Всё нынешнее разнообразие видов млекопитающих в Новой Зеландии - это результат человеческой деятельности. Англичане, а впоследствии, новозеландцы, отнеслись к островам сугубо прагматично, они рассматривали новое место как ферму, пусть большую, но всё-таки скотный двор. Каждый вид был завезён осознанно, и ему предназначалось определённое место в создаваемой структуре, поселенцы принесли свой уклад и привычки из далёкой Англии и воссоздали всё на новом месте. К сожалению, привезённые животные вышли из-под контроля и природа расставила всё по своим местам, не так как планировалось изначально. В данной статье я попытался привязать к датам завозы животных и понять, для чего завозили тот или иной вид.
Новая Зеландия, в течении длительного периода отделённая от Гондваны (древнего суперконтинента Южного полушария), имела богатую фауну эндемиков, однако, там практически не было млекопитающих.
До прихода человека в 800 году нашей эры, на архипелаге водилось лишь три вида мелких летучих мышей, морские львы, морские котики, а также киты.
Так было до тех пор, пока течение не прибило к берегам боевые пироги маори, ставших, впоследствии, коренным населением Новой Зеландии. Обычно во всех экологических бедах обвиняют только европейцев, но и маори внесли свою лепту в изменении животного мира островов. В 1280 году они завезли с собой малую крысу, которую использовали как домашнее животное, а также как еду. И уничтожили один из трёх видов летучих мышей.
Новый архипелаг юго-восточнее Австралии открыл голландец Абель Тасман. В 1642 году его команда высадилась на один из островов, но местные жители убили нескольких моряков, чем отпугнули исследователя и, если можно так сказать, отложили изменение фауны архипелага на сто с лишним лет.
Первые европейские млекопитающие высадились на архипелаг вместе с капитаном Джеймсом Куком в 1773 году, это были козы и свиньи. Англичанин специально выпустил их на острова во время своего второго путешествия в Новую Зеландию в качестве источника пищи для потерпевших кораблекрушение. Ранние исследователи, китобои, охотники на тюленей и поселенцы использовали животных в пищу и для бартера с маори.
Свиней распространяли местные жители, даря друг другу. Маори быстро оценили гастрономическую ценность новых животных, а так же их умение утилизировать пищевые остатки.
С первыми европейцами на острова проникли и нежеланные гости, которых всегда было много на кораблях – грызуны. Чёрная крыса, домашняя мышь и серая крыса (пасюк) были первыми и единственными млекопитающими которых завезли на остров случайно.
Все остальные были интродуцированы вполне осознанно, что привело к необратимым изменениям флоры и фауны островов.
Начало колонизации архипелага отмечено в 1814 году, с первыми поселенцами появились и домашние кошки. Но кошка, как известно, гуляет сама по себе, вот и эти ушли из-под контроля, увеличив свою популяцию, и принеся большой урон нелетающим видам птиц, поставив их под угрозу вымирания.
В том же году первые поселенцы привозят с собой коров (представляю какой это был нелёгкий труд, учитывая технологии перевозки скота в то время). В длительном путешествии надо держать огромный запах кормов и самое главное – воды, столь ценной в море. Но традиции есть традиции, какой же англичанин да без чашечки чая с молоком.
Анализируя видовой набор переселенцев, которых англичане завозили на новое место, можно разделить их на несколько групп: домашние любимцы, животные для фермерства и для охоты.
Бурное развитие в Англии текстильной промышленности, быстро растущий спрос на шерсть дали толчок колонизации Новой Зеландии, целью которой была земля — пастбища для овец. Первые овцы появились в 1830 году и стали одним из символов Новой Зеландии, в Великобритании закончилось огораживание, прогремели слова Томаса Мора «овцы пожирают людей», так что эти животные рассматривались как символ достатка, поэтому не удивительно, что они одним из первых прибыли на зелёные луга новой родины. На первых овцеводческих фермах содержали в основном мериносов, так как шерсть была более востребована, чем мясо, потому как его было проще доставлять до метрополии, а до появления первого рефрижераторного судна надо было ждать полвека. Появление овец изменило ландшафт островов - овцы наиболее прожорливые среди сельскохозяйственных животных, они употребляют в пищу порядка 250 видов трав, оставляя местную травоядную фауну без источника пищи.
Хотя некоторые местные виды нашли применение пришельцам. Живущий на островах попугай кеа (Nestor notabilis) до появления европейцев питался в основном фруктами, насекомыми, нектаром цветов, реже падалью. Но как только на острова завезли овец, попугаи научились охотиться на них, причем очень хитрым образом: самые сильные и крупные самцы выбирают в отаре овечку помельче да послабее, пикируют ей на спину и, намертво вцепившись когтями в шерсть, разрывают своим мощным клювом кожу. Раненое животное просто истекает кровью или бросается в ужасе бежать, падает и ломает шею. Ну а тут уж на трапезу слетается вся стая!
