Автор: Николай Соснов
Скрип-скрип-скрип-ах. Скрип-скрип-скрип-ох. Скрип-скрип-скрип-касание вне плана. Лыжные палки словно приросли к варежкам. Идеальное движение в ритме метронома. Рассчитан каждый вздох. Юлино тело, несмотря на последствия аварии, работает как часы, спасибо Олегу Леонидовичу. Его волшебные руки буквально спасли ее будущее.
В последний вечер в больнице старый хирург, латавший еще советских медалистов, долго и пристально разглядывал ногу, затем как-то через силу изрек:
- Пятьдесят на пятьдесят. Просто кататься сможешь легко. С профессиональными нагрузками сложнее. А олимпийский уровень способен тебя сделать хромоножкой, милая моя. Навсегда. - Доктор ласково похлопал ее по плечу и посмотрел прямо в глаза. - Очень хочется?
- Я с детства готовилась, - тихо сказала Юля, отводя взгляд за окно, где ветер игриво постукивал в окно принесенной откуда-то веточкой. - С восьми лет.
- Добро. - Олег Леонидович встал, с усилием подняв грузное тело с антикварного кресла, которое взвизгнуло так, будто скрепляющие дерево гвоздики ожили и заспешили на свободу, выламываясь из пазов. - Тогда есть к тебе просьба. Каждый месяц ко мне на осмотр. И рекомендации с точностью робота выполнять. Договорились?
Скрип-скрип-скрип-ах. Скрип-скрип-скрип-ох. Скрип-скрип-скрип-касание вне плана. И еще одно движение палкой, поправляя курс. Взбежать на пригорок, соскользнуть вниз и снова встроиться в равномерный распорядок перемещения.
- Не сбиваться с темпа, не терять скорость на подъемах, - напоминал тренер перед стартом. - Наверстать упущенное будет почти невозможно. Шведские сестры на пике формы.
После каждого длительного подъема Юля на мгновение оглядывалась, чтобы оценить расстояние до ближайшей преследовательницы. Потом отключала беспокойство и снова смотрела только вперед в спину опережавшим ее на золотой олимпийской трассе конкуренткам.
Маша как-то рассказала, что на бегу у нее в голове пусто как в барабане. Ни одной мысли, одни эмоции и автоматические реакции. Юля тоже мчалась механически, корректируя движение с бездумной точностью компьютера. Сознание ее, однако, не очищалось, а отвлекалось на посторонние мысли. Воспоминания помогали смягчить стресс, иначе она сгорела бы за две минуты в пламени страха.
Не всякие приходившие на ум моменты прошлого годились в качестве душевного бальзама. Обнаруженное позавчера в электронной почте письмо с анонимного адреса изрыгнуло на Юлю поток брани и упреков. Незнакомый болельщик обвинял ее в предательстве за участие в соревнованиях под олимпийским флагом. Она прочитала лишь первые строчки и сразу удалила. То же самое в цивилизованной форме публиковали на многих сайтах, говорили в видеоблогах и подкастах. Мамины подруги на чаепитиях неодобрительно поджимали губы. Кирилл советовал плевать на всех.
Скрип-скрип-скрип-ах. Скрип-скрип-скрип-ох. Скрип-скрип-скрип-касание вне плана. Низкий наклон, широко расставить лыжи. Охватившая Юлю злость помогла обойти на вираже чемпионку из Канады.Теперь впереди мелькают только сине-желтые силуэты сестер. Обе идут в связке. Договорились, конечно. У младшей еще нет золота.
Их последняя с Кириллом до Олимпиады ночь случилась в Инсбруке. Она выкроила выходной в напряженном графике австрийских тренировок и стартов, он свалился как снег на голову откуда-то из российских глубин своей химической империи. Одинокие сверхзанятые профессионалы нашли прибежище в аристократическом по стилю отеле. Он подарил нефритовые серьги в тончайшей работы серебряной оправе.
- Серебро теперь твое, а золото возьмешь сама, - в обычной шутливой манере объяснил Кирилл.
Вернувшись из путешествия на заоблачные высоты счастья, они тихо лежали рядом в уголке огромной кровати. Юля положила голову на грудь Кириллу, расслабила все мышцы и стала жаловаться на прессу и болельщиков.
