Нет лучше охоты, чем охота на вооруженного человека.
Кто познал и полюбил ее, не захочет знать ничего другого
Эрнест Хемингуэй
"…Деньги и ложь – то, что изнутри разрушает когда-то могущественное государство. Огромные территории, которые некому защитить, вызывают интерес у «добрых» соседей. В столице подписывается предательский договор, по которому миротворческий контингент НАТО произведет десантирование на «нужной» территории, чтобы раздать местным по «мешку демократии», но местные тоже не дремлют…"
Это не начало военно-фантастического романа, а сюжет вполне реальной страйкбольной игры, где не обделенные литературным талантом организаторы витиевато прописали расстановку сил и основные задачи участников: отрядам НАТО – захватить, отрядам местных - не пустить.
Страйкбол – военно-тактическая командная игра, где в виде оружия используется мягкая пневматика (стреляющая пластиковыми шарами), среди бойцов называемая «привод». Если попасть на поле страйкбольной битвы сторонним наблюдателем (гипотетически, так как в реальности без защитного костюма и очков вас туда не пустят), то ощущение будет примерно как в кульминационной сцене «Апокалипсис сегодня»: клубы дыма, грохот и куча бегущих в разных направлениях людей, красиво закованных в броню и укрытых камуфляжем. И вот это вот – «красиво закованных» для страйкбола, на самом деле, важно, даже если все остальное очень напоминает сеанс хоррора.
По разным сведениям, страйкбол в Приморье просочился примерно в 2005 году: группа товарищей приехала пострелять на поле. Сегодня коллектив приморских страйкболистов насчитывает около семисот человек и более пятидесяти постоянно действующих команд.
Постоянно действующая команда подразумевает, что вы единообразно выглядите (одинаковые камуфляжи и головные уборы, разгрузочная система одной расцветки), а лучше - моделируете какое-то конкретное подразделение (российское или западное), участвуете во всех крупных играх и соблюдаете кодекс страйкболистов.
Кодекс страйкболиста
Страйкбол – это игра друзей, поэтому здесь нет победителей и проигравших, участники приезжают получить удовольствие от процесса.
Страйкбол – это игра на честность. В отличие от пейнтбола попадание в игрока никак не маркируется, поэтому, в зависимости от концептов (правил для конкретной игры, прописываемых организаторами) ты можешь быть убит, даже если шарик задел шнурок на берцах.
Страйкбол – игра без алкоголя. Если на игре ловят участника пьяным, то дисквалифицируют всю команду.
Уважение к противникам и патриотизм.
Виды игр
Глобально игры ранжируются:
- по продолжительности: «воскресные» длятся от пяти до восьми часов, тематические проекты могут продолжаться несколько суток.
- по формату противостояния: классическое симметричное противостояние – 50 на 50, если, например, регулярная армия противодействует повстанцам, асимметричное противостояние – с трех и четырех сторон, где каждая сторона преследует свои цели.
Словарь продвинутого страйкболиста
"Покемоны" – игроки, которые не занимаются моделированием, а приезжают на игру с приводом и в камуфляже, чтобы просто «попидулить».
"Попидулить" - побегать, пострелять, в рамках или даже без решения более масштабных командных задач.
"Ранение и смерть" – участник считается убитым, если пуля задела не защищенное бронежилетом место. Тогда он достает красную тряпку и топает в мертвяк. Часто другие игроки не замечают красной тряпки и продолжают стрелять, поэтому крики: "… твою мать, да меня уже убили" - не редкость.
"Мертвяк" – зона, куда уходит убитый боец и находится там, в зависимости от правил игры, от 15 до 30 минут.
"Маклауд" – противник, в которого точно попали, но он не сознается.
"Снаряга" - боевое снаряжение, которое в лайт-версии встанет в районе 30 тысяч рублей, а далее не грех и почку продать
Цены, в среднем по полю:
Привод - от 9,500 тысяч рублей. Эксклюзивное "железо" для продвинутых снайперов может стоить и до $ 3 тыс.
