Понятно, зачем Ангела Меркель старалась получить свои два миллиона молодых рабочих рук ближневосточных мигрантов. Население Германии быстро стареет, и кому как не немецкому канцлеру эту проблему решать. Даже таким не самым популярным способом. Однако Германия – это еще не весь ЕС, хотя и реально его движущая сила.
Остальные страны-участницы тоже вынуждены принять у себя квотированное количество арабских беженцев, даже несмотря на то что им это не очень нравится. При этом у болгар, допустим, демографических проблем тоже хватает: у них население почти вдовое сократилось за последние двадцать лет. Тем не менее, они категорически против притока новой крови с Ближнего Востока.
И случай болгарского сопротивления мигрантам не единичный для ЕС. Такую же позицию по этому вопросу занимают Венгрия, Австрия, Польша, Прибалтика и Словакия. На днях к этой группе антимигрантских сопротивленцев присоединилась и Чехия, на парламентских выборах в которой выиграло популистское движение «Акция недовольных граждан» (АНО) во главе с бизнесменом-миллиардером Андреем Бабишем.
Чешский лидер победившего движения АНО сразу высказался, что Чехия выступит единым фронтом с остальными несогласными государствами за жесткое и немедленное ограничение притока новых мигрантов в Евросоюз. При этом он рассчитывает на активную поддержку в этом процессе консервативной Австрийской народной партии, которая победила на парламентских выборах в Вене в прошлое воскресенье и чей лидер Себастьян Курц также негативно высказывался о новых ближневосточных европейцах.
В целом, в Европе создается крепкая коалиция антимигрантской направленности. Политкорректность и толерантность – это, конечно, хорошо. Однако эти демократические особенности европейской политики могут довести ЕС до кровавых столкновений между коренными жителями Евросоюза и новыми переселенцами из ближневосточного региона.
Ну, про мигрантов все понятно: за социальные дотации и высокий уровень жизни в странах ЕС беженцы будут терпеть какое угодно отношение к себе со стороны местных жителей. Однако ответ на вопрос, зачем жителям ЕС приспосабливаться к культурно-религиозным нюансам своих новых соседей, остается в Европе до сих пор открытым.