- Плюнь или откажись, - сказал Кирилл.
- Как, откажись? - Юля в притворном недовольстве стукнула шлепнула ладонью по его бугрящейся мускулами руке. - Эта Олимпиада, может, единственная для меня. Травма-то никуда не делась. Как они не понимают, ведь столько лет к ней шла. Разве можно пустить под откос двадцать лет упорного труда из-за глупой кабинетной политики или придурков, накачавшихся допингом? И перед тренером неудобно.
- Тогда плюнь на них.
- Просто не могу понять, почему они так обращаются со мной.
- Как так?
Юля призадумалась на несколько секунд, формулируя мысль, а потом выдала:
- Будто я принадлежу им, будто я их собственность, а не самостоятельный человек.
Кирилл принялся играть с ее рыжими локонами и ответил не сразу:
-Так оно и есть. Ты им принадлежишь. Что бы ты делала без болельщиков?
Юля хотела возразить, Кирилл приложил палец к ее губам:
- Погоди. Дай договорю. Возьми, например, меня. СМИ обожают лепить мне соблазнительные эпитеты вроде «король кислорода», «продавец воздуха», «химический барон». После недавних вложений в солнечную энергетику одна газетка присвоила мне титул «князя света».
- Бахвалишься? - Юля снова шлепнула Кирилла по руке.
- Нет-нет. Хочу сказать, что шумиху поднимают зря, как и в прошлом, когда меня представляли способным на дикие выходки мажором. Да, я сберег отцовский комбинат. Из него выросла наша компания. Создали ее тысячи талантливых людей, душой болевших за дело. Это их детище в той же степени, что и мое. Еще есть потребители нашей продукции. Зачем мы, если никому не нужны наши лекарства и кислородные баллоны? То же самое и у тебя с болельщиками. Без фанатов нет профессионального спорта. Поклонники создают тебе возможность заниматься любимым делом. Покупают билеты на твои выступления, смотрят рекламу в трансляциях соревнований, одеваются в рекомендуемые тобой лейблы...
Юле вдруг стало неловко от слов Кирилла.
- Ты же не отдашь компанию сотрудникам? - несколько раздраженно спросила она, приподнявшись на локте. - Вот и я не собираюсь дарить свою мечту в угоду чьим-то бредовым предрассудкам.
- Кто знает? Может быть, отдам, - загадочно улыбнулся Кирилл. - Смотря кому. Мне же важно творить процесс. Капитан производства, как говаривал папа еще в бытность советским директором, не должность, а призвание и образ жизни. Стричь купоны не для меня. Есть что-то большее, чем деньги или статус. Гораздо большее.
- Шутишь. Легко рассуждать, владея миллиардом.
- Миллиард весь в бизнесе. Это, - вздохнул Кирилл, переворачиваясь на живот и небрежным жестом указывая на разбросанную тут и там дорогую одежду, - костюм для бизнеса, нечто вроде рабочей спецодежды. Ты же знаешь, живу, точнее сплю, когда получается, в обычной двушке. Достойный миллиардера дом, если и куплю, то только для вас, моя прекрасная леди. Вот выиграешь все медали мира и тогда...
Юлино настроение приподнялось. Она обняла Кирилла и поцеловала его между лопаток.
- Ты меня провоцируешь, - промурлыкал Кирилл как довольный жизнью кот.
- Провоцирую, - подтвердила Юля. - Все-таки, ты действительно считаешь правильным плюнуть на критику?
Кирилл вновь перевернулся на спину и притянул Юлю к себе, поцеловал в щеку.
- Я считаю, - сказал он, - что тебе надо делать то, что сама считаешь правильным. Важно определиться и не ошибиться. Мы с тобой немного сумасшедшие и не всегда сразу отдаем себе отчет в истинном смысле своих желаний.
Старшая из шведских сестер вдруг упала. Юля резко вывинтилась из потока мыслей, глотнула дополнительную порцию воздуха и ринулась на обгон. Боже мой, о каких пустяках она думает на ходу? Она в финале гонки преследования на Олимпиаде и сейчас чуть было не упустила превосходный шанс повесить на домашнюю витрину наград как минимум серебряную медаль. Сама могла свалиться, зазевавшись.Тогда и бронзы не видать. Нет, прав Кирилл, она действительно немного сумасшедшая.