Разгрузка (разгрузочная система) – от 1,5 тысяч рублей, а там цена может и к 50 тысячам приближаться, если оригинальное и с «песком Афганистана».
Каска – от 3 тысяч рублей
Очки – от 700 рублей
Маска – от 500 рублей
Герои приморского страйкбольного фронта
Михаил Кисельков, командир файертима команды 42 Commando, Royal Marines, играет с 2007 года:
В страйкбол я пришел десять лет назад: мои друзья к тому времени уже около года играли, очень интересно рассказывали и я решил попробовать. Побегал, пострелял, получил в лицо выстрел, сразу понял, что это мое.
Увлекло, потому что у человека в жизни, в придачу к семье и работе, обязательно должно быть хобби. А это классное адреналиновое хобби на свежем воздухе, очень атмосферное и очень командное.
У каждого свой страйкбол. Есть ребята, которые просто покупают привод, самый дешевый камуфляж, бегают, стреляют, и счастливы. А мы с самого начала решили, что хотим заниматься этим серьезно, выбрали для моделирования конкретное подразделение - 42-й батальон морских пехотинцев Британии. И сейчас мы – одна из лучших британских команд России.
Мы досконально изучаем материалы, просматриваем фотографии, связываемся с московскими, питерскими, латвийскими ребятами, которые тоже занимаются Британией.
У нас оригинальные камуфляжи, настоящие кевларовые британские каски, оригинальные бронежилеты, берцы, подсумки, рации – точные копии оригиналов, оружие – точные копии оригиналов по виду и по весу, рюкзаки, спальники, коврики, нижнее белье, футболки, нашивки – все оригинальное. Если говорить про ценовой диапазон, то сто тысяч – это входной билет в игру, самый минимум. В этом смысле моделирование сходно с коллекционированием – им тоже можно заниматься бесконечно.
Мы "заморочены" на внешнем виде, потому что так мы демонстрируем уважение к нашим противникам: гораздо приятнее "убить" отутюженного британца, чем непонятного чувака в кедах. Но мы симметричного уважения требуем и от противника.
Почему мы выбрали британцев и играем, грубо говоря, на темной стороне? Может быть, мы не патриоты? Нет. Дело совсем в другом: когда ты надеваешь российскую форму, российские нашивки, береты, то это накладывает на тебя дополнительную ответственность. Если бы я реально служил в армии, то я бы, наверное, имел право носить эту форму. А так получается, что наши ребята в этой форме воюют в интересах страны, служат, рискуют жизнью, а потом какой-то нечесаный студент, надевает эту форму и считает себя крутым военным. Мне кажется, что это не очень правильно. А когда ты надеваешь форму иностранного войска, то интересы наших военных это никак не ущемляет, а иностранцам даже льстит.
В страйкбол я играю десять лет и для страйкбола это много. От старых бойцов можно часто услышать рассуждения в духе: а вот в мое время страйкбол был круче, игры - интереснее, люди – адекватнее. На самом деле, любая субкультура проходит через определенные стадии развития. Объективно количество людей в страйкболе год от года растет, но также растет и стоимость снаряжения, поэтому в играх все меньше реконструкторов, а все больше ребят, которым просто пострелять.
Я, например, не езжу на игру, если она длится меньше суток, потому что для меня это просто бессмысленная трата времени: встаешь рано утром, едешь несколько часов, играешь несколько часов, все заканчивается, а ты даже не вспотел. Никакого кайфа. Сутки – это минимум, а лучше двое суток и трое.
Боевая техника и новые технологии в страйкболе тоже активно используются и позволяют улучшить качество игры, добавить больше реалистичности. Например, есть игры с использованием настоящих боевых танков. И когда ты сидишь в этой танковой броне – ощущения невероятные. Все больше используются в играх ПНВ – приборы ночного видения, у некоторых ребят в снаряжении есть тепловизоры. Некоторые организаторы ставят обязательным условием наличие вспышки во время выстрела – то есть, когда ты стреляешь в ночи, тебя видно, и противник стреляет в ответ. Это повышает реалистичность, это повышает адреналин. Активно используются квадрокоптеры. Например, летом была отличная игра «Зеленые мили», где организаторы дали задания строить маршрут по GPS-координатам и в итоге получилось прохождение некого квеста.
