Прогресс и разделение труда ушли так далеко, что отдельно взятый человек не сможет с ноля сделать даже чайную ложку. Слишком много задействовано процессов — от добычи руды, изготовления сплава и производства станков до конечной штамповки.
Мы живем в мире, которого не понимаем, и не знаем, как устроены вещи, которыми пользуемся каждый день.
И тем интереснее узнавать, как эти вещи делаются. Так появился промышленный туризм — экскурсии на заводы и фабрики. Япония в этом плане страна благодатная. Иногда в одном месте можно посмотреть сразу и маленькие частные производства, и промышленные объекты. Например, в городе Мацумото в префектуре Нагано — там есть как традиционные промыслы вроде производства саке и мисо, так и индустриальный парк с заводами.
Курамото, эмансипация и нихонсю
Я приезжаю на небольшую частную фабрику по производству саке Kametaya Sake Brewing Company. Управляет сакагурой (японской винокурней) госпожа Юко Такемото — явление, невозможное в Японии еще 25 лет назад. Тогда считалось, что женщина рядом с сакэдельней, как и на корабле, приносит одни только беды. И нихонсю (сакэ) не выйдет, и сакагура разорится и лучше гнать женщин от производства сакэ, как самого страшного черта.
Жены сакеделов, конечно, разбирались во всех деталях процесса не хуже своих супругов. Иной раз женщины были заинтересованы в производстве сильнее мужей, вот и госпожа Такемото уже 20 лет как стала курамото , пока её муж живёт в Токио и занимается своими делами. В средневековье курамото («хранителем склада-кура», где держались запасы риса и другие ценности) становился младший брат в семье. В зажиточных семействах курамото получали право использовать излишки риса: так они и стали первыми профессиональными производителями алкоголя в стране.
— Курамото связывают душу с производством сакэ, — говорит госпожа Такемото.
Частное производство сакэ — не тот бизнес, где в наши дни можно заработать много денег. Вот и получается, что в маленьких сакагура работают настоящие фанаты своего дела. Г-жа Такемото сама проводит экскурсию по фамильному дому и с гордостью показывает фотографии столетней давности на стенах. На них почтенные предки семейства позируют в окружении работников и на фоне первого автомобиля. Ей есть чем гордиться, она — представитель шестого поколения сакэделов этой семьи.
С ноября по март в сакагура готовят сакэ. В это время особо важна стерильная чистота и поэтому экскурсий нет. Но с апреля по октябрь можно посетить пустой цех, посмотреть на оборудование и послушать о производстве нихонсю. Вам расскажут, как шелушат и пропаривают рис, как его ферментируют с помощью грибка кодзи, как происходит брожение. Под конец проводят в небольшой магазинчик, где можно попробовать больше десятка самых популярных видов нихонсю местного производства. Ну и купить, конечно, как же без этого.
Сложно поверить, что сакэ делается из риса — нежный запах играет цветочными и фруктовыми нотами. Да и на вкус кажется, что дело не обошлось без груш или дыни.
Поехать в Японию — пока что единственный способ попробовать сакэ от таких небольших сакэделен. Маленькие обороты не позволяют частным сакагура тягаться с промышленными производителями и уж тем более выходить на международный рынок. Только и остается надеяться на какого-нибудь энтузиаста-сомелье, который отправится на просторы Японии искать контракты и добывать для российского рынка вкуснейшее сакэ.
Бочки из криптомерии, кодзи и мисо
Глобализация делает своё дело — соевый соус, паста мисо, водоросли нори, хлопья анчоусов для нашего рынка уже не экзотика. Однако насыщенный вкус соевого соуса и мисо до сих пор вводит людей в заблуждение. Трудно поверить, что их производят всего лишь из риса, бобов, пшеницы и соленой воды. И никакой рыбы.
На фабрике Ishii Miso мисо производят традиционным способом из соевых бобов. Грибок кодзи и тут служит для ферментации: рисовую муку перемешивают со спорами кодзи и наносят на пропаренный рис . За 4 дня при температуре 35 °C грибок полностью покрывает зерна. Рис кодзи, бобовую пасту, воду и соль смешивают и оставляют ферментироваться в огромных бочках из криптомерии, японского кедра. В каждой такой бочке помещается 4 тонны будущего мисо.
