Если посмотреть вводные учебники по психологии последних 30 лет, то примерно в каждом втором видна история, где бихевиористы (интерпретирующие психологию как науку о поведении ученые) доминировали в психологии на протяжении первой половины XX века. В них бихевиористы игнорировали сознание, их интересовало только поведение, но в 60-х годах произошла революция: когнитивные психологи вернули изучение сознания в список научных вопросов, популярность бихевиоризма пошла на спад, а сейчас он представляет только исторический интерес.
Такой историю психологии видят более миллиона первокурсников в год. Сэнди Хоббс и Мекка Чиеза рассмотрели учебники по психологии первой половины XX века, тексты по истории когнитивной психологии, систематические обзоры цитирований и считают, что история о когнитивной революции не согласуется с данными.
Ко второй половине XX века бихевиористы не игнорировали вопросы сознания, но избегали разделения активности организмов на поведение и сознание. В истории психологии не было момента, когда бихевиоризм доминировал в психологии до полного исключения когнитивных тем из литературы. Когнитивные психологи не создали новой парадигмы, а продолжают программу когнитивного бихевиоризма Толмена. После появления метафоры обработки информации не наблюдается спада активности в сообществе поведенческих аналитиков.
Когнитивная революция родилась в отрыве от данных
Впервые разговор о когнитивной революции появился в The mind’s new science: A history of the cognitive revolution Говарда Гарднера и The cognitive revolution in psychology Бернарда Баарса. Согласно Гарднеру, бихевиоризм “доминировал с 20-х до 40-х годов”. Примечательно его заявление, что Джон Бродес Уотсон к моменту публикации манифеста бихевиористов “только-только закончил университет”, хотя в 1913-м году Уотсону исполнилось 35 лет и он защитил диссертацию в 1903-м году.
Затем Гарднер пишет, что “сложно переоценить насколько сильно бихевиоризм захватил американскую психологию”, но “к середине 1950-х программа бихевиористов стала рассыпаться, и сегодня их теории (но не прикладные достижения) представляют исторический интерес”. В отсутствие бихевиоризма “когнитивная революция разразилась как полвека назад разразилась революция бихевиористов”. Текст Гарднера не проясняет, откуда появилось словосочетание “когнитивная революция” и почему он использует его, а не любое другое.
Текст Баарса полезнее с точки зрения поиска истоков разговора о когнитивной революции. Он пишет, что первые дискуссии о “когнитивной революции” появились в The breakdown of modern psychology Р. Б. Джойсона (1970), Is a scientific revolution taking place in psychology? Д. С. Палермо (1971), Paradigms and normal science in psychology Волтера Веймера и Д. С. Палермо (1973) и Motivation and the cognitive revolution Уильяма Дембера (1974).
Список Баарса предвзят и пропускает, например ответ Н. Уоррена к Палермо, где Н. Уоррен сомневается, что стоит описывать происходящее термином “революция”. Джойсон пишет не о революции, а о “переломном моменте”; Веймер и Палермо распознают, что в психологии произошла революция, но не называют ее когнитивной. Из 4 источников Баарса только Дембер в говорит о когнитивной революции.
Дембер пишет, что “психология стала когнитивной” и называет эти изменения революционными. По мнению Дембера, революция произошла в период между 1965 и 1974 годами (а не в середине 1950-х). Дембер говорит о “когнитивной революции” в контексте “разочаровывающего отсутствия концептуального прогресса в психологии: вместо накопления знаний мы видим хождение по кругу”. По мнению Дембера, история науки характеризуется линейным ростом, “либо непрерывным, через модификацию и приспособление; либо разорванным, через введение принципиально новых концептов или, как это назвал бы Кун, новых парадигм”.
Когнитивная революция для Дембера выглядит как рывок психологии от топтания на месте к накоплению знания. Дембер опасается, что когнитивная революция представляет очередной виток круга, но у цитирующих Дембера опасение исчезает – через 4 года для Аллана Басса когнитивная революция “становится слишком общеизвестной, чтобы разбирать ее в деталях” (1978, с. 60).
Дембер ввел ключевые компоненты нарратива о когнитивной революции. Его история предполагает, что между 1965 и 1974 годами появились “принципиально новые идеи” (Дембер не приводит ссылок), которые “вытеснили” бихевиоризм (нет ссылок). С публикации манифеста Уотсона психология “жила без разума” (тоже без ссылок), что учебники только к 1970-м стали определять психологию как науку о сознании, а не только как науку о поведении (источник?).
Психология никогда не была полностью бихевиоральной
В учебниках по психологии до 70-х годов не было доминирования бихевиоризма, поэтому и победы когнитивистов над бихевиористами не было. Флойд Леон Рач в 1941-м году относительно текущего состояния психологии пишет, что “некоторые экстремисты были настолько расстроены неадекватностью методов изучения сознания, что решили полностью избегать вопросов сознания”. Дальше он перечисляет темы, которые нельзя понять через изучение только наблюдаемого поведения и заключает, что интроспекция имеет право на жизнь. Он называет изучающую только поведение психологию “абсурдом”.
