В феврале этого года рэпер Хаски воспел «панельку»: одноименный трек рассказывает о потомственном жителе многоэтажки, повторяющем трафарет «панельной драмы». В этом шаблоне — похожие друг на друга дни и стенки с хрусталем. Так типовая застройка стала синонимом серости и неблагоустроенности. При этом в Самаре есть целые ареалы, образованные панельными домами без светлого будущего и надежд на него. Поговорили с жителями номерных микрорайонов о том, действительно ли их жизнь так плоха и кто кого формирует — место человека или наоборот.
Массовое панельное домостроение началось в городах СССР в семидесятых-восьмидесятых годах. Тогда, стремясь «догнать и перегнать» Запад, руководство страны активно старалось решить в том числе и проблему жилищных условий населения. Индустриальный метод строительства многоэтажек был дешевле и технологичнее, а значит, позволял увеличить ввод жилья — то есть максимально быстро заселить людей в новые квартиры. Процесс сборки при этом можно было осуществлять в любую погоду — даже зимой.
Архитектор и профессор АСИ Виталий Самогоров считает строительство панельных домов положительным российским опытом. Единственным минусом технологии, по его словам, были недоработанные сварочные узлы, качество которых во многом определяет прочность будущих зданий, — раньше их делали из черного металла. Впрочем, сегодня этот момент модифицирован: те же узлы выполняются из нержавеющей стали и держатся на винтовой связке без сварки.
Еще одним недостатком панельной застройки, по словам Самогорова, стало отсутствие комфортабельных дворов. «Здравая идея была дискредитирована: отсутствие благоустроенной территории снижает результат любого строительства. Впрочем, это относится ко всем видам застройки послесталинского периода. Во всех сталинских дворах существовали детские площадки. В микрорайонах они тоже были задуманы. На бумаге было все — зоны для выгула собак, площадки для пенсионеров и детей, открытые стоянки и озелененные территории. Проблемы были связаны с реализацией: содержать такие площади оказалось невозможно, и постепенно эта система развалилась. Сегодня она дорабатывается, и панельное домостроение возвращается».
Первые девятиэтажные «панельки» были построены в Самаре в 1970-х годах: пионерами беспросветной эпохи стали четыре дома с мозаикой на пересечении улиц Ново-Садовой и Осипенко. В восьмидесятых-девяностых панельки уже возводились в межгалактических масштабах и с такими же темпами: например, ими застроен так называемый «солнечный» район — в пределах Ново-Садовой, Солнечной и Барбошиной Поляны. «Пятнаха» и «Тринашка» росли в семидесятые-восьмидесятые и тоже усыпаны панельками — кажется, именно такими, какими их увидел Хаски: дома здесь работают на статус спальных районов и образуют их единый удручающий архитектурный облик, тот самый — тусклый и всеми порицаемый. Но это не точно.
Софья Мошкович
7-й микрорайон
На Стара-Загоре я живу уже 12 лет, и поначалу район казался мне мрачным — я переехала туда из солнечного Ставрополя, где спокойно играла во дворе без опаски. Здесь же на четвертом этаже жил парень, который шизанулся после армии и поэтому меня даже провожали в школу. Воронежские озера были грязными, одно из них высохло, а в другом утонул мальчик из школы, что усугубило впечатление. Зато с инфраструктурой все было круто: до школы идти пять подъездов, музыкальная и художественная тоже рядом, за домом скейт-площадка. Да и транспортная развязка удобная: до любой остановки три минуты пешком.
Воронежские озера с тех пор заметно изменились: теперь это парк, где гуляют женщины с детьми, бабушки и собачники — в общем, милое место. Тут проводят фестивали, высадили аллею и даже обещают почистить воду. В плане чистоты и озеленения территории у меня вообще никаких претензий. А еще у нас куча церквей, и каждая в пешей доступности — на Поляне, Ипподроме, Димитрова, за моим домом и еще одну почти достроили около «Империи». Не знаю, от чего они спасают и кого сохраняют, но строят их усиленно и быстро.
