“Гляди, черный подберезовик, он редкий и съедобный”, - бормочет мой проводник Олег, кандидат биологических наук. Гриб на который показывает Олег, действительно, похож на популярную разновидность жертвы грибников, но при этом черного цвета, словно его долго валяли в угле. Олегу 52 года, у него длинные волосы, он загорелый, словно индеец: большую часть времени проводит на свежем воздухе, водит туристов по лесам, показывает местные красоты, а еще учит людей где нужно закидывать удочку в Каму, чтобы улов был больше.
Мы бродим по тропинкам, они петляют среди бесконечных сосен: это Национальный парк “Нижняя Кама”, прямо у города Набережные Челны. Вообще-то образ этого города всегда крепко связывается с чем-то техногенным: скажем, с великой бетонной стеной Нижнекамской ГЭС или заводом КамАЗ, с конвеера которого выходят мощные трудяги-грузовики, тракторы и комбайны (один из самых известных музеев Набережных Челнов, не картинная галерея, а музей, посвященный истории завода). Но вот мы уже несколько часов бродим по живописному Национальному парку, который раскинулся прямо на окраине города: забираемся на холмы, выходим к берегу реки и снова углубляемся в лес. В дупле одного из деревьев я вдруг вижу странное существо, похожее на героя мультфильма: торчат острые уши, животное спит, зависнув на деревянной стене своего жилища. “Тебе крупно повезло! Это ушан бурый, летучая мышь, занесен в Красную книгу Татарстана. Еще у нас тут водится, например, нетопырь лесной, тоже жутко редкая летучая мышь”, - сразу поясняет проводник. А еще по пути Олег все время тычет пальцем в окружающий нас лес и сообщает: “Вот где-то прямо тут Иван Шишкин написал свою “Тайгу” - это было еще в 1880 году”. Я смотрю внимательно – густой лес, пару живописно поваленных деревьев. Красиво. Слева, впрочем, точно такая же картина. Художник родился в Елабуге неподалеку и потом часто приезжал в эти места. Известно, что в окрестностях он создал несколько своих самых известных пейзажей – ту же «Красную Горку близ Елабуги», «На Каме близ Елабуги» или «У костра». “Так, если хотим успеть на утренний клев, надо срочно выезжать в Нижнекамск. Вставать нужно часа в два ночи, а выходить не позже трех”, - спохватывается Олег. Мы пробираемся сквозь шишкинские пейзажи к машине. Час в дороге и вот мы уже стоим на балконе обычной обычной нижнекамской девятиэтажки, которая расположилась на Лесной улице. Олег, хозяин квартиры, машет рукой вдаль: “Там, где береза, на прошлой неделе я поймал сазана под три килограмма”. Через дорогу покачивается на ветру осенний лес, а за ним блестит на солнце Кама. Река в этом городе, кажется, повсюду, куда не сверни. А в глубинах, по словам моего собеседника, инструктора по рыбной ловле, плавают несметные рыбные сокровища.
“Даже неподалеку от города, есть места, где можно сразу же что-нибудь поймать. Опыт только нужен и сноровка. Как-то я с женой поссорился, ушел на реку, через час пришел светясь от счастья – поймал пятикилограмовую стерлядь. Сразу, разумеется, мир в семье”, - вещает Олег, когда мы, продрав глаза в три часа ночи, собираем снасти и выходим вниз к его потрепанному УАЗу.
Еще в местных водах, рассказывает он, водится жерех, судак, язь и чехонь. “Чехонь еще называют рыба-сабля, она сплюснутая, длиной сантиметров пятьдесят бывает. Многим не нравится, а по мне так вкусная”, - сообщает мой собесединик.
Мой гид выворачивает на Проспект Химиков, одну из центральных улиц Нижнекамска. Здесь упираются в голубое небо пики четырех минаретов огромной Нижнекамской соборной мечети. Некоторое время кружим по городу – вот сосновый бор Корабельная роща, где когда-то из деревьев заготавливали сосны для мачт. А еще здесь, вот неожиданность, тоже писал свои пейзажи Шишкин (“Корабельную рощу”, например).
Минут через двадцать мы уже подъезжаем к небольшой полянке у деревни Ильинка: над водой нависают две косматые березы, а в десяти метрах пасется козел с интелигентной бородкой, какая могла бы быть у прилежного кандидата наук. Мы насаживаем опарышей на крючки, надеваем тяжелые болотные сапоги и лезем сквозь водоросли в воду. Отходим метров на десять от берега, чуть поодаль по реке расходятся круги. “Отлично, рыба играет”, - радуется Олег. Внимательно следим за поплавками, словно от этого зависит жизнь. Где-то через полчаса (давай, тащи уже!) мой красный, похожий на ракету, уходит под воду. “Оо, тебе повезло! Это берш или как его еще называют “волжский судак” - не самая частая рыбка”, - комментирует улов Олег. Я кладу берша (длиной сантиметров двадцать)на весы, те показывают чуть больше килограмма. “Они вообще не больше двух весят как правило”, - говорит Олег.
Мы снова закидываем удочки и в течении двух часов я вытаскиваю на берег 5 карасей весом по 800 грамм и 8 подлещиков (по 350). У Олега улов богаче – 12 карасей (один тянет на полтора килограмма) и 7 подлещиков. Потом он заговорщиски зовет меня куда-то вдоль берега. Мы топаем увязая в иле, бредем минут десять и останавливаемся в каком-то совершенно обыденном и, кажется, бессмысленном месте – лежит здоровенная коряга, из воды торчит куст. Солнце уже почти встало, комары садятся на лоб. “Подожди, еще десять минут”, - отмахивается Олег, когда мы торчим на этом месте уже все сорок. Олег уже в третий раз разбрасывает приманку, а потом мой поплавок, наконец, уходит под воду. В следующие двадцать минут я один за одним, как по-волшебству, вытаскиваю 8 карасей и 4 бершей. “Уф, я уж думал не сработает. Это мое специальное прикормленное место”, - сообщает довольный Олег, когда мы укладываем наш улов в машину.
Вечером заходим перекусить в ресторан “Бахор”(на асфальте по пути вижу надпись мелом - “катя, ты моя рыбка”). “Может, рыбы? У нас утренний улов, свежая”, - гордо сообщает усатый официант. А в окне проплывают облака, похожие, разумеется, на огромных сазанов.
