В прошлом году, когда я обмолвилась, что выделяю понравившиеся цитаты в книгах, кто-то попросил ими поделиться. Тогда я не осмелилась, но в этом году я позволяю себе все. Может быть это станет для вас мотивацией, чтобы прочесть всю книгу, может какая-то мысль откликнется в душе и вдохновит на активные действия, может станет новым статусом в соцсетях.
В этой книге есть советы по саморазвитию и правильному распределению времени и сил, по воспитанию детей и улучшению отношений с партнером. Я постаралась выбрать самое главное из всех частей. Очень надеюсь, что хоть что-то будет для вас новым и полезным.
Чтобы жить полной, насыщенной счастливой жизнью, мы должны позволить себе испытывать весь спектр человеческих эмоций, иными словами, быть людьми.
Если у нас нет другой мечты, кроме мечты об идеальной жизни, мы обречены на разочарование, поскольку такие мечты просто не могут осуществиться в реальном мире.
Перфекционист пытается контролировать каждый аспект своей жизни, боясь, что при ослаблении контроля его мир развалится на куски. Он предпочитает все делать сам. Он не доверяет другим людям до тех пор, пока не убедится, что те будут соблюдать его инструкции с точностью до буквы. Его нежелание отпустить вожжи тесно связано со страхом перед неудачей.
Избегать испытаний из-за боязни потерпеть неудачу — значит внушать себе мысль о том, что мы не способны иметь дело с трудностями; в итоге страдает наша самооценка. Соглашаясь на испытание, мы доказываем себе, что у нас достаточно выносливости, чтобы справиться с потенциальной неудачей. Противостояние трудностям, а не бегство от них воздействует на нашу самооценку более серьезно и длительно, чем победа или потеря, проигрыш или преуспевание.
Парадоксально, но наша самооценка и вера в собственное умение преодолевать препятствия усиливаются, когда мы терпим неудачу, поскольку мы осознаем, что чудовище, которое так пугает, — поражение — не так ужасно, каким мы его себе представляем.
Максималистский подход — идея, что работу, которая не выполнена идеально, не стоило делать вообще — приводит в более общем смысле к неэффективному использованию времени. Для идеального выполнения чего-либо (если, конечно, предположить, что идеал возможен) часто требуется исключительное усилие, которое может оказаться неоправданным в отношении поставленной задачи. Учитывая, что время — это драгоценный ресурс, перфекционизм обходится слишком дорого.
Мой самый серьезный психологический прорыв произошел, когда я осознал — по-настоящему усвоил идею, — что в моей печали нет ничего странного, нет ничего необычного в том, что я испытываю упадок духа, панику, одиночество или тревогу. Это простое осознание того, что надо чувствовать, стало первым шагом на длинном пути, который продолжается и поныне, на котором равномерно распределены успехи и препятствия, победы и поражения.
Каждый раз, позволяя себе чувствовать, мы развиваемся.
Горюющие лучше переживают свои эмоции, не пытаясь заглушить боль, когда она действительно возникает, а изливая ее в словах и слезах. Иногда окружающие из лучших побуждений уговаривают их перестать оплакивать покойного и отправляют к докторам, которые выписывают антидепрессанты. Такие стратегии только растягивают периоды горя и боли.
Когда моя перфекционистская фантазия сменилась оптимальной, нормальной жизнью, я также изменился, став «серийным станочником» — то есть выполнял только одно дело сразу и отдельно от остальных. Проводя время с детьми, я концентрировался именно на общении с ними, а компьютер и телефон были выключены. Я уделял своим друзьям максимальное внимание, когда мы были вместе; гуляя с женой, мы наслаждались уединением; когда я писал на работе, мой телефон был отключен, а электронный почтовый ящик закрыт. Я концентрировался на поставленной задаче полностью и, когда она была решена, радовался медитативному единению разума и тела. Из неудовлетворенного «многостаночника» я стал гораздо более довольным «серийным станочником».