Спустя три года компанию овцам составил австралийский щетинохвостый поссум, кузу (Trichosurus vulpecula) - это был первый из австралийских видов, интродуцированных европейцами на острова Новой Зеландии. Поссумов завезли для развития пушной торговли: мех этих зверьков пользовался спросом на Мировом рынке и англичане решили освоить новый рынок для своих товаров. Некоторое практическое значение «новозеландский медведь» имеет до сих пор: его мясо поставляется в Тайвань, Гонконг и Малайзию, местная же промышленность перерабатывает тушки в корм для собак и кошек. Однако, этим польза кузу и ограничивается.
В Австралии численность популяции поссумов контролировали собаки динго, лесные пожары и скудость растительности. В Новой Зеландии они существуют в благоприятных условиях, поэтому размножаются дважды в год. Численность поссумов оценивается в 70 миллионов особей, на их долю приходится 7 миллионов тонн потреблённой растительности в год.
Кузу наносят большой вред лесному хозяйству, поедая молодые побеги, причем страдают ценные породы деревьев-эндемиков; взбираясь по столбам, животные перегрызают провода, погибая при этом и оставляя целые посёлки без света. К тому же, они являются разносчиками туберкулеза, пищевыми конкурентами и естественными врагами наземных улиток и птиц. Теперь символ Новой Зеландии - птичка киви (Apteryx Shaw) живет под постоянным наблюдением натуралистов и прессингом поссумов. Первых всеми силами пытаются размножить, чтобы не успели исчезнуть, вторых всеми правдами и неправдами пытаются изничтожить.
В 1838 году на острова завозят первый вид "животного для развлечения" – кролика. Англичане – большие любители охоты - начинают формировать охотничью фауну. С момента колонизации прошло чуть больше 20 лет и в обществе появились не только работающие фермеры, но и скучающие аристократы. Методы математического моделирования тогда еще не были известны, и никто не догадывался, что кролики в благодатных условиях Новой Зеландии расплодятся гораздо быстрее, чем охотники смогут их отстреливать. В результате чуть было не оказалась подорванной только зарождающаяся сельскохозяйственная экономика молодой европеизированной Зеландии - кролики опустошали предназначенные для овец пастбища с молниеносной быстротой.
Одних кроликов, почему-то англичанам показалось мало и в 1851 году они интродуцируют западно-европейского зайца-русака.
Далее европейцы привозят животных только для своего любимого хобби – для охоты. Между 1851 и 1923 году, около 1000 британских оленей с ферм, были выпущены в дикую среду, чтобы обеспечить спортсменов игрой. Но в прекрасном климате и при отсутствии хищников, популяция разрослась и стала угрожать сельскому хозяйству. Тогда новозеландцы начали регулировать численность отстрелами, а мясо продавать в Европейские страны, где оно традиционно пользовалось спросом. Со временем поток оленины в Европу увеличился и люди задумались о товарном производстве и стали организовывать оленьи фермы. Первая лицензия на ферму оленей был выдана в 1969 году. К 1979 году насчитывалось 800 оленеводческих хозяйств, и интерес был настолько велик, что спустя лишь год их стало уже 1540.
Одомашнивание оленей в Новой Зеландии стало явлением замечательным.
По сути, это было первое животное за последние 5000 лет, которое удалось приручить, тогда как козы, коровы и прочие уже служили человеку сотни веков.
Это было достигнуто с помощью уникального сочетания ряда факторов:
• была разработана система отлова оленей в природе
• никто, включая правительство, не противился отлову оленей, ведь они были признаны "вредным" животным
• большая популяция диких оленей обеспечивала фермы готовым поголовьем
• умеренный климат позволял круглогодичное пастбищное использование
В 2005 году насчитывалось более 1,7 млн фермерских оленей (для сравнения: 5 млн. коров, 40 млн. овец). Новая Зеландия стала мировым лидером в оленеводстве по уровню его технологий и по относительному вкладу в национальную экономику.
Продолжим: лань появилась в Новой Зеландии в 1864. Это животное казалось более привлекательным для получения фермерского мяса, так как лань меньше оленя и может содержаться с более высокой плотностью. Однако, в последнее время популярность этого вида упала, отчасти потому, что панты лани коммерчески не интересны, а небольшой размер особей означает, что расходы на убой более высоки в пересчёте на количество произведенного мяса.
Если появление предыдущих видов хоть как-то объясняется логикой, то причину появления в 1870 году европейских ежей в Новой Зеландии я понять не могу. Английская википедия говорит, что колонисты завозили ежей, чтобы те напоминали им о родине. В новозеландских буклетах указывается, что ежей внедряли для борьбы с вредителями садов, такими как улитки, слизни и другие беспозвоночные. Ежи выполнили обе поставленные задачи. Однако, размножившись в большом количестве, уничтожили сначала вредителей, а затем взялись за эндемичную фауну островов. Таким образом, практически каждый ввезённый вид так или иначе нанёс вред экосистеме Новой Зеландии.