В 1946-м году Норман Манн пишет, что психология “занимается научным изучением сознания и поведения”. В 1948-м Боринг, Лангфельд и Велд начинают учебник с “психология изучает поведение человека в форме реакций и сознание как непосредственный опыт”. Вудворт и Маркис (1949) пишут, что “психологию можно определить как науку об активностях индивида”. В активности они записывают “когнитивные (слух, мышление, зрение, запоминание) и эмоциональные (смех, печаль, чувствование грусти) активности”.
Маргарет и Рекс Найты (1952) начинают свой учебник с “психология представляет собой систематическое изучение мыслей и поведения”. Питер МакКеллар (1952) утверждает, что “психология человека изучает сознание интроспекцией и поведение более “объективными” методами”. Учебник по психологии Дональда Хэбба (1958) открывается главой “Бихевиористика и изучение разума”. Хэбб пишет о бихевиористике как о “понимании, что люди делают”, но считает важным “понимать, что происходит у них в голове (понимать психические процессы в разуме)”.
В Principles of Psychology (1964) Дж. Диз пишет, что “если вы спросите, что психологи делают когда изучают сознание – они смотрят на поведение”. По версии Диза, это “модный тренд среди психологов”, но “бихевиоризм не синонимичен психологии”. Американский и британский словари английского языка 50-х годов определяют психологию как “изучающую поведение, действия, психические процессы и совершающих поведение, действия или обладающих психическими процессами людей науку”. Из 10 текстов ни одного описывающего психологию как науку о поведении, что делает тезис о превосходстве бихевиоризма в психологии сомнительным.
Мы не знаем, почему Дембер в своей рецензируемой статье противоречит фактам, но отсутствие цитирования намекает, что его поведение контролировалось ближайшим окружением и разговорами с коллегами. Анализ публикаций по теме внимания с 1910 по 1960 год А. Д. Лови (1983) не выявил превосходства бихевиоризма с 20-х до 40-х годов. Манифест Уотсона опубликован в 1913-м году, с 1910 по 1915 про внимание публиковали 12 статей в год, до 1925 активность снизилась до 6 статей в год, но затем с открытием новых журналов поднялась до 45 статей в год.
Когнитивная революция не принесла новых идей и не вытеснила анализ поведения из журналов
Второй тезис “когнитивной революции” – после революции возрос интерес к когнитивным темам / угас интерес к бихевиоризму, а психологи заменили “бихевиоральные” теории когнитивными. Против него есть эмпирическое и концептуальное возражения.
Эмпирическое возражение – данные анализа цитирований ведущих когнитивных и бихевиоральных журналов Патрика Фримана и соавторов (1993). На графике ниже видно, что цитирования когнитивных журналов с 1979 по 1988 росли, а поведенческих – не менялись на протяжении всей “революции”.
Резюмируя, анализ учебников и цитирований показывает, что бихевиоризм никогда не вытеснял когнитивную психологию, а когнитивная революция не привела к закату бихевиоризма. Еще большие сомнения в уместности метафоры революции вызывает концептуальный анализ.
Методологический бихевиоризм предполагает изучение феноменов сознания через изучение наблюдаемого от третьего лица поведения. Философия Уотсона повлияла на психологию двумя путями. С одной стороны, он настаивал на использовании объективных методов исследования, и этот пункт программы навсегда изменил психологию. Психологи до сих пор фиксируют поведение испытуемых и разрабатывают все более сложные инструменты для фиксации все более сложных форм поведения.
С другой стороны, даже в момент предполагаемого бума бихевиоризма сторонники Уотсона разделяли его взгляды на процедуру научного исследования, но не сходились в объяснении результатов. До середины XX века не было концептуально единого бихевиоризма. Например, Эдвард Толман и Кларк Халл говорили о процессах внутри организма, что переняли когнитивные психологи. Толман писал о когнитивных картах в 1948-м году, Халл писал о снижении драйва в 1943-м году. Философия радикального бихевиоризма, отрицающая разделение активности организма на сознание и наблюдаемое поведение, оформилась к концу 50-х годов.
Мекка Чиеза пишет (1994):
Традиционное разделение психологии на Биологическую, Этологическую, Поведенческую, Когнитивную, Психодинамическую и Гуманистическую перспективы игнорирует, что объяснительные модели мейнстримных психологов не отличаются от S-O-R Толмана и Халла, где среда (S) взаимодействует с внутренними структурами (O) организма (суперэго, установками, обработкой информации, личностью, мотивацией) и эти структуры создают разное поведение (R). Анализ поведения отказался от S-O-R в пользу радикального бихевиоризма, но модель стимул-организм-реакция живет среди психологов.
Когнитивная революция как миф о происхождении
Академические тексты можно анализировать как любое другое человеческое поведение. Написано много статей по ошибочной презентации бихевиоризма в психологических текстах, но ошибки при воспроизведении встречаются в академической литературе постоянно. Например, история Китти Дженовезе из “трое видели убийство, один крикнул, дабы отпугнуть преступника и один сразу же позвонил в полицию, но девушка все равно умерла на парковке” превратилась в “38 человек смотрели на убийство девушки и никто не попытался вмешаться”. В таком виде историю цитируют при упоминании эффекта свидетеля.
