Слово «рекрутчина» довольно хорошо знакомо каждому крестьянину; но дело по рекрутской повинности он как-то плохо разумеет. Может быть, в других уездах нашего государства дело по рекрутчине ведется иным порядком; но о крестьянах Гдовского уезда в этом случае нельзя отозваться с похвалою. Порядок отправления рекрутской повинности в Гдовском уезде следующий. Как только – рекрутский набор объявлен, так волостной старшина, по поручению мирового посредника, собирает из крестьян домохозяев или десятидворных, волостной сход. Руководя этим сходом, старшина предлагает самим крестьянам назначить семьи, которые должны ставить своих сыновей или братьев в рекруты. Но что же делают крестьяне на этом сходе?
По призыву сельских старост, – являются крестьяне на сход. В ожидании выхода старшины одни из них располагаются на лавочках прихожей комнаты волостного правления и кое о чем между собою разговаривают, другие – составляя, в сенях иле на улице кучки, с трубками в зубах и забросив руки за спину, толкуют какую семью нужно записать в рекруты. Но вот является волостной старшина и писарь в прихожую комнату, куда собрались все крестьяне. Старшина объявляет им, что они должны назначить несколько семейств к ставке рекрутов. «Которая семья старше, ту и записывайте», добавляет он и отправляется опять в свою комнату, или же присутствует между крестьянами. Сначала все стоят и сидят молча. Слышны тяжелые вздохи. Желая начать дело «горлопаны» выступают вперед; некоторые из крестьян теснятся в углы, или выходят из комнаты, а иные отправляются к кабаку, где русский человек запивает и горе и печаль и где он опивается с радости. В комнате мало помалу начинается говор, затем – спор и шум. Шум продолжается с утра до глубокой полночи и даже до другого утра. Одни крестьяне возвращаются из кабака, другие – идут в кабак, третьи, – оставшись в кабаке и потеряв свое приличие, производят брань и драку. Волостной писарь, во все это время уже раза два выходил из комнаты и, выпив втихомолку стаканчик другой водочки, садится опять на свое место и молча продолжает свои занятия. Наконец, старшина велит всем молчать. Писарь прочитывает реестр назначенных семейств. Многие крестьяне согласились с писарем и подтвердили, что написано – то верно; но многие не соглашаются. Спор и шум. Одни отстаивают своих, противники своих. Шум и гам усиливаются. Иногда дело доходит чуть не до драки. Некоторые из домохозяев, выпив водки, отстаивают того, кто подчивал; другие, находя себя не в состоянии спорить и кричать, тащат «горлопанов», в кабак подчивать; третьи согласились с тем, что если Сидор или Карп поставит ведро водки, то семью его можно уволить до будущего года. Сидор или Карп, согласившись на предложение, ставит ведро водки. Начинают пить да веселиться. Выпив изрядное количество вина, сход мало помалу начинает редеть. Но вот и день на дворе. Писарь раз пять читал реестр, вписывал в него и вычеркивал из него семьи – по просьбе крестьян и по своему собственному произволу. Наконец, не видя конца шуму и гаму, он составляет, с разрешения старшины, волостной приговор. Сход разошелся. Каждый из членов его, оставаясь доволен тем, что вдоволь попил и покричал, удаляется с самодовольством. Назначение семейств кончилось. И назначение это состоялось по записи писаря, так как сами крестьяне не в состоянии были решить своего дела. Составленный приговор – утвержден. Но отцы и братья назначенных семейств, идут к мировому посреднику, прося отменить их семейства от очереди, так как назначение волостного схода они считают незаконным. Мировой посредник поручает сход возобновить и назначить семьи более правильно. Сходы снова собираются, иногда раза два, три, но дело кончается тем же, чем и на первом сходе: одну семью отменят и назначат вместо ее другую – такую же. Дело затягивается; между тем, кандидаты в рекруты пьянствуют и буянят. Положительное назначение членов семейств в рекруты колеблется. Одну семью сход отменит от очереди за ведро водки, другую волостной старшина с писарем, а третью мировой посредник… Наконец, составлен положительный приговор схода и утвержден мировым посредником, на основании все тех же данных, какие находил сход и волостной писарь, без дальнейших рассмотрений...
Нечего и говорить, что при таком порядке назначение рекрут создает целый ряд недоразумений, неудовольствий и хлопот, так что трудно бывает разобрать, кто прав и кто виноват... По нашему мнению, крестьяне в деле рекрутчины действуют так, как им вздумается: одни делают из-за водки, другие – из родства, а третьи – просто потому, что сердиты на других... При таком беспорядке ни волостной старшина, ни писарь ничего не могут сделать. Здесь все дело зависит от «голоса». Мировой же посредник, по неимению времени и по множеству дела, лишен возможности рассмотреть и выяснять все дело.
Чтобы правильно вести рекрутскую повинность, по нашему мнению, прежде всего нужно действовать на основании закона и порядка, введенного по рекрутской повинности; затем, перебрав все семьи волости, или общества, назначать из них старшие и определять молодцов на рекрутскую очередь. Но кто же будет все это делать? Крестьяне не в состоянии, волостной старшина тоже, писарю время нет, работы много, а можете быть и тот не в состоянии! Мировому посреднику совершенно невозможно, ибо у него не одна волость.
Порядок рекрутской повинности, по нашему мнению, должен быть следующей: Вместо волостного схода из каждого домохозяина или десятидворных, нужно избрать, в этом случае, добросовестных людей мало-мальски грамотных, человек хоть двенадцать из волости. Назначить день собрания этих двенадцати крестьян и, совместно с мировым посредником, волостным старшиною и писарем, прочитать законный порядок рекрутской повинности, рассмотреть все старшие семьи в волости, или обществе, сравнив их старшинство между собой и назначить семьи для поставки рекрут; затем, созвав на сход крестьян десятидворных, объявить им какие из них должны быть по старшинству очередные семьи; доказать почему эти семьи старше прочих, если крестьяне этого потребуют, и утвердить приговор сообща.
Ж. Маеров[2].
[1] Псевдоним учителя М. Маерова.
[2] Маеров Ж. Рекрутчина в Гдовском уезде // Гдовско-Ямбургский листок. СПБ. 1873. № 2. С. 14.