Контингент здесь, конечно, разный. Пятничными вечерами я уверенно шагаю мимо ребят, которые потягивают пивко около «Империи». Бабушки на лавочке стабильно мониторят мой внешний вид и всегда в курсе, куда и откуда я иду. На прошлой неделе в нашем подъезде поселились бездомные: сказали, наш самый уютный, — это к вопросу о подъездах в панельках, — но в гостеприимстве им пришлось отказать.
Многие говорят, что у нас стены тоньше и хуже звукоизоляция, но мне повезло с соседями. У нас сложилось взаимопонимание: например, чтобы сказать мне «Хватит играть на саксофоне, у нас ребенок спит», им не нужно подниматься ко мне в квартиру, они просто громко кричат эту фразу. При встрече в лифте они даже говорят, что иногда слушают меня, и им нравится.
В «панельках» нет тоски. Если ты вырос в таком районе, все происходящее вплетается в романтику воспоминаний и становится нормой. Вот на этой лавочке вы когда-то с друзьями пили вино, на крыше этого дома слушали Karma Police, а все люди и неурядицы, которые окружали и окружают, только добавляют колорита. Да и дом наш стоит давно, лет 30 точно, и у меня никогда не возникало сомнений в его надежности.
Анна Чайковская
15-й микрорайон
Когда я только родилась, моя семья жила на «Металле». Потом, когда мне было 2 года, мы переехали в дом на кольце 41 автобуса, и все мое детство до десяти лет прошло там. В соседнем подъезде жили наркоманы, поэтому одни мы не гуляли — было очень страшно. В то же время детский сад был просто потрясающий: нами занимались так, как сейчас возятся с детьми в платных садах. Позже я пошла в пятидесятую школу в двух остановках от дома, и там мне тоже все нравилось: было четыре класса в параллели, очень крутые преподаватели, кружки, продленки и экскурсии каждую неделю.
Затем до 14 лет я жила в центре, после чего переехала на другую сторону того же автобусного кольца. И тут началась юность в 99 школе. У нас был очень дружный класс, где никто ни над кем не издевался, а все конфликты решал сам маленький коллектив — в общем, все было мирно. Но, возможно, мне просто повезло: я знаю, что классом младше были проблемы. Например, по школе ходило видео, показывающее, как одна из учениц лишилась девственности за гаражами.
Многие из тех людей, с которыми я росла, остались жить в спальных районах, работают и рожают детей. Они редко выбираются в центр, а если и ходят куда-то, то в заведения за углом. Часто я вижу, что школьные компании продолжают общение и собираются посидеть у подъездов: образы мужиков из «спальников» с пивными животами — это как раз они.
Люди здесь в целом такие, что жить не страшно. Да, раньше бывали новости о том, где кого порезали. У киоска в двух шагах от моего дома и вовсе не высыхала лужа крови, а по ночам можно было слышать стрельбу. Но сейчас все затихло и если ты свой, тебя точно не тронут.
Недавно нам сделали дорогу — теперь на ней трудно сломать ногу или спустить колесо, а раньше такое бывало. Плюс, у нас нет проблем с поддержанием чистоты: дворники работают добросовестно. Раз неделю в подъезде делают влажную уборку, но он все равно выглядят довольно грязно, плюс в нем элементарно может кто-нибудь нассать. В лифте все стандартно: он маленький, и в нем неприятно пахнет.
Мне безумно нравится, что в «пятнашке» существует рынок и небольшие магазинчики. Это очень удобно, особенно когда нет желания тысячу лет стоять в очередях супермаркета. Есть даже такие маленькие точки, где ты знаешь продавщицу и она разрешает занести деньги позже — даже если у тебя не хватает сотки.
Еще один плюс Пятнадцатого — отличные развязки: здесь ходят автобусы, троллейбусы, немного выше — трамвай, и все они едут в разные части города.
Мне все равно, где жить. Вся моя жизнь проходит в центре, и домой я приезжаю только чтобы переночевать. Конечно, мне хотелось бы добираться до дома быстрее, но это не самая большая проблема. К тому же, мне нравится, что в «пятнашке» все свои.
Владимир
15-й микрорайон
Мы переехали сюда, когда мне было года два-три. Отец устроился на Самарскую ТЭЦ, и родителям дали две комнаты в четырехкомнатной квартире. Дом был полностью коммунальным, но не таким, как все привыкли, — с длинными коридорами и общими кухнями: квартиры были обычными, но делились на несколько владельцев. Со временем родители выкупили у соседей две оставшиеся комнаты.