Сильные чувства ребенка не исчезают, когда ему говорят: “Такие чувства неуместны”, или когда родитель пытается убедить его, что у него “нет причин для подобных чувств”. Сильные чувства не исчезают, когда их запрещают. Они теряют свою интенсивность лишь тогда, когда слушатель относится к ним с симпатией и пониманием. Это утверждение остается верным не только в случае с детьми, но и со взрослыми.
Согласно Аристотелю, добродетель не является исключительным воплощением личных качеств, а представляет собой нечто среднее между недостатком и избытком этого качества. Например, такая добродетель, как мужество, означает, что ее обладатель не ведет себя ни как трус (который обнаруживает недостаток смелости, при малейшем признаке опасности ударяясь в бездумное бегство), ни как опрометчивый человек (который очертя голову ввязывается в опасную ситуацию, не задумываясь о возможных последствиях).
Некоторые родители, следуя советам психологов, поддерживают у ребенка положительный настрой всякий раз, когда он совершает правильный поступок. Хотя положительный настрой, бесспорно, важен, дети также нуждаются в периодах, свободных от оценки, — промежутках времени, когда они могут заниматься делами или развлекаться и им не мешает ни похвала, ни критика.
До тех пор пока ребенок остается в безопасности, ему надо разрешать принимать собственные неидеальные решения, испытывать горечь неудач, радость познания и гордость за успех.
Родители думают про своих детей, что им всегда можно доверять — и в качестве поощрения хвалить за ум и талант. Это не срабатывает — фактически эффект оказывается противоположным. По этой причине дети начинают сомневаться в себе, едва столкнутся с трудностями. Лучшее, что могут сделать любящие и ответственные родители, — это научить детей любить трудности, проявлять интерес к ошибкам, радоваться плодотворным усилиям и возможности продолжать учиться».
Можно развить идею о нормальной матери — или, в более общем смысле, о нормальном родителе — и в отношении поведения ребенка, а не только его потребностей. Например, идеальная мать не потерпит беспорядка, который устроит ее ребенок за столом во время еды; она будет или кормить его с ложечки, или постоянно носиться вокруг него, вытирая за ним всякий раз, когда он что-нибудь прольет. Нормальная мать допускает, что руки ребенка будут грязными, он может уронить тарелку с кашей, измазать лицо и запачкать волосы, будет подносить ко рту пустые ложки, но он должен учиться на практике. Конечно, нормальный родитель при этом убедится, что ребенок накормлен и ему не грозит опасность уколоться вилкой.
Родителям и учителям следует постоянно спрашивать у детей, что нового они узнали — от товарищей, из книг, что вынесли из собственных ошибок и успехов — и как идет их саморазвитие, а не о том, какие награды и оценки они получили и в каком конкурсе участвовали.
Мы становимся более продуктивными по мере того, как во время отдыха заряжаемся жизненной силой. Продолжительный отдых раз в год или, что еще лучше, немногим более короткий отдых раз в полгода не только существенно помогает восстановить бóльшую часть нашего потенциала, но и поддержать психологическое и физическое благополучие. Как однажды заметил Джон Морган: «Я могу выполнить годовой объем работы за девять месяцев, но не за двенадцать».
На микроуровне вместо того, чтобы пытаться вывести себя на четырнадцатичасовой рабочий день с небольшими перерывами (режим марафонца), надо чередовать работу и отдых: около полутора часов интенсивной работы, затем как минимум пятнадцать минут полного отдыха. Восстановление может принимать форму медитации, выполнения упражнений, прослушивания музыки, совместного времяпровождения с семьей или друзьями, ужина в спокойной обстановке, прогулки по району, непринужденной беседы с сослуживцами или всего остального, что радует или расслабляет нас. Сколько бы ни продолжался рабочий день — шесть или шестнадцать часов подряд, — его надо разбавлять регулярными перерывами.
