То, что может вызвать полное отторжение и неприятие или стать настолько личным, интимным, что и разговаривать об этом ни с кем не захочется.
Безнадёжнее и мрачнее «Географа», пробивающее, защемляющее сердце и оставляющее с немым вопросом.
Просто и сложно, весело и бесконечно грустно, вот, вроде всё на поверхности, и авторские мысли вложены в уста героев, и в тоже время остро ощущается метафизика, что-то ирреальное и иррациональное, то, что воспринимается на лишь уровне эмоций.
Многоэтажная постройка, живущая по собственным законам. Закрытое общество, оставляющее на тебе шрамы, отличное место, чтобы медленно, но верно сходить с ума. Нет, не обязательно так, и книжное общежитие отсылает не столько к определённого рода сосуществованию множества индивидуумов, сколько к знакомому каждому личностному кризису, к вопросам выбора, прощения и принятия себя и других. Общага сама по себе - идеальная метафора, удобный и беспроигрышный вариант локации, для демонстрации одиночества при видимости беспрестанного общения, моделей взаимодействия разных характеров, когда уйти от этого самого взаимодействия не представляется возможным.
Тут же развал Союза, который историческим контекстом, и через распад личностей. Когда на перепутье, поворот с которого в светлое будущее накрепко забит гвоздями.
А ещё Бог. Не тот милостливый, что всепрощающий, но тот, что принимает плохое или хорошее, дурное или морально правильное, потому что выбирает всегда сам человек, и никто ему не указ, а Бог - он безмолвный наблюдатель, писатель, видящий всё и фиксирующий происходящее в небесной канцелярии. Или у Иванова всё-таки не о Боге, а самом нём, творце, сочинители строчек безжалостных, беспощадных. Саморефлексия литературы и изучение феномена авторского следования за героями, когда он их лишь только выписывает, а шагают они по роману самостоятельно, без наставлений своего прародителя.
Вечная дихотомия жизни и смерти. Вопросы сути и цели, прожигание каждого дня лишь бы ощущать учащённое биение сердца, или секундный прыжок в небытие, который единственный выход. Ведь что остаётся, коли дверь дверь заперта?
На поверхности проституция и алкоголизм, насилие, грязь и вонь. Непримечательный сюжет и недалекие герои. Только о шлюхах это не к Иванову, и выпивание у автора всегда процесс философский, да и не водкой единой. Если хотите, то и бутылка здесь не ради бутылки, важнее повод, мотивировки, чтобы эту самую бутылку купить, и, конечно, процесс: объединяющий, развязывающий языки и отправляющий в далёкие плаванья по закоулкам разума. Характеры у Иванова тоже не настолько просты. Вот видите вы обычную шалаву, а она о вам о Боге, и под соседа ложится не потому что чешется, а потому что выбор обусловленный многим и важным, должно так, и жалеть её не надо, потому что жалостью вы её же и убиваете.
«Это жизнь. Это не лечится».
Это общага, та, что на крови построена, в крови живёт и в крови же умрёт.
