Юрий Дружбинский:
Все-таки интересно сравнительным языкознанием заниматься. По-русски «не видать, как своих ушей» – а по-английски “snowball’s chance in Hell”. Шанс, как у снежка в аду. В русском видеть свои уши нам не дает наука анатомия. В английском же поиграть в снежки в аду помешает физика – а точнее, термодинамика, а еще точнее – ее второй постулат.
Штука строгая. Против физики переть – как против ветра сморкаться. Голый номер. Нулевой шанс. Дохлое дело.
Одна безумно интересная книжка, которую я читал лет пятнадцать назад, так и называлась: “Snowball’s chance” – «Шанс Снежка». Написал ее современный молодой писатель по имени Джон Ридд, и книжка представляет собой продолжение знаменитой оруэлловской утопии 1945-го года «Скотный двор». Как известно, у Оруэлла речь шла о том, как на скотном дворе произошла социалистическая революция, и в результате хитроумных интриг к власти пришел черный кабан по имени Наполеон – жестокий тиран и деспот, которому для пущего сходства не хватало только грузинского акцента, усов и трубки. Второстепенным персонажем книжки, одним из мелких партийных функционеров в тщательно выстроенной кабаном Наполеоном тоталитарной системе был слабохарактерный белый хряк по имени Snowball (Снежок), с темным пятном неправильной формы на лбу…
Все понимаю, литература, художник с Богом разговаривает… НО КАК???!!! Как Оруэлл мог в 1945-м увидеть форму пятна на голове Горбачева?!!
Так вот, в начале нулевых XXI века Ридд пишет сиквел «Скотного двора». Сюжет, в общем, простенький: через несколько лет после смерти великого вождя и учителя к власти приходит тот самый тихоня Снежок. На скотном дворе начинается неуклюжая перестройка, сразу за ней – крайне неудачное ускорение. А после… после начинается полный демонтаж системы. Все рушится. Вместо обещанного Снежком сытого капитализма на скотном дворе воцаряется дичайший бандитизм, беспредел и анархия. В общем, лихая вышла у писателя Ридда антиутопия, читать интересно.
И всем хороша история, да вот концовочка немного странная. После всех метаний и страданий глубоко разочарованный в капитализме скотный двор… находит себе нового диктатора. Неброского такого кабанчика, невзрачного, совсем замухрышку, и кличка у него соответственная: Gray («Серый»). Вот он-то наконец и приносит крупному и мелкому рогатому скоту долгожданное счастье. Устанавливает на скотном дворе жестокий террор, начинает кровопролитную войну с соседним свинарником... Ах, да, и еще возрождает культ кабана Наполеона, как же без этого.
Тут и сказочке конец. Страшноватенькая такая сказочка.
А о чем это я, друзья? Да об английском же. Называется книжка уж больно интересно: “Snowball’s chance”.
Если буквально – то «Шанс Снежка».
А в переводе – «Дохлый номер».