Совершенная любовь — это не редкость. Ее просто нет! Если мы поддадимся этой иллюзии, то в итоге придем к одному из трех результатов. Во-первых, мы рискуем так и не найти себе пару, поскольку все время будем ждать того идеального человека с приспособляемостью ребенка, тонким восприятием художника и т. д. Во-вторых, если мы решимся вступить в отношения с неидеальным партнером, то, жалея, что пошли на компромисс, будем, осознанно или нет, продолжать поиски своего идеала. Напоследок мы можем поверить, что нашли идеального партнера, но испытаем чувство глубокого разочарования и расстройства, когда неизбежно обнаружим его недостатки.
В тот момент, когда один или оба партнера лишаются иллюзии идеальной любви, наступает кризис доверия — в оценке себя, партнера и будущего отношений. Кризис может означать, что отношения заканчиваются или начинается настоящая любовь. Так или иначе, отношения меняются. Они преображаются до неузнаваемости и уже никогда не будут прежними.
Перфекционист не только беспокоится, что его отвергнут, — он также возлагает нереальные надежды на своих потенциальных партнеров. Из-за максималистского склада ума каждый недостаток становится камнем преткновения, который не позволяет потенциальным отношениям даже начаться. Да и потом, если отношения завязываются, то каждая неурядица, каждое разногласие, каждый конфликт раздувается до катастрофических размеров и переживается как потенциальная угроза разрыва отношений.
Представьте себе, что ежедневные конфликты — это разновидность прививки. Делая прививку, мы фактически вводим ослабленный штамм вируса, который затем стимулирует выработку антител, что впоследствии позволяет организму бороться с более серьезными угрозами. Аналогичным образом несерьезные конфликты помогают нашим отношениям приобрести защитные свойства; они делают отношения устойчивыми и, следовательно, помогут партнерам справиться с серьезными конфликтами, когда те возникнут.
Несмотря на то что, предлагая друзьям решения их проблем, мы можем чувствовать себя полезными и осведомленными, эффект часто оказывается противоположным. Во-первых, из-за предлагаемых решений возникает разрыв между людьми: у одного человека есть знание (он выше), а другой оказался в беде (он ниже). Во-вторых, человек, которому помогают, чувствует себя неловко, особенно тогда, когда он уже ощутил свою слабость. В итоге подтекст предлагаемого решения, независимо от того, какими благими намерениями оно было продиктовано, часто воспринимается как снисходительный и отеческий. Но, внимая человеку и соглашаясь с ним, мы передаем ему набор различных смыслов. Во-первых, и это самое важное, мы говорим человеку: «Я с тобой. Я забочусь о тебе, и на меня можно рассчитывать». Во-вторых, мы говорим ему: «Я доверяю тебе. Ты достаточно умен и достаточно опытен, чтобы справиться с этим».
Будете ли вы критиковать свою коллегу, если ее речь оставляет желать лучшего? Будете ли вы хуже относиться к своему лучшему другу, если он плохо сдаст экзамен? Ослабеет ли ваша любовь к дочери или отцу, если им не достанется первого места в конкурсе? Конечно, нет. И все-таки, когда мы сами терпим неудачу, то часто считаем себя абсолютно несостоятельными, неисправимыми неудачниками.
Питер Френкель из Центра изучения семьи Института Аккермана рекомендует придерживаться принципа «шестьдесят два радостных момента». Как предполагает Френкель, вместо того чтобы надеяться исключительно на особые события или подарки, которые помогут поддержать отношения, каждому партнеру надо создавать себе как минимум три радостных момента в день.
Человек, который сосредоточен на плохом — ищущий ошибки перфекционист, — рассматривает недостатки как активную силу, а добро как пассивную силу, отсутствие плохого. Человек с позитивным взглядом на мир — ищущий преимущества оптималист — воспринимает хорошее как производительную силу в мире, а плохое — как отсутствие хорошего.