Самое лучшее, что может быть, это когда вы возвращаетесь с группой из ночного рейда, никого не потеряв и не сделав ни одного выстрела. Пострелушки были интересны первые два года.
Часто слышишь, что страйкболисты хорошо подготовлены к реальным боевым действиям. Но это, мягко говоря, не так. Страйкболист практики военных действий не получает. Максимум: навыки передвижения, навыки отдавания приказов и подчинения им, навыки создания укрытия и маскировки.
Но надо отдавать себе отчет: если ты хороший страйкболист, значит в первом реальном бою тебя, скорее всего, сразу убьют, потому что ощущение опасности у тебя снижено.
Больше других запомнилась игра, когда мне в лицо взорвалась граната, пламенем опалило очки, и в первый момент мне показалось, что половины лица у меня просто нет.
Мысли «зачем я в это ввязался» посещают, когда игра физически очень тяжелая, но ты не можешь уйти, потому что нельзя выйти из игры. В середине июля мы играли под Уссурийском на тридцатиградусной жаре, очень много ходили по лесу и такого напряжения сил я не испытывал давно. Но по факту именно такие сложные игры больше всего и запоминаются.
Игра получается тогда, когда у каждой из сторон есть возможность немного выиграть и каждый участник может почувствовать себя победителем. Потому что если одна сторона однозначно выигрывает, радости не почувствует никто: ни те, кто выигрывает, ни те, кто проигрывает. Когда игра сбалансирована – это лучше всего: каждый знает свои моменты слабости и моменты силы.
Страйкбол начинается тогда, когда заканчивается спорт. Потому что победа – не главное в страйкболе, главное – адреналин, антураж и товарищество.
Макс Филичев, командир команды "Беркут", играет с 2013 года:
- Страйкбол – это мое хобби, пять дней в неделю я работаю в таможне, а в выходные – отрываюсь. Пришел я в эту игру из пейнтбола, сразу как только открыл для себя страйкбол, о котором раньше слышал очень мало.
Согласно страйкбольным правилам, к участию в играх люди допускаются только c 18-ти лет, когда человек уже более-менее взрослый, вернее дееспособный и хорошо бы ему к этому времени иметь источник заработка, потому что это такое хобби, на которое ты не перестаешь тратить деньги.
Обычно не получается купить комплект снаряжения и на этом остановиться, постоянно что-то докупаешь, чтобы обновить, поменять, улучшить. С командами, которые моделируют какое-то конкретное военное подразделение, гораздо интереснее сражаться, потому что видишь перед собой таких же вовлеченных людей, а не безразличных покемонов, которым в основной своей массе только побегать - пострелять.
Мы моделируем миротворцев вооруженных сил РФ. Предложил я, ребята поддержали. Выбор я сделал просто – под Уссурийском у нас базируется мотострелковая бригада, в составе которого есть миротворческий батальон, дело у них благородное, интересное и у нас в России таких специфичных подразделений очень мало.
Руководить коллективом я привык: всегда чувствую избыточную ответственность, которая зачастую не наблюдается у других, и руководствуюсь правилом: если чем-то занимаешься, делай либо хорошо, либо не делай совсем.
Самой крупной игрой, на которой я командовал стороной – было открытие одного из сезонов, тогда у меня под командованием было почти 200 человек, и всех нужно было как-то организовать и куда-то направить, в конце - концов победить.
Чем длиннее игра, тем больше ты вживаешься в роль бойца. Чем сильнее ты устал, тем результативнее была игра. Физические силы в игре заканчиваются довольно быстро, поэтому в какой-то момент ты мотивируешь себя только через внутренний стержень и до конца игры только на нем и держишься. Желание все бросить в середине игры не возникало никогда, уехать с середины игры – это моветон, так, на мой взгляд, поступать нельзя. Если приехал, должен доиграть до конца, какой бы тяжелой игра ни была.