Если случайных людей помещать в класс, где на доске нарисованы одинаковые линии, но все говорят, что они разные, то только 5% испытуемых (по данным самого Аша) будут придерживаться неверного варианта ответа, а 25% будут не соглашаться с общепринятым мнением, что расходится с рассказами социальных психологов о силе конформизма.
Систематические данные показывают, что академические тексты похожи на сплетни. По данным Леонарда Берковица (1971) при пересказах экспериментов с каждой итерацией преувеличиваются вызывающие интерес элементы, становится все меньше деталей, а текст подстраивается под нужный контекст (например, сокращается, если его нужно поместить в учебник). Это видно в рассказах о когнитивной революции: сперва пропали детали, что не революция; с каждой итерацией росли давление бихевиористов и важность победы над ними; в учебниках сплетня превратилась в “бихевиоризм умер, да здравствует когнитивная психология”.
Почему миф продолжает распространяться? Возможно, рассказы о когнитивной психологии выполняют функцию мифа о происхождении – историю, что появляется в контексте вопроса “Откуда мы пришли?” и в которой важна не правдоподобность, а согласованность событий. Когнитивная революция – не первый миф о происхождении в психологии. В 1974 году Франц Сэймелсон описывал как миф о происхождении предложенную Гордоном Олпортом историю происхождения социальной психологии от Огюста Конта. История Олпорта создавала облик социальной психологии как внушительной науки с богатой историей. Сэнди Хоббс в 2002 году описывал как миф о происхождении историю “Новой социологии детства”, которая “корректирует ошибки социальных психологов”.
Анализ Хоббса применим к нашей текущей проблеме, потому что история Когнитивной Революции строится вокруг победы над неадекватным и подавляющим психологов бихевиоризмом. В основе истории лежит рост популярности когнитивных журналов в 70-х годах, но поведенческие аналитики не участвуют в когнитивном тренде не потому, что умерли, а потому, что с точки зрения анализа поведения когнитивная метафора – это пересказ метафоры Толмена, а не концептуальный прорыв. Метафора Толмена полезна для описания поведения, но бесполезна для его предсказания и контроля.
Миф о когнитивной революции видят в книгах до полутора миллиона студентов в год, что вредит анализу поведения. Прочитавшие миф студенты не узнают, что это развивающаяся дисциплина с большим списком достижений. Я сам узнал об этом только через 4 года на психфаке. Осведомленные об анализе поведения люди могут оспаривать миф о происхождении психологии при встрече с ним и готовить интересующихся анализом поведения к встрече с мифом о когнитивной революции.
История психологии без когнитивной революции
Я считаю, что миф о происхождении психологии стабильно приобретает форму когнитивной революции потому, что если его воспроизвести иначе – останется бедная история, а заполнить главу про современную психологию нужно. Посмотрите сами, как история психологии выглядит без когнитивной революции:
Рене Декарт написал о дуализме, разделил когнитивные процессы и поведение.
Уильям Вундт основал лабораторию и стал учитывать данные при разговоре о когнитивных процессах.
Зигмунд Фрейд понял, что можно говорить о когнитивных процессах без данных.
Джон Уотсон написал манифест бихевиористов, где призвал не говорить о когнитивных процессах.
Эдвард Толмен и Кларк Халл стали снова говорить о когнитивных процессах. Нынешние когнитивные и социальные психологи, гуманисты и персонологи используют метафору Толмена в работе.
Беррес Фредерик Скиннер отказался от разделения когнитивных процессов и поведения и призвал искать причину активности организма в контексте. Так появился анализ поведения.
Ульрик Найссер пересказал метафору Толмена в терминах обработки информации и назвал когнитивные процессы когнитивными. Психологи называют это событие когнитивной революцией.
Мой вариант переписать историю психологии, чтобы сохранить серьезное лицо, но не включать когнитивную революцию – отойти от описания появившихся идей к перечислению новых практик. Например:
1879 – Уильям Вундт предложил дискретные испытания с открытой топографией ответа – показывать испытуемым стимулы и спрашивать, что они ощущают / видят / слышат.
1901 – Иван Павлов предложил процедуру классического обусловливания.
…
1929 – Джон Струп придумал показывать испытуемым написанное красным слово “зеленый”.
1953 – Мюррей Сидман придумал бить мышь током каждые 20 секунд, но так, что нажатие рычага откладывает подачу тока на 20 секунд.
<продолжить насколько позволяет размер текста>
Такая временная линия создает ощущение линейного накопления знания и впечатление богатой истории, но не искажает текущее состояние психологии.
Автор: Иван Чистяков
не.психология в VK: клик
Ставьте лайк, если нравятся наши материалы и хотите чаще видеть их в своей ленте. Не.психология живет оригинальным контентом, а создавать оригинальный контент мы можем благодаря финансовой поддержке от наших читателей. Перевод займет 1 минуту. Спасибо :3