Время от времени редакция The Courage ищет на просторах нашей родины интересных людей творческих профессий и говорим мы откровенно о жизни, о работе о творчестве и волнительных моментах. Недавно мы познакомились с человеком чья профессия остается всегда в тени и лишь иногда при просмотре какого-нибудь фильма мы мимолетно задумаемся о том, что же мы черт возьми услышали и как это было здорово! Попробуем сегодня разобраться в некоторых тонкостях работы звукорежиссёра, который работает со многими российскими телеканалами.
Многие люди думают, что звукорежиссер сидит за пультом, крутит ручки «громче» или «тише». За это мы тоже отвечаем, но нужно организовать вообще весь звук проекта.
Самый сложный проект назывался «Властелин горы». Его вряд ли кто-то помнит. Но это был ад. Он снимался в Альпах. Мы работали зимой на горе. Выходили на площадку в восемь утра, нормально не ели, не хватало горячего чая, а на ногах какое-то время даже кошек не было. У меня от мороза даже перестала щетина расти. Спали по три часа в день. Жесть, одним словом.
Реалити-шоу является самым сложным жанром на телевидении. Это непредсказуемое шоу. Кто бы что ни говорил, мол, у нас есть сценарий. Нет, ребята, это не так. Сценария нет. За исключением конкурсов, где есть правила. Я много работал в жанре реалити. На «Каникулах в Мексике» нам помогали датские коллеги, которые уже снимали для своей страны подобные проекты. Шоу сложное. Микрофонов было большое количество. Нет ни одного уголка, где бы я не мог услышать, что происходит. Реалити появился на российском телевидении в 2000 году, и это был прорыв. Но зритель никогда не увидит то, что видит съёмочная группа. Съёмка идёт 24 часа в сутки, даже ночью. Иногда герои не видят звукорежиссера, как на «Каникулах». За всем следят камеры. Но если это формат «Последнего героя», ситуация другая. На площадке помимо героев находятся редактор, оператор и звукооператор. Надо быть незаметным, находясь вблизи участников.
Все участники реалити-шоу подписывают очень строгие контракты с продюсерами, где оговаривается их поведение в рамках проекта. Там же прописаны штрафы за срыв серии, за досрочный уход с проекта и порчу имущества, также и микрофонов. По контракту участник имеет право снимать микрофон только в двух случаях — вода или сон. Даже в туалете ничего снимать нельзя. Но поверьте, съемочную группу меньше всего интересуют эти моменты жизни.
Никто никогда не наблюдает и не слушает участников в туалете, даже камеры отворачивают.
На ток-шоу есть чёткое задание, какие микрофоны будут использоваться, как они будут выглядеть в кадре, их количество. На реалити-шоу все решается на месте. Поэтому звук в реалити хуже по качеству, чем при студийной съемке. Довольно давно я работал в проекте «Семь под солнцем», который снимался для Муз-ТВ. Я был ещё очень неопытный. Меня отправили в Турцию, и на приличное количество участников я был единственным звукорежиссером. На каком-то этапе съёмки там возникла между участниками драка. Кто-то из операторов встаёт и идёт на разборки. Ну, и я тоже пошел. Но был уверен, что это не будет сниматься. В итоге потом, когда я смотрел эфир, увидел в кадре себя, и мне стало очень стыдно.
Был очень страшный случай. На программу «Времена» с Владимиром Познером приходят очень высокопоставленные гости. Не могу назвать фамилию человека, но была очень экстремальная история. 2001 год, прямой эфир. Я работал ассистентом звукорежиссера. Моя задача была повесить микрофоны. Все гости пришли, всех «зарядили». Но остается пять минут до эфира, а главного человека нет. Три минуты. Тут понимаю, что он в туалете, и бегу туда. Минута. Прямо на выходе из кабинки надеваю быстро микрофон, слыша отбивку программы. Камера берет Познера крупным планом — в этот момент гость садится на место. Еле успели. Во время прямого эфира я боюсь не за себя, а за технику. Она часто подводит. Почему-то может быть не включен микрофон, и нужно экстренно выбегать в эфире, просить, чтобы брали крупный план.
В музыкальных форматах используется высококлассная техника — тут все стабильнее. Я был на «ТЭФИ» — одна из наших программ была номинирована. Но у нас в стране нет номинации «Лучший звукорежиссер». Обидно. Но авторские права в нашей стране фиксируют очень редко. Если это что-то художественное, тогда понятно. В фильмах, как правило, много звукорежиссеров: шумов, сведения, заключительного постпродакшна.
Если мы слышим некачественный звук в проекте, это вовсе не значит, что плохой звукорежиссер. Здесь все сложнее и глобальнее: запись звука начинается на площадке, и оттого, как он записан, зависит уже постпродакшн. Сейчас настало время, что наша страна наконец-то (я ликую) переходит на новый формат — формат среднего звучания, в профсреде называется 23 LUFS. В звучании появляется «воздух», звук легкий, не задавлен, его легко слушать. Теперь реклама и весь контент каналов стали одного уровня звучания. Продолжайте идти вверх в любой творческой сфере и однажды это станет вашим спасительным кругом.