Что касается влияния политики на страйкбол, то однозначно нет, мы не смешиваем страйкбол с политикой и, несмотря на рост напряженности, например, между США и Россией, мы никогда не станем хуже относиться к нашим товарищам по хобби, которые моделируют американцев.
Когда мне говорят: занялся бы серьезным делом, вместо того чтобы в войнушку играть, я уточняю: каким? Для того чтобы что-то делать, даже строить дом, нужна потребность, у меня пока таких потребностей нет. А вообще взрослых людей не бывает, все люди – это дети, особенно мужчины и первые сорок лет – самые тяжелые в жизни мальчика. Многие игроки идут после университета на работу, с главной целью – заработать себе на достойное снаряжение, купить автомат, очки и форму.
Девиз нашей команды: «Видим цель – не видим препятствий», а так как мы сплоченная команда, то любые препятствия нам всегда были и будут по плечу.
Вадим Цымбаленко, капитан команды "Гранит", играет с 2005 года:
- Страйкбол не нуждается в рекламе: те, кому военная тематика интересна, находят пути в страйкбол сами, а тех, кому не интересно, и огромными плакатами не заманишь. Первая официальная игра, когда противостояние было примерно 15 на 15 человек, прошла осенью в 2004 году. По сути это была классическая игра друзей, мальчишки собрались поиграть в войнушку, как в детстве во дворе. Сейчас на поле боя может быть 80-100-150 человек с каждой стороны и они могут изобразить что-то более сложное.
Мы выбрали немецкую тематику по очень простой причине: в 2005 году нам всем хотелось делать какие-то спецподразделения, морских пехотинцев, десантников. В рядах Российских морпехов или десантников я не служил, поэтому надеть их берет для меня было неправильно. А берет немецких парашютистов во мне моральных терзаний не вызывал. Кроме того, немцы – наш классический враг, а для хорошей драки нужны двое. Можно собрать огромную кучу русских бойцов, но если против них два несчастных бойца, то это не битва, а избиение младенцев. Противник тоже должен быть. Вот мы стали делать противника.
Принципы общества потребления потихоньку сжирают идеи страйкбола изнутри. Изначально в игре ценились умение действовать командно, слаженно, пытаться создавать точную симуляцию военных действий, а сейчас в основном – выбежали и понеслись. Так что страйкбол в своей массе - достаточно печальное зрелище.
Нет, он развивается в определенном направлении, становится шире, больше, на него обратило внимание государство. Если раньше мы бегали и говорили: вот это дерево будет танк, а это – ракетная установка, то теперь это зачастую все есть. Но вот это вот желание – быть царем горы, оно убивает идею.
Мужчины – те же девочки, только девочки на публику работают, а здесь важно, чтобы я был самый главный, то есть был обладателем самого пышного хвоста и самого длинного ствола.
Еще одна тенденция – что большие команды начинаю раздрабливаться, разваливаться до «я и мой друг». Среди них, конечно, вменяемые и грамотные люди, но только два человека на поле боя ни черта выполнить не могут: для того чтобы до места назначения дошло хотя бы шесть человек, нужно отправить пятнадцать, потому что по пути всех переколбасят.
В этом есть определенный не-реализм, но по большому счету, ради этого мессилова все и собираются. Потому что для многих самое важное в игре – фраги набить, то есть положить как можно больше людей. И даже если два таких бойца приписаны к какому-то отделению, они в любой момент могут послать все лесом. Командиры оглядываются, а этих людей нет, они засели на тропу войны и отстреливают потихоньку проходящих, а что при этом их подразделение не может захватить объект, потому что сил не хватает, никого не интересует. На заключительном построении организаторы говорят: ваша команда не справилась с поставленными задачами, а бойцы счастливы, потому что у них зарубок – на приклад не помещаются.
В страйкболе есть определенная театральность, потому что нет страха смерти – ты абсолютно не боишься умереть: долбанули шариком, посидел в мертвяке 30 минут, снова в бою. В реальности если мне надо штурмовать объект, я буду закидывать гранату, пытаться делать обходные маневры, а в страйкболе я просто вбегаю в комнату с зажатым спусковым крючком, меня, конечно, подстреливают, но и я убиваю тоже – происходит простой обмен.
