I.
Порше обмакнула кисточку в воду и провела под подбородком, по горлу заструились багровые ручейки.
- Я рисую убийства, - пояснила она своей падчерице, - как одна художница рисовала только глаза, это был основной предмет ее искусства...
- ... А у тебя заели убийства, - продолжила за нее фразу Лил.
Мачеха взяла в обе руки швабру и скрутила в спираль, стоя на табуретке. Густая краска залила девочке глаза, она их прикрыла. но была смиренна. Мягкие губки не дрогнули. Повсюду была намотана колючая проволока, девочка была одета в холщевую сорочку с налетом черной плесени, тоже нарисованной.
- Когда твой отец вернется, будешь стоять здесь, - она поставила ее в угол, рядом с табуреткой, напротив входа из кухни. Повернула голову набок в сосредоточении и кивнула собственным мыслям. Искусство требует отдачи. Щеколда звякнула - отец вернулся. Женщина улыбнулась, предчувствуя кульминацию своей инсталляции.
- Папа! - завизжала девочка.
- Да что ты так орешь! - мачеха с перепугу дала девочке пощечину. Это увидел отец, схватил бейсбольную биту, и, не успев осознаться, вломил с локтя своей новой жене. Та провалилась в обморок, и девочка снова завизжала.
- Детка, ты жива?
- Мы всего лишь играли в убийства! - рыдала доченька, ее трясло. Отец еле сдерживал тряску со словами "я знаю, знаю".
- Всего лишь играли! Ты зря так сделал, она была доброй!
- Нет, - отец слегла развернулся к телу жены, но не коснулся ее взглядом, у нее их уха натекла лужа, - Она наигралась.
II.
Порше обмакнула кисточку в воду и провела у себя по горлу. По коже заструились розовые ручейки, неспешно забегающие в теплую воду ванной.
- Я рисую самоубийства, - причмокнула она губами, выжимая над своей головой крупную губку в спираль. Лицом она блаженно приняла на себя потоки густой краски. За головой громоздился натуральный макет капкана, в который будто бы попала ее голова. Искусство требовало самоотдачи.
Она услышала щелчок входной двери и улыбнулась, предчувствуя верхний момент своей инсталляции.
Голова мужа показалась из-за двери, он звал ее все громче, но, заглянув, очень громко прокричал ее имя.
Порше испугалась и хрякнулась головой прямо в стоящий сзади капкан. Он сцепился фальшивыми лезвиями за ее макушку, она завизжала.
Муж подошел ближе, как завороженный. Жена кричала "отцепи его! это игра, видишь!".
Он нерешительно положил руки на капкан и проявил силу, чуть расшеперив лезвия, жена стонала от боли, придерживая кровавую корону на голове, и, затем, прошептала:
- Давай, милый, убирай ее.
- Нет, - он посмотрел ей в глаза. Ее сердце ушло в пятки, - Ты уже наигралась.
- О чем ты говоришь? - ее пальцы вцепились в лезвия, пытаясь удержать силу, которая ей неподвластна.
- Мы многие месяцы разговаривали, что это будет последний раз, но ты меня не слушаешь, давай прикинемся, что я не заходил.
- Что?
Он разжал руки, и лезвия окончательно врезались в череп и продавили его. Реки крови заполнили ванную. Уходя из дома, муж выключил свет, газ и воду, сел в свой минивэн и поехал в храм божий на исповедь. Там его простят.
III.
Порше лежала на кушетке, вся голова у нее была перебинтована. Эрик сидел рядом, читал книжку.
- Ты сходил на исповедь?
- Да, обязательно, - он зевнул и перелистнул страницу. Это было ее первое пробуждение после летаргического сна длительностью в шесть месяцев.
- Ты хотел меня убить?
- Подыграл тебе, - он зевнул и перелистнул страницу.
- А кто меня спас? Дороти?
- Я оберегаю ее от таких подробностей, ей семь лет, Порше, семь, - он перебросил одну ногу сверху своей ладони и, наконец, взглянул на нее.
- Я хочу, чтобы ты сама это сказала.
- Давай сделаем это вместе, - в уголках ее глаз появились серебряные слезинки. Он придвинулся ближе.
- На раз. Два. Три. Я больше не буду играть в самоубийства, - сказала она, прикрыв глаза и слушая, как он говорит "Я больше не буду ходить исповедоваться".
- Так-то лучше, - закончил он, захлопнул Библию, поставил ее на полку в палате.
- Ты ведь знаешь, что тебя там не простят, - как бы размышляя вслух, Порше уставилась на свои руки с поврежденными ногтями.
- Да, я это понял, что только ты меня простишь.
Они обнялись. Но Эрик добавил:
- Наш брак заключен на небесах. Там ему и место.
Авторы: Сестры-близнецы Мельниковы. Мы публикуем черные сказки каждый день.
Если понравилось наше творчество - подписывайтесь на канал, чтобы поддержать нас)