Юля оранжевой молнией пронеслась мимо стонущей шведки и устремилась на последний отрезок к стадиону, трибуны которого заполняли люди, с восторгом наблюдающие за лыжницами. Где-то там и Кирилл. Теперь перед Юлей бежала одна младшая шведка. Оставался последний подъем. От волнения у Юли на миг перебилось дыхание. По телу прокатилась волна нервной дрожи. Этого еще не хватало! Неужели она не справится с собой и даже не поборется за чемпионство?
Из потаенных глубин души всплыла и зазвучала в голове зловредная мыслишка: второе место в табеле это супер. Тысячи хороших лыжниц и не мечтают об олимпийском серебре. Все равно шведку не догнать. Надо поберечь здоровье для следующих соревнований. Например, выиграть Кубок мира чем не достойная задача?
Юля заскрипела зубами и отогнала морок назад в тьму колебаний и сожалений. Она обязана победить. Юля попыталась сосредоточиться на сопернице, но мешали участившиеся по обочинам трассы стойки с разноцветными флагами и яркими плакатами. Еще раздражал нескончаемый гул болельщиков, орущих приветствия спортсменкам на дюжине языков сразу. Юля вновь попробовала отключиться. Еще есть немного времени, чтобы собраться с духом.
- Мы на дне, - сказала вчера ей Люда, разминая мышцы после работы с тренажерами. Полная массажистка, трудясь над Юлей, привычно болтала о том и о сем, но сегодня была необычно серьезна.
- Ты о чем? - переспросила Юля.
- Все о том же. О скандале допинговом. Переночевать спокойно не дадут. Ко мне пытался журналюга в номер попасть. Денег предлагал за информацию о тебе.
- Какую информацию? - нахмурилась Юля.
- Принимаешь ли лекарства, какие именно и прочее в том же духе. Не верят, что ты без допинга восстановилась после травмы.
- Когда же это прекратится? Провалились бы они все куда подальше! - уныло проговорила Юля. Уплатив в последние месяцы щедрую дань гневу, она уже не способна была рассердиться по-настоящему крепко. Злость появлялась короткими вспышками и быстро гасла, застывая тлеющими угольями под пеплом выгоревших эмоций.
- Они нас ни во что не ставят, потому что мы сами себя поставить не можем, - рассудительно продолжала Люда. - Разве возможно было такое прежде? Допинги применяли всегда и везде. Раньше наши фармацевты их придумывали с опережением. Пока старый запретят, два новых изобретут. Теперь отстаем, нас и ловят.
- Я никогда не пользовалась запрещенкой, - возмущенно возразила Юля.
- Ты нет, а другие ширяются почем зря. Человек — существо жадное и завистливое. Много дураков, мечтающих о славе задарма. Иностранцы их ловят и радуются позору России-матушки. Как увидели слабость, так и пристали. Дальше сильнее будут давить. Ведь ни один допущенный спортсмен не отказался выступать под белой тряпкой. Нашлись не принявшие флаг с кольцами, только все они ожидали отстранения со дня на день и решили встать в позу патриотов, раз уж ничего другого не остается.
- Люда, не начинай, - предостерегла массажистку Юля. - Не надо оскорблять олимпийское знамя. Уважай выбор других. Сама-то ты приехала со мной. Если так переживаешь, зачем не осталась?
Люда внезапно прекратила массировать Юлину спину, наклонилась к самому уху девушки и негромко, со значением, проговорила:
- Я и не хотела сюда лететь. Вообще думала работу сменить. Между прочим, были хорошие предложения. Клуб «Тектоник», например, давно зовет. Кирилл Алекандрович уговорил не бросать тебя. И Олег Леонидович просил.
Юля была неприятно удивлена откровенностью многолетней помощницы. Она привыкла получать Людин массаж как нечто само собой разумеющееся. Не то чтобы она не уважала Люду, но не могла представить ее в какой-либо иной роли кроме своей приближенной наперсницы.
- К чему ты клонишь? - довольно грубо спросила Юля.