Я бы посмотрел, кто в реальности захотел разменять свою жизнь вот таким вот образом. Считается, что это вот такая военная хитрость. Нет, это такая игровая условность, которую нещадно и бессмысленно эксплуатируют. Отряд цепью чешет лес, один выскакивает из укрытия и убивает нескольких человек и умерает сам. В реальности, он забился бы под корягу, а когда те прошли, кинулся бы к своим, в лучшем случае – пару раз выстрелил вслед, с безопасного расстояния, на самоубийство бы не пошел. А в страйкболе это сплошь и рядом, потому что очень легко быть героем, когда ты умираешь не по-настоящему.
Тяга к эффективности – еще одна из тенденций, которая сейчас убивает страйкбол. Сейчас же и сама война вообще полностью изменилась. Это где-то очень далеко, дистанционно, ты туда как в командировку съездил на броневичке или вертолете, операцию провел, вернулся обратно в безопасную зону. Сейчас так воюют американцы в Ираке, наши в Сирии, в пустыню выехал, откорректировал артиллерию, вернулся на базу в комфортные условия, где можно даже без бронежилета ходить, потому что база хорошо охраняется.
Сравните это со Второй мировой, когда люди в окопах гнили и бойцы ложились спать, понимая, что в любой момент упадет снаряд и всех засыплет или нападет противник и всех перебьет. Отсюда и экипировка и тактика под этот образ мышления. Сегодня же все такие тактичные и модные - куда бы деться, а грамотную атаку провести не с кем. Все по кустам спецоперациями имени себя любимого занимаются. Хорошо, что еще из всего этого есть исключения. И еще есть команды с классическим подходом и игры со смыслом. Но это направление потихоньку вымирает.
Самые приятные моменты страйкбола связаны непосредственно с процессом игры, есть смешные, есть красивые. Помню, поставили дымы, кинулись с командой в атаку, один из бойцов неожиданно врезается в дерево и падает навзничь, но мы-то из-за дыма видим, как он несется и вдруг опрокидывается назад, и мы не можем понять: чем по нему выстрелили, что его просто назад откинуло?
Обычные люди смотрят на нас так: вот вам, ребята, заняться нечем...
Дмитрий Иванов, командир команды Don't Panic, играет с 2011 года:
- В страйкбол я пришел к друзьям: два друга увлекались, я подумал, почему бы и нет, попробовал – понравилось. Тематику для моделирования мы выбрали интересную – это 7-я группа специальных операций США 2010-2012 года в Афганистане. То есть, в случае нашей команды речь идет о совершенно конкретных страницах военной истории США, совершенно конкретном образе и экипировке, для которой часто удается достать даже что-то оригинальное - с песком Афганистана, но это всегда сложно и всегда недешево. Но как у нас говорят: страйкбол – это сначала очень дорого, а потом неважно.
Официально мы считаемся игроками «темной стороны» - все, кто относятся к НАТОвским организациям – это темная сторона. В команде у нас 14 человек от 20 до 37 лет, и мы обязательно собираемся с ребятами на «День независимости США» и «День благодарения».
Когда я начинал играть, все российское выглядело очень уныло: большие неудобные бронежилеты, которые никто не носил, скучные каски, которые тоже никто не носил, а «темная сторона» выглядела красиво, и нам тоже хотелось выглядеть красиво. Хотя сейчас и российская армия тоже смотрится вполне убедительно. Чем дальше развивается страйкбол, тем меньше интерес к моделированию. Люди приезжают «попидулить» - побегать, пострелять.
Я неоднократно был руководителем игры – очень неинтересно, ты не играешь, а сидишь на пяти рациях и пытаешься каким-то образом рулить несколькими сотнями человек. Лично для меня страйкбол – это очень хороший способ сброса негатива, который копится в течение недели. У нас есть много своего, казарменного юмора, много общих, понятных только нам мемов. Поэтому обычно после игр уезжаешь по-хорошему уставшим и с хорошим настроением.
