Мать-одиночку обвинили в мошенничестве и посадили в тюрьму на 4,5 года. За малышкой, больной гидроцефалией, ухаживает старшая сестра. Она же обивает пороги правозащитных организаций, чтобы маме реальный срок заменили на условный…
- Мама, мамочка, - 9-летняя Лиза тянет слабенькие ручки к последней фотографии с мамой, и крепко прижимает ее к себе.
Лиза не видела маму уже четыре месяца – Елена Сорокина отбывает наказание за мошенничество в одной из колоний Нижегородской области. Женщину обвинили в обмане людей на внушительную сумму – 1 700 000 рублей. Елена признала свою вину и, рыдая, объяснила: пошла на преступление, чтобы спасти жизнь дочери.
«БУДЕТ БОРОТЬСЯ ДО ПОСЛЕДНЕГО»
Семья Сорокиных была самой обычной: мама, папа и дочка Аня. В 2004 году родители развелись, а через несколько лет встретились вновь и решились на второго ребенка. Вскоре на свет появилась маленькая Лиза. Новорожденная казалась абсолютно здоровой, родителей смущало лишь то, что малышка постоянно плакала.
- Это у нее животик болит, - утешали врачи новоявленных родителей. – Пройдет.
Не прошло. Вскоре выяснилось, что при рождении у крошки лопнул капилляр в голове, и на его месте образовался тромб. Из-за этого, в свою очередь, в голове Лизы стала скапливаться жидкость, а сама голова - бесконтрольно расти. Малышка ничего не видела, не могла ходить, сидеть и даже держать голову. Но мать сжала кулаки и объявила всей семье: будет бороться за Лизу до последнего. Муж после этого ушел во второй раз – уехал на заработки в другой город.
- Лена на протяжении девяти лет каждый день занималась с дочерью, - рассказывает Юрий, отец девочки. – Лиза знает всех по именам, наизусть читает стихи, немного говорит по-английски, с удовольствием кушает. Она может даже хорошенько нас всех отругать! Родители детей, больных такой тяжелой формой гидроцефалии, знают, что эти, незаметные для здоровых людей победы, становятся для нас настоящими праздниками.
Врачи только разводили руками, мол, впервые видим такого развитого ребенка с гидроцефалией. Тем временем, на лечение Лизы уходили большие деньги: один только шунт, по которому жидкость выводится из головы, стоит почти двести тысяч рублей. А еще массаж, постоянные визиты к врачам в разных городах, обследования… Всего и не перечислишь. Чтобы заработать деньги на лечение дочки, Елена устроилась агентом в один из негосударственных пенсионных фондов.
ЗАРАБОТАЛА НА ДРУГИХ?
С каждым днем Лизе требовалось все больше лекарств, массажей и курсов реабилитации. И тогда Елена, уже дослужившись до начальника офиса в Нижнем Тагиле, решилась на преступление: она предложила своим клиентам увеличить накопительную часть трудовой пенсии. Для этого нужно было всего лишь передать ей деньги - все остальное она обещала сделать сама.
Сначала она брала у вкладчиков сравнительно небольшие суммы – две тысячи, восемь тысяч, двенадцать… А в 2015-ом году произошла беда – у Лизы вскрылся шунт на голове, и ей потребовалась операция, стоимостью почти в полтора миллиона рублей. Тогда Елена решилась взять у своих клиентов крупные суммы – у одной женщины она взяла 670 тысяч, у другой – 330 тысяч... Так мать смогла оплатить большую часть стоимости операции дочки, остаток выплатил благотворительный фонд «Спасение», и Лиза осталась жива. А вскоре за Сорокиной-старшей пришла полиция.
- Лену обвинили в мошенничестве, - вздыхает бывший муж Елены. – К тому моменту я переехал в другой город, а наша старшая дочь вышла замуж и жила отдельно. Елена с Лизой остались вдвоем, поэтому мы, к сожалению, или, к счастью, не знали о том, что Лена могла проворачивать какие-то махинации на работе.
