В. Леонов. Внештатный санинструктор
В 1969 году осенью меня призвали в Советскую армию. Уже на призывном пункте сказали: «Пойдешь служить на флот». Не по себе было, когда привезли в г. Пионерск, где распределяли по подразделениям и родам войск. Можно было попасть и на три года, и на два. Морская пехота: погоны черные, форма черная, – два года. Морская авиация – два года. Я попал: форма черная, погоны черные, – три года на надводные корабли… И не пожалел. Прошел профессиональный отбор, после чего оказался в Киевской радиотехнической школе. Закончил учебку с отличием и был направлен, как говорится, для дальнейшего прохождения службы на Дважды Краснознаменный Балтийский флот в город Балтийск на корабль под названием «Зонд», стоявший на профилактическом ремонте в доке.
Шел 1970 год. Ежедневно на разводе всех распределяли на ремонтные работы. Кто-то от ракушек очищал днище корабля, а кто-то красил надстройки на палубе и юте. Команда на тот момент была небольшой. Основной состав находился в отпусках и на отдыхе в санатории. Некоторые были в командировках на других кораблях. Не прошло и недели моего пребывания, как я на ноге сломал большой палец и попал в госпиталь. Там я пролежал почти месяц. После госпиталя на корабле меня встретил судовой доктор, старший лейтенант Козлов Юрий Васильевич, ему было где-то 27-29 лет. Спросил, как дела и видел ли я в госпитале, как делают перевязки. Конечно, я все это видел, о чем ему и доложил.
– Так будешь у меня внештатным санинструктором.
Юрий Васильевич ходил в походы и на других кораблях, так как врачей не хватало. Вот я и оставался «доктором» на время его отсутствия, несмотря на основную специальность радиометриста ОСНАЗ. Обязанности мои были не такие уж и сложные: после подъема флага выявить больных и записать в журнал. Если есть необходимость, сводить в город в поликлинику на прием к врачу. На камбузе проверить чистоту и приготовление пищи, – с этим строго. Ну и, конечно, я имел доступ к медикаментам. Доктор перед уходом подробно инструктировал меня, какие таблетки от чего давать. Фурункулы к тому времени я уже научился лечить мазью Вишневского: обрабатывал йодом, замораживал «хролэтилом», делал небольшой надрез и мазь Вишневского прикладывал. Эффект был прекрасный. На перевязках промывал перекисью и – опять повязку с мазью. Мне везло: заживало у всех быстро. К тому времени корабль спустили на воду, шла усиленная подготовка к походу, первому в моей жизни. Отрабатывались по тревогам различные задачи: борьба за живучесть корабля, пожарные тревоги и, конечно, теоретические и практические занятия на закрепленной радиоаппаратуре.
Первый выход в море запомнился на всю жизнь. Нам, молодым морякам, не повезло: шторм был где-то баллов пять, – для первого раза это много. Старослужащие от нас не отходили. Изнутри все начисто выдрало: шла одна зелень. На третий день понемногу стали грызть сухарики. Давали каждый день по одной воблине: солененькое тоже помогает. Через неделю я уже мог что-то есть.
Поход выдался на зимние месяцы. Новый 1971 год встречали в Ла-Манше, недалеко от туманного Альбиона. Там на самом деле одни туманы, от рулевых-сигнальщиков поэтому требовалась большая внимательность.
В свободное от вахты время заходил к доктору. Он рассказал, что закончил военный медицинский институт в Горьком и по распределению попал на Балтийский флот, женат, детей к тому времени еще не было. В свободное от вахты время Юрий Васильевич лечил матросов и офицеров, он тоже стоял в рубке на дежурстве. Я помогал ему в лечебной практике как мог: за полгода кое-чему научился.
Служба шла хорошо, к концу второго года все обросли закадычными друзьями. Готовились к очередному походу. Меньше чем на три месяца мы не ходили, и опять нам выпадала зима. В отсутствии доктора ко мне не раз обращались с болями в животе. Я научился безошибочно определять и ставить диагноз аппендицита. Правда, в первый раз я аппендицит, что называется, просмотрел, причем у своего лучшего друга. Понял в чем дело только наутро после грелки, которую сам же ему и дал. Случилось это как раз перед выходом в море, из-за чего моему другу пришлось остаться на другом корабле. Больше ошибок у меня не было. Направлял в госпиталь – все подтверждалось. Время шло, назначили меня командиром отделения радиометристов, получил звание старшины 2-й статьи. Предстоял очередной, как я уже отмечал, зимний поход в северную часть Атлантики: пролив Ла-Манш, Северное и Норвежское моря. Это районы, где обычно мы несли службу.