Игру с политикой мы никогда не мешаем. Я сам очень жестко разделяю: есть моя страна, в которой я живу, и есть мое хобби, в которой американская тематика – просто мой интерес, не более того.
Я не мечтаю уехать в Америку. Из недавнего запомнилась трехсуточная игра - натовская операция в Афганистане. Один из участников привез на нее живого барана, один изображал мулу, читал Коран, мы пять раз в день устраивали намаз, ходили в гости к кишлакам.
Еще один яркий момент – высадка на остров Елены два года назад. Мы подходим на барже к острову, откидывается апарель, высаживаемся на узкий берег, с баржи стреляют два миномета, все взрывается, вокруг дым, мы бежим, корректируем огонь по рации – два часа чистого удовольствия.
Амина Филичева, "Мисс Страйкбол 2016" (Приморский край), "Леди Страйкон 2016" (г. Москва и Московская область), боец команды "Беркут" с 2013 года:
- В детстве я обожала с братом играть в «войнушку», и когда услышала про страйкбол, сразу захотела попробовать. До страйкбола я увлекалась тоже мужским видом спорта – боксом. В первую мою игру была даже кровь – шарик попала в щеку с близкого расстояния, но это не отпугнуло, наоборот, вызвало очень большой выброс адреналина.
Сейчас я единственная девушка в команде – вообще девушек, занимающихся страйкболом не очень много. Мужчины во время игры часто пытаются помочь, даже из других команд. Но я сама не хочу снисходительного отношения, мне приятно, когда меня воспринимают как полноценного бойца, потому что в бою все равны.
Самая запоминающаяся игра этого года – в сорокаградусную жару под Уссурийском, мы были полностью экипированы – шлемы, бронежилеты, ничего нельзя было снять, и в конце дня я даже получила тепловой удар. Бывает, что игра длится двое суток, и там тоже нет возможности снять обмундирование и отдохнуть.
Ответить на вопрос "зачем мне это все?" - я не могу, наверное, хочу что-то себе доказать, что я все выдержу, что могу. У многих происходит разрыв шаблона – в обычной жизни я женственная девушка, а на поле – боец. В жизни я очень боюсь насекомых, а на полигоне могу два часа лежать с оружием в окопе, а рядом будут висеть гигантские пауки.
Желания все бросить и уйти в середине игры у меня никогда не возникало. Наоборот, я понимаю, что если подойду и скажу, что устала, меня пожалеют и подумают: ну, понятно, девушка, сиди дома. Поэтому самое главное для девушки на страйкболе – не показывать слабость. Иногда растираешь ноги в кровь, но подойти и сказать: смотрите, я растерла ножку – как-то стыдно.
Бывает, что после особенно сложных игр подходят ребята и говорят: мы хотели отпроситься с середины игры, но смотрели на тебя и понимали: нельзя, если девушка терпит, то нам вообще стыдно должно быть.
Хвалят тоже только за особые заслуги – например, когда первой удалось увидеть противника или спасти группу, а так – на общих основаниях, все справились, все молодцы.
Тяжело было сначала носить полное обмундирование, потому что только полностью укомплектованная разгрузка у нас весит, наверное около восьми-десяти килограмм, плюс рюкзак, каска, бронежилет, автомат, все в целом – около двадцати-двадцати пяти килограмм. Проблемы стрелять в человека – не было. Ты видишь противника – ты хочешь его уничтожить. Очень обидно, когда сквозь ночь долго идешь к противнику, а тебя убивают, и ты должен возвращаться в мертвяк – зону, где мы оживаем.
В конце дня, после окончания игры ложишься на землю, в бронежилете, в каске, руки раскидываешь в разные стороны – и все, в этом кайф, больше тебе ничего не нужно, и так все хорошо. Когда домой приезжаешь, особенно после двухдневных игр, диван, кровать кажутся такими мягкими, самая простая еда, вода кажутся такими вкусными, что лучше и быть не может.
Еще в страйкболе меня держит команда – она у нас очень дружная, мы общаемся даже вне игр, помогаем друг другу и это очень здорово.