опубликованные в журнале «ВЫВЕСКИ», которому автор отдал четыре года.