Был второй месяц дальнего похода, все шло монотонно: вахта, сон и крутили почти каждый день фильм «Стряпуха». Звук не включали, роли озвучивали сами. Фильм смотрели по нескольку десятков раз. Как-то зашел к доктору в каюту. Он лежал на кровати какой-то задумчивый.
– Что-то случилось? – спросил я.
– Дело в том, что у меня приступ аппендицита, – уже третий.
Я его осмотрел, пропальпировал, т.е. понажимал в правом боку, резко отпуская. Признаки были налицо. Доложил командиру корабля. Капитан 3-го ранга Исаев спустился в каюту, чтобы лично поговорить с доктором. Юрий Васильевич убедил его, что без операции не обойтись. Срочно полетела шифрограмма в штаб флота о создавшемся положении. В четырех часах хода от нас находился гражданский корабль, на котором был врач, встретиться с ним нам и предстояло. Время тянулось долго. Как назло, шторм усиливался. Не теряя времени даром, я по указанию Юры начал готовить операционную. Первым делом вымыли с хлоркой кают-компанию. Над одним из столов находились операционные лампы, на всех кораблях предусмотрено. На камбузе на плите стерилизовались инструменты в больших стерилизаторах. Пришел к доктору, доложил, что сделано, и, получив дополнительные указания, продолжил готовить операционную. Встретились с первым кораблем, на котором был доктор. После долгих попыток все же удалось переправить врача к нам на судно. Из-за шторма это было очень сложно, не будем вдаваться в детали. Ему было где-то лет сорок: в очках, с опухшим лицом. Увидев на столе в операционной спирт, спросил:
– Вы его еще не выпили?
Оставшись с Юрием Васильевичем один на один, я сказал ему, чтобы он не соглашался на операцию с этим врачом. К нам направлялось еще одно судно. Была надежда, что там окажется серьезный врач. Так любителя спирта в очках отправили восвояси на свой корабль, который отошел и поплыл дальше.
К ночи встретились с судном, идущим в Ригу, на нем оказался молодой врач. Перебравшись опять-таки после долгих попыток к нам на корабль, Саша, так звали доктора, осмотрел больного и, поставив диагноз, вынес вердикт: срочно оперировать. Войдя в операционную и убедившись, что там полный порядок, врач распорядился о подготовке к операции. Ассистентами назначили меня, мичмана с БЧ-5 и командира группы РТС, последние уже однажды ассистировали в подобной операции на море. Тщательно помылись, руки под контролем доктора терли щетками, затем обработали аммиачной водой и спиртом. Больного закрепили на столе под лампами. Доктор распределил нас за операционным столом. В мою обязанность входило стоять с инструментами, так как название многих из них я знал, и перед операцией Саша еще раз мне напомнил, какими из них будем оперировать. Обработав место предполагаемого разреза, сделали местный наркоз, обколов новокаином.
– Скальпель, – скомандовал Саша.
Меня прямо прострелило… Приняв инструмент, врач сделал разрез и расширил его крючками, которые приходилось держать, чтобы удобно было работать доктору. Стоялось трудно: качало. Больной чувствовал себя нормально. Через час операции спросил:
– На какой стадии мы находимся?
– На стадии мобилизации, – ответил Саша, после чего разразился отборным матом.
Это означало, что мы еще ищем отросток. Новокаин переставал действовать. Периодически я делал уколы. Наконец, нашли отросток, перевязали, отсекли, обработав, что необходимо, йодом и начали зашивать, предварительно проверив инструменты, дабы убедиться, что ничего не забыли внутри. Зашили, заклеили рану, сделали обезболивающие. Все валились с ног: операция шла около пяти часов при пятибалльном шторме. Юрия Васильевича переместили на шедший в Ригу корабль. Саша пообещал, что с нашим врачом ничего плохого уже не случиться, и через три дня он будет в рижском госпитале…
Так я почти на два месяца остался выполнять обязанности доктора в свободное от вахты время. Слава богу, поход проходил нормально, больных было мало. Обращались по мелочам. Только пришлось у одного матроса зуб вытащить, правда, он уже шатался.
Но и этот поход закончился. Прибыли в родной порт на базу, где нас встречал старший лейтенант Козлов Юрий Васильевич, наш доктор, похудевший, поседевший, но бодрый.