Елену арестовали. Она признала свою вину и пыталась объяснить суду, что сделала все это только ради ребенка. Суд назначил ей приговор – 4 года 6 месяцев в исправительной колонии общего режима. С тех пор начались бесконечные апелляции, жалобы, письма в различные инстанции… Но приговор оставался без изменений.
- На апелляцию нас не пустили, но мы были за дверью и слышали, как Лена рыдала, обещала вернуть все деньги и умоляла отсрочить наказание, чтобы она могла поднять на ноги дочь, - говорит Юрий. – Приговор остался в силе, а мы с Леной так и не смогли поговорить. Я до сих пор не понимаю, действительно ли она взяла эти деньги. Даже если это так, я могу ее понять – она, как мать, хотела спасти своего ребенка.
БЕЗ МАМЫ ЛИЗЕ СТАЛО НАМНОГО ХУЖЕ
Когда стало ясно, что Елена отправляется в тюрьму, Юрий вместе со старшей дочерью переехал в ее дом – нужно было ставить Лизу на ноги. Ему пришлось оставить высокооплачиваемую работу, а Анна ради ухода за сестрой ушла от мужа, который не хотел связываться со всей этой историей. И тут стало ясно: никто и понятия не имеет, как ухаживать за Лизой.
- Нам постоянно были нужны консультации мамы, - признается Анна. – До сих пор каждый день возникает десяток вопросов по состоянию сестры, на которые нам никто не может ответить. Участковые врачи даже не слышали о болезни Лизы, она очень редкая и тяжелая. Помочь может мама, но ее направили в другой конец России – с ней никак не связаться. Мы не раз обращались в ГУФСИН с просьбой оставить маму на территории Свердловской области, но нам говорили, что она может поехать только туда, где есть свободные места.
Лизе папа и сестра говорят, что мама решила получить высшее образование и уехала поступать в институт. Случайно услышанные аббревиатуры, например ИВС (изолятор временного содержания) девочке расшифровывают, как Институт Высших Специальностей.
- Приходится постоянно выкручиваться, - говорит Юрий. – Мы не можем сказать Лизе, что мама пошла ради нее на преступление – это убьет ребенка. А ведь она скучает, постоянно спрашивает, где мама и когда она вернется. Без нее Лиза перестала развиваться, ей становится хуже. Таким детям нельзя нервничать — повышается внутричерепное давление и ухудшается состояние. В каждой выписке Лизы написано, что ей жизненно необходим уход матери. Мы любим Лизу и помогаем, как можем, но мама – это мама.
Сейчас Анна и Юрий пытаются добиться для Елены отсрочки отбывания наказания.
- Мы не просим оправдать маму, - всхлипывает Анна. – Мы просим лишь дать ей возможность поставить на ноги Лизу, потому что если мы сейчас упустим время, девочка навсегда останется глубоким инвалидом.
В законе прописано, что такая отсрочка возможна. Но пока ни одного положительного ответа на письма Юрия и Анны не пришло.
Комментарий юриста
«Суд может отсрочить наказание женщине, имеющей ребенка»
- Существует 82-ая статья УК РФ «Отсрочка отбывания наказания», - объясняет юрист Иван Волков. – В ней говорится о том, что суд может отсрочить наказание женщине, имеющей ребенка, которому не исполнилось 14 лет. Такая практика действительно есть. Кроме того, мы знаем, что Елена присвоила деньги для того, чтобы спасти своего ребенка. Да, она виновна, но, возможно, если бы она не сделала этого, Елизавета бы погибла. Возможно, суд сочтет это смягчающим обстоятельством. Сейчас, когда Елена уже отбыла часть наказания, она вполне может обратиться к президенту с просьбой о помиловании, а также добиться отсрочки и смягчения наказания по упомянутой статье.