На этом история, однако, не заканчивается: в 1870 году губернатор Новой Зеландии сэр Джордж Грей, зачем-то поселил в дикой среде валлаби – маленького кенгуру с соседней Австралии. Что двигало уважаемым человеком, не могу понять, потому как и в Австралии кенгуру являются вредителями ферм, там их безжалостно отстреливают.
Правительство Великобритании не было озабоченно развитием промышленности в своей далёкой колонии, разве что Первая Мировая война дала небольшой толчок к началу индустриализации. Изначально и по сей день, Новая Зеландия - это территория с хорошо развитой аграрной экономикой, так сказать «скотный двор Великобритании». Всех сельскохозяйственных животных уже ввезли, однако, стремление к изменению жизненного пространства у англосаксов не прошло, поэтому в Новой Зеландии, преимущественно на Южном острове, стала развиваться трофейная охота, для чего в течении ста лет были ввезены многие виды оленей, на которые в данное время проводятся сафари. Любопытно, что, не смотря на тягу англичан к охоте и собирательству трофеев, никто из них не додумался ввезти крупных хищников, ограничиваясь собаками и кошками.
Спустя сорок лет после ввоза кроликов и зайцев, англичане встали перед проблемой как их уничтожить или хотя бы ограничить поголовье, для чего, недолго думая, (я бы сказал, совсем не думая) поселенцы завозят сразу трёх "всадников кроличьего апокалипсиса": хорька, ласку и горностая. Кстати, уже тогда было известно об их вреде для птиц. И действительно: мелкие хищники прекрасно прижились и быстро сообразили, что, чем бегать за юркими кроликами да зайцами, можно спокойно и без суеты поедать кладки птиц и нелетающих пернатых.
Вапити, живущий только на севере Фиордленда (крупнейший национальный парк Новой Зеландии, Национальный парк Фьордленд площадью более 12 500 км² занимает большую часть Фьордленда, горной юго-западной части Южного острова), и был введен в начале 1900-х годов президентом США Тедди Рузвельтом. На данный момент, новозеландские фермеры проводят вполне успешную гибридизацию вапити с английским благородным оленем, получая хорошие результаты инбридинга по рогам и производству оленины. Хотя восточные покупатели пантов (неокостеневших рогов оленей) Южная Корея и Китай, отмечают худшее фармакологическое качество новозеландских пантов, по сравнению с алтайскими маралами.
В 1904 и 1909 году уже знакомый по моим статьям герцог Бэдфордский (владелец фермы Woburn) подарил гималайского тара - первых животных этого вида, выпустили возле горы Кука. Это был не единственной раз когда оленья ферма Вобурн поучаствовала в формировании охотничьей фауны Новой Зеландии, в 1905 году, из парка были ввезены и успешно интродуцированы пятнистые олени.
В том же году в Новую Зеландию доставляют вапити - североамериканского родственника марала для охоты и разведения. Не только герцог Бэдфордский среди королевских особ поучаствовал в создании охотничьей фауны. В 1907 году, как подарок от австрийского императора Франца Иосифа I, в Новую Зеландию прибыли серны.
Одним из последних на волне интродуцкионного безумия был яванский олень, которого завезли в 1908 году. Этот вид обитает неподалёку, в индонезийском архипелаге, я думаю его завезли просто так, по пути. Ибо к началу XX века фауна островов была уже полностью сформирована. В Новой Зеландии имелись все виды сельскохозяйственных животных, включая лам и альпак, были свои животные - паразиты, достаточно богатая охотничья трофейная фауна. Всю эту армию поселенцев прокармливают пастбища, возможная в умеренном климате островов, с его высокой влажностью и круглогодичным обилием травы. А отсутствие крупных хищников дало возможность многим завезённым видам увеличить своё поголовье до угрожающих масштабов.
На данный момент последним завезённым млекопитающим в Новую Зеландию стал белохвостый (виргинский) олень, которого поселили на гостеприимных землях в начале сороковых XX века. Учитывая его гораздо большую фертильность по сравнению с благородным, новозеландцы, возможно, готовят последнему замену. На данный момент Новая Зеландия занимает 85% мирового рынка оленины и 42% рынка Европы по этому продукту, уверен, эта пытливая нация найдёт способ получения большей прибыли с единицы площади, возможно в ущерб экологии.
В заключение хочу сказать: видовой набор млекопитающих Новой Зеландии выглядит так, именно потому что его формировали англичане - скотоводы и охотники. Вполне вероятно, что, колонизируй русские эти острова, ландшафт был бы совершенно другим, и уж точно не было бы такого разнообразия трофейных видов. Невольный биологический эксперимент длительностью два века, безусловно, нарушил уникальную фауну эндемичных островов, но зато создал прекрасно отлаженный агропромышленный комплекс, где соединилась тяга к новому, тоcка по знакомому, и жажда наживы. Не получилось у новозеландцев сохранить баланс между фермой и зоопарком, дикую природу пришлось отдать в угоду доллару. Процесс необратим, и деятельность человека кардинально изменит ландшафт островов, какие-то процессы мы наблюдаем уже сейчас, а какие-то ждут своего часа.
