Поставить вместо эпиграфа слова из «Гамлета», назвать роман Nutshell («Ореховая скорлупа») — снова по «Гамлету», сделать главным героем произведения нерожденного младенца, эмбриона девяти месяцев, его матери дать имя Труди (Гертруда), а дяде Клод (Клавдий), — всё это не сошло бы с рук начинающему писателю, но Иэну Макьюэну уже можно после его оцененного критиками прошлого в роли Макабра (Macabre — темный, мрачный). Прозвище получено благодаря его интересу к психическим и сексуальным извращениям, описываемых в каждом произведении. Между прочим, Макьюэн — шестикратный номинант на Букеровскую премию и дважды на Международный Букер. И вот, почти через 40 лет после начала писательской карьеры он посягнул на Шекспира. Мало кто из английских писателей осмелится. «В скорлупе» — это новое переложение «Гамлета», в котором принц датский еще не родился.
Иэн Макьюэн. В скорлупе. М.: Издательство «Э», 2017. Перевод с английского В. Голышева.
Среди критиков существует версия, что Шекспир писал «Ромео и Джульетту» не как историю о вечной любви, а как пример от обратного. Иронизируя над юношей и девушкой, он показывал, как не надо поступать: не ходи на бал, устроенный враждующей семьей, не мути рассудок страстной любовью, которая приводит к одному — к смерти. Макьюэн берется иронизировать над «Гамлетом», ловко обыгрывает возвышенные монологи Шекспира, принижает нового короля и королеву до обычной глупенькой беременной красотки и щуплого торговца недвижимостью. Именно так выглядят пособники Труди и Клод, отравившие антифризом Джона, владельца родового дома и отца Гамлета-эмбриона.
Идеальное преступление, если бы не существо в животе. Оно вопреки всему совсем не tabula rasa, а уже личность: младенец осознает свой пол, умеет распознавать эмоции людей за стенкой живота, размышляет о проблемах мирового значения, о катастрофах и войнах, слушает подкасты о психологии и даже, благодаря матери, пьет вино, заедая солеными орешками. Он разбирается в мотивах и колеблется в своих эмоциях: жалеет-ненавидит отца, которого он никогда не увидит, но который ни разу не думал о своем сыне, заботясь о стихотворениях и деньгах. Дяде он просто жаждет отомстить, в основном за то, что тот покушается на его еще не начавшуюся толком жизнь, предаваясь любовным утехам с Труди. А вот мать, несмотря на инициирование ею убийства, младенец любит безвозмездно: она — его мир, ее живот — кокон, прячущий его от всех ужасов человечества. И если бы ему не было здесь так тесно, да Клод не досаждал, он бы остался в скорлупе навечно. Как говорил Гамлет: «Боже, я мог бы жить в ореховой скорлупе и считать себя царем бескрайнего пространства — если б не дурные сны».
«В скорлупе» — изысканная скабрезность, маленькое ёрничанье над классическими героями, над их алчностью и личными мотивами. Эгоцентризм Гамлета и его сумасшествие вполне объяснимы, если посмотреть на тех, кто его взрастил и вскормил. Макьюэн переворачивает шекспировскую историю и концентрируется на любовном треугольнике Джон-Труди-Клод таким образом, что главный герой, решающий вечный вопрос, становится безделушкой, предметом, просто обстоятельством, мешающим остальным своим существованием. Финал в этом случае вполне логичен, выбирая «Быть», младенец принимает первое решение в своей недолгой жизни, за которое теперь каждому придется нести ответственность. И, соответственно, снискать наказание.
Если вас заинтересовала публикация, ставьте «палец вверх» и подписывайте на канал PRO.KNIGI.