Сейчас меня все устраивает: и детские площадки оборудовали, и все фонари горят. Парковочные места во дворе сделали больше без каких либо радикальных перестроек и вмешательств, а тополя порубили — наконец-то.
Сам дом так и остался коммунальным, из всех жильцов квартиры выкупили только около пяти семей. Остальным, по большому счету, все равно. Но по части контингента тоже стало лучше: большинство либо «отъехали», либо их «закрыли». Хотя алкоголиков по-прежнему хватает.
Иногда здесь, конечно, накатывает тоска от окружающего вида, но я ее сразу отгоняю. Я вырос в этом месте и по-своему его люблю.
Анастасия Невмержицкая
13-й микрорайон
Я живу в этом доме больше пяти лет: когда-то мы заехали сюда с молодым человеком, сегодня у нас уже молодая семья — нашему ребенку скоро год. До этого я тоже жила на Стара-Загоре — то есть, в моей жизни всегда была «Тринашка».
Я не знаю, кто строил эти дома, — люди или нет. Сейчас мы с мужем сами делаем ремонт, и на каждом этапе оказываемся в шоке: дыры, трещины, торчащие штыри, пол вообще застелен досками — в общем, все сикось-накось. Планировка здесь такая, что у наших соседей четырехкомнатная квартира с тремя балконами, у нас — двухкомнатная без балконов вообще. Отопление только в одной комнате и кухне. На наши жалобы отвечают, что тепло до нас просто не доходит, остывает по дороге с девятого этажа. Поэтому зимой мы всегда сидим с обогревателем. Что касается слышимости, то мы, живя на первом этаже, постоянно слышим лифт. Находясь в ванной или коридоре, можно дословно разобрать, о чем говорят соседи на площадке. С другой стороны, еще никто из соседей ни разу не пожаловался на плач нашего ребенка.
Подъезды у нас, как и везде, — страшные. Но их моют. К тому же, по всему подъезду расставлены кладовки, поэтому здесь нет места, чтобы нагадить. Единственная проблема — мусоропровод: раньше он был заварен, а теперь часто забивается вплоть до седьмого этажа. Однажды к нам долго стучали, чтобы спросить гирю, — мусор вообще ничем не могли протолкнуть. Плюс, после открытия мусоропровода мы замучились морить тараканов. Крысы, кстати, тоже были.
При выходе из подъезда сразу начинается лестница с крутыми ступеньками. Естественно, никаких пандусов нет. По сути, мы выходим и сразу попадаем на проезжую часть. Наш дом стоит на Московском шоссе, и когда оно было перегорожено, пробки стояли прямо у нас во дворе: машины выстраивались перед нашим подъездом и лезли друг на друга. Но в то же время недавно нам сделали детскую площадку, утеплили и покрасили дома, сделали красивенько. Мы очень удачно попали под реновацию.
Люди тоже разные. Есть жители из разряда «не дай бог». Например, недавно мы заходили к знакомым в соседний подъезд, а там сидят наркоманы и спокойно колются. Я думала, что такого уже не встретишь. Но есть же и приличные соседи, которые работают, ездят на машинах. Да, это спальный район, а не центр, но, думаю, и в центре все устроено точно так же.
Я мечтаю о частном доме и хочу иметь личное пространство. Но в целом, здесь есть все для удобной и спокойной жизни: магазины рядом, детский сад виден из окна, из-за популярности спальных районов к нам ходят едва ли не все маршруты. Вопрос только в мировоззрении.
Когда нам покрасили дом в оранжевый цвет, стало приятнее на него смотреть: мы как будто живем новостройке. Хотя в доме моих родителей на Стара-Загоре, если не считать лебедей из прибитых к деревьям шин и прочий бабушкин декор, тоже уютно и комфортно. Если ты здесь живешь, то не имеет значения, какого цвета твой дом.
А еще у «Большой Деревни» есть странички
вконтакте https://vk.com/bigvill
фейсбук https://www.facebook.com/bigvill1
твиттер https://twitter.com/bigvillsmr
телеграм https://t.me/bigvill
