Фантастической эпидемией штамма непонятного вируса я заинтересовалась после «Птичьего короба» и тем самым в сознании эти два сюжета бесшумно переплетались, а соприкоснувшись даже на небольшом участке – против воли, автоматически подвергались сравнению между собой.
Началось всё с закрытия детсадов и школ – объявлен карантин, затем позакрывались места скопления людей – кинотеатры, цирки и торговые центры, людей в масках было ещё немного – проходящие на улице мимо них ухмылялись и заглядывали тем в лицо, по новостям вещали, что всё находится под контролем и не стоит никаких беспокойств. А затем в соцсетях прокатился слух о закрытии Москвы. Как можно закрыть мегаполис? Это все тролли, нагнетающие нездоровую атмосферу. Но город закрыли. Автомобильные пробки укутали все дороги к Москве – люди хотели попасть на работу, ещё не зная, что там их ждать некому. По радио начали крутить лишь музыку, а затем отключилась мобильная связь. Четыреста, пятьсот тысяч заболевших – не только в Москве, в Париже и городах Кореи. Везде. Непонятная инфекция распространялась молниеносно.
Мне по душе истории, в которых герой (а в нашем случае героиня) – человек со своим нажитым с возрастом опытом, багажом отягощающим худые плечи. Анна не вызывает во мне симпатии – ни за честность, с которой она уклоняется от посиделок с соседями (ведь лучше никакой светской жизни, чем «эта»), ни за легкое чувство превосходства, укутывающее её с ног до головы невидимой мантией (на диванах – все ждут её появления, только Анна может перевести новостной репортаж на иностранном языке, чувствуя свой звездный час – она медленно спускается по лестнице). Ей 36, она воспитывает сына подростка шестнадцати лет, в своем загородном деревянном просторном коттедже недалеко от Москвы («чтобы не видеть людей») она живет с мужчиной, который стал, возможно, центром её вселенной, её миром, её счастьем. Мужчиной, что три года назад оставил свою жену с двухлетним малышом – Антоном. Об этой части жизни своего мужа Анна знает, но предпочитает не думать или скорее не замечать, тем более, что со временем муж перестает афишировать свои –стабильно раз в неделю - вылазки к прошлой семье. Анна мне не нравится. Мне не хотелось бы с ней пересекаться, не хотелось бы видеть её в лице коллеги, зная, что ей я неприятна. А неприятны Анне были, по-моему, все, кроме обитателей её дома.
Но тем не менее, чувства молодой женщины – мне более чем понятны. Легко можно представить её болезненное неприятие, когда муж входит в дом с сумками своей бывшей жены и держит за руку маленького мальчика - своего пятилетнего сына, ещё не заболевших, надеющихся на спасение в наступившей анархии, творящейся за их порогом. С одной стороны – чужая женщина в её святыне и желание вытолкать её подальше, с другой – это всё-таки не чужой человек, это родная мать ребенка её мужчины. И если они не поедут все вместе – на озеро, где нет никаких благ цивилизации, к маленькой деревянной постройке с всего двумя комнатами, то уже не выживут. Нельзя противиться их приезду – Анна (как адекватные человек) это понимала, и мне вдруг стало её по-человечески жаль. В дополнение к этому грузу, спасти свою жизнь едут соседи Анны (грузный Лёня, породистая Марина и их некрасивый ребенок, взявший черты не у мамы), приятели мужа (друг детства Андрей и его супруга Наталья), а заправляет этой бандой отец Сергея, который раньше остальных понял о происходящем апокалипсисе. И все они, одиннадцать человек, едут на Вонгозеро. Выживать в лесу, расположившись там в тесных каморках деревянного дома.
Сможет ли человек остаться человеком, если имеет место борьба за жизненно необходимое: еду, бензин, теплый тулуп или лыжные ботинки? Через какие нормы морали можно с легкостью перешагнуть в этой ситуации – украсть банку тушенки, уверяя себя, что без неё погибнет твоя семья, не державшая более дня ни куска хлеба во рту; или убить человека, который, возможно (возможно?), заразит тебя, успокаивая свою сущность отсутствием другого выхода. Возможна ли вообще здесь речь о какой-то морали?
Дойдя до развязки…я с ужасом и каким-то опустошающим разочарованием поняла, что её нет. Находясь в эмоциональной ярости, в ту же секунду порывшись на просторах интернета, выяснила о продолжении «Вонгозера». Это – «Живые люди», вышедшие ещё в феврале 2016 года.