- Сейчас скажу, - спокойно ответила Люда. - Кто-то должен что-то сделать. Чтобы они, - массажистка ткнула в настенный рекламный плакат олимпийского комитета, - поняли: не все решают деньги и всех не купить.
- Предлагаешь мне сняться с финала в знак протеста? - усмехнулась Юля. - Никто не оценит. Команда осудит, циники в сети превратят мое заявление в балаган. Замажут в грязи по самые уши.
- Народ…
- Нет никакого народа! - перебила ее Юля. - Есть ленивое стадо свиней, пялящихся в телевизоры и мониторы. Одни ждут, когда мы обосремся, чтобы позлорадствовать. Другие делают хорошую мину при плохой игре. Третьим наплевать, был бы хавчик и сериальчик. А я столько сил положила и теперь отказываться? Дудки!
В запальчивости Юля соскочила с лежака. Простыня упала на ковер, и девушка встала прямо против Люды в чем мать родила, упрямо подбоченившись и яростно сверкая глазами. Массажистка встретила ее атакующий взгляд серьезно и спокойно.
- Не всем фиолетово. Многие верят, что все-таки найдется спортсмен, способный на поступок, и покажет, что все не зря. Что спорт не только бизнес, что есть еще честь и самоуважение…
В голове прозвенел тревожный колокольчик. Юля встряхнулась, возвращаясь из теплого массажного кабинета в снежную реальность олимпийской лыжной трассы. Приближается последний подъем. Пора идти на обгон.
Юля чуть участила дыхание, интенсивно наполняя организм кислородом. Каждый мускул готов к рывку. Снег заскрипел быстрее.
Не прошло и двадцати секунд, а Юля поняла, что быть ей все же только второй. Тело устало. Нет, на самом деле она могла бы еще много километров отмахать в том же темпе, но ускориться быстрее ускорения шведки сегодня не суждено. Та заметила Юлину попытку и без видимых усилий увеличила темп, отдаляясь от преследовательницы.
Подъем и спуск Юля проскочила, как ей казалось, на пределе своих возможностей, но добилась лишь сохранения прежнего расстояния до соперницы. Выдохлась. Конец, зря торговалась с совестью. На глаза навернулись слезы.
Лыжницы влетели на бушующий стадион. Юля, борясь с накатывающей обидой, мимоходом кидала по сторонам взгляды, надеясь увидеть Кирилла. Вот и он, торчит в красной спортивной куртке в огороженной VIP-зоне посреди восточной трибуны. Смотрит прямо на нее.
Их глаза на мгновение встретились. Юлю поразило сколько любви, нежности и понимания выражал его взгляд в эту минуту. Никогда прежде она не ощущала такой близости к нему, как сейчас, когда их разделяли десятки метров и сотни зрителей. Стадион словно обезлюдел. Они остались одни. Слезы высохли. Обида ушла, не оставив следа. Глаза Кирилла подбадривали, убеждали не сдаваться, звали к победе. Да, она не сдастся, несмотря ни на что.
Кирилл что-то крикнул, махнул рукой, и вдруг многие люди справа от него встали и в едином порыве развернули огромный красный кусок ткани. Сначала Юля не поняла что это, затем заметила два желтых символа в левом верхнем углу - пятиконечник над перекрещенными инструментами. Стадион в шоке замер. На несколько секунд воцарилась мертвая тишина, которую тут же разорвал дружный призыв полусотни глоток:
- Юля! Юля! Юля!
Возобновившийся шум приглушил Кирилловых друзей. Юле почудилось, что они теперь кричат:
- Ура! Ура! Ура!
Юлю как подбросило. Будто по волшебству ее измученные мышцы налились чудовищной сверхчеловеческой силой народа, побеждавшего тогда, когда по всем правилам надлежало терпеть поражение. Ее истерзанную сомнениями душу наполнило ясное торжествующее ликование. Красный флаг легендарных чемпионов доставил ей прямо в кровь самый эффективный в мире допинг — веру миллионов болельщиков. Юля вдруг почувствовала как страстно и самозабвенно желают они ее победы, триумфа России. Мечтают и ждут, несмотря на белый флажок с кольцами у нее на форме. Она тоже жгуче, впервые по-настоящему, захотела победить.