— Сколько времени это занимает? — спрашиваю я гида, господина Ямада.
— Год. Для того, чтобы получился мисо, нужен год.
Процесс ферментации лучше всего идет в жаркую и влажную погоду, а зимой почти останавливается.« Почему бы не поставить бочки в инкубатор, чтобы процесс шел быстрее?» — задаюсь я вопросом. Но говорят, если мисо проходит весь годовой цикл со сменой температуры, вкус его становится значительно лучше. Мисо не терпит торопливости.
Господин Ямада показывает на бочки с датами, когда мисо поставили вызревать:
— В этих бочках мисо стоит только год. Для двух-, трехлетней выдержки мы перевозим его в другой цех.
Я задумчиво смотрю на деревянные бочки. Как же перевезти такие громадины?
Гид хвалит за любознательность и смеется: «Они остаются на месте. Мы вычерпываем мисо и переносим его в новые бочки».
Традиционное мисо сохраняет максимум полезных свойств и бактерий, оно живое — совсем не то, что промышленная паста, говорит господин Ямада. В магазине при фабрике можно попробовать пасту мисо разной выдержки: с каждым годом в бочке мисо становится темнее, вкус насыщеннее. Сложно удержаться от покупки под впечатлением от экскурсии, но где же ещё взять такое мисо?
Чистота, фены и робототехника
Какие мысли у вас возникают при слове «завод»? Что-то большое, шумное и неприветливое. Здание Tescom Electric не похоже на завод. Оно похоже на больницу или санаторий с белыми светлыми коридорами, прогулочной площадкой на крыше и тишиной. Мне предлагают сменить уличную обувь на тапочки и ведут по коридорам. За окнами работают сотрудники отделов проектирования и тестирования.
— Среди разработчиков у нас много женщин, — гордится представитель компании. Для Японии это всё еще необычно. Вот и получается, что Tescom — передовой фронт эмансипации. Хотя всё более чем прагматично: завод выпускает в основном продукцию для женщин, а кто лучше их самих знает свои потребности?
В шоуруме два стеллажа заставлены образцами техники: фены, миксеры, чайники, тостеры и другие важные в хозяйстве вещи. Пока идём вниз в сборочный цех, я успеваю заметить, как в офисе за стеклом девушка выпрямляет утюжками волосы на манекене — тестирует новую продукцию.
Сборочный цех находится на самом нижнем этаже. На конвейерной линии сосредоточенные женщины и мужчины собирают фены.
— Сколько нужно времени на сборку одного фена?
Гид отходит посоветоваться с представителем компании и возвращается с улыбкой:
— Две минуты. Каждые две минуты линия полностью собирает и упаковывает один фен. Впечатлённая, иду дальше. На территории индустриального парка Мацумото находится не один завод. Неподалёку расположен комплекс Sheet Metal Takano — тут штампуют детали из алюминия и листовой стали.
Здесь уже не так тихо, большие ангары заполнены станками, листовой сталью и звуками сборки и сварки. Почти всю работу выполняют высокотехнологичные роботы и автоматы, и на всём комплексе работает 124 человека, включая офис и разработчиков. Экскурсию проводит сам президент компании, Ясухиро Такано.
Он просит не трогать детали и листы металла: во-первых, края острые, во-вторых, могут остаться пятна на продукции. Присматриваюсь — и точно, все работники тоже в перчатках.
Можно бесконечно смотреть, как другие работают. Некоторые сотрудники выглядят не особо довольными пристальным вниманием туристов, но уж очень хочется посмотреть на процесс. За ударопрочным стеклом роботы нарезают детали, на другом станке что-то гнут, в другом месте пакуют в пупырчатую плёнку готовую продукцию.
Всё разложено и размечено с японским педантизмом. Есть даже разметка опасной зоны вокруг каждого стеллажа.
Покидая завод Takano, я размышляю об индустриальной красоте и робототехнике, а президент компании стоит и машет вслед. И я тоже машу — так принято.