Когда воля дала невообразимое ранее напряжение мышцам, в уголке сознания промелькнула мысль, что поврежденная нога может подвести, но Юля сразу смахнула ее как паутину перед майским праздником и пошла, побежала, помчалась, понеслась. Шведка отчаянно пыталась сохранить отрыв. Куда там! Юля на одном дыхании пролетела мимо нее и, не сбавляя оборотов, вырулила на финишную прямую.
Краем глаза она видела толпу полицейских и охранников, задерживающих скопившихся вокруг красного знамени фанатов. «У местных такая символика запрещена! Из-за северных противников! Китайцам, конечно, разрешили, а прочие флаги забанены», - вспомнила Юля и испугалась за Кирилла. Посмотрев через плечо, она поймала его ободряющий взгляд и успокоилась. Кирилл не пропадет. Он, наверняка, подготовился к ситуации и юридически и финансово. Не в первый раз ему придется разбираться с властями по поводу хулиганских выкрутасов.
Толстяк в смешной шапочке с кисточками достал откуда-то еще один красный флаг и пытался прорваться на лыжню. Чтобы поймать его, несколько охранников покинули оцепление. Все внимание службы безопасности поглотил инцидент с флагами.
Эйфория не покидала Юлю. Она все наращивала и наращивала темп. Впереди она заметила метнувшегося сквозь дыру в оцеплении человека в комбинезоне обслуги. Прежде, чем кто-либо успел помешать, он выскочил к ограждению и, перегнувшись через рекламный щит, протянул лыжнице флаг. Другой флаг, тоже запрещенный, трехцветный. Не крохотный флажок, а вполне себе флаг на лыжной палке вместо древка.
- От Кирилла! - выкрикнул человек, стараясь перекрыть общий шум. Тут она разом схватила суть Кириллова плана. Он не только помог ей поверить в себя, но и отвлек охрану, предоставив единственный, самый главный в жизни, шанс.
Юля, уже не колеблясь, подхватила флаг и устремилась к финишу.
Сто метров до золота. Восемьдесят. Семьдесят. Шестьдесят.
Стрельнуло в ноге. Бешеным псом вцепилась в мышцу изуверская боль. Юля, не стесняясь, завопила, но не остановилась. Шведка, заметив ее проблему, оживилась и резвее замахала палками.
Флаг в Юлиной руке неимоверно отяжелел и стал мешать движению. Бросить его? Юля никогда не питала к триколору и прочим символам особенно трепетных чувств, хотя порой ее охватывало волнение при звуках гимна. Но сейчас в трех цветах для нее воплотилось нечто непередаваемое на словах и с трудом осязаемое мыслями. Белый — цвет благородства. Синий — цвет верности. Красный — цвет чести и доблести.
Пятьдесят метров. Сорок. Тридцать. Нога нестерпимо пылала, точно погрузившись по колено в кипяток. Острые молнии боли сменялись мучительными волнами жара. Сознание затуманилось.
- Юля! Юля! Юля! - услышала она из ниоткуда. Опять болельщики? Нет, голоса совсем юные. Ну да, конечно, это же Ира и Валя, ее школьные подруги, пришедшие поболеть на ее первый серьезный старт. Единственные настоящие подруги в полном заграничных переездов детстве. Ира теперь, кажется, продавщица, а Валя много лет как пропала даже из переписки. Бесконечная смена школ. Все для славы, все для олимпийского мига. Подруг нигде не видно, но их голоса уняли боль.
Двадцать метров. Десять. Пять. В полуобморочном состоянии, железной хваткой вцепившись в флаг, Юля пересекла финиш и рухнула в снег.
Не будет ей олимпийского золота. Не накажут дисквалификацией, хромоножке она как мертвому припарка. Спортивной жизни конец. Она не жалела. Кирилл был прав: есть неизмеримо большее. Дороже рекордов, медалей и денег.
Прольются реки грязи в океаны лести. Сегодня же политики присвоят ее поступок, стремясь урвать кусок славы пожирнее. Чинуши и репортеры измарают тонны бумаги. Тролли заполнят болтовней социальные сети. Товарищи по команде стыдливо уклонятся от интервью и продолжат соревноваться под белым флагом.
Но это начнется потом. Сейчас же на целой планете есть только миллионы счастливых российских болельщиков и их новая легендарная чемпионка.