Создатель "Интересной Самары" и идеолог "Том Сойер Феста" Андрей Кочетков попытался разобраться в том, что можно сделать с площадью Славы, вокруг которой опять очень много шума.
Место для горожан
В разговорах об архитектурных достоинствах печально известной стены, фонтанах на склоне, плитке, непригодной для катания на роликах, а также чести и славе Самарской области теряется глубинный смысл произошедшего с одной из главных городских территорий. То, что случилось с площадью, - узурпация властью общественного пространства, принадлежавшего горожанам.
Когда в нулевых годах ко мне приезжали друзья из других городов, им казалось странным то, что прямо возле белого мрамора бывшего Обкома КПСС, а ныне обладминистрации могут беспечно кататься на роликах, скейтах и велосипедах экстремалы, мирно соседствующие с родителями с колясками и караванами свадеб с фотографами и шампанским. Для России с её сакрализацией цитаделей власти это выглядело очень необычно. Всё это происходило на фоне одного из лучших видов на главную русскую реку в стране у подножья прекрасного монумента, наглядно демонстрирующего торжество прогресса. И именно в этом бурлении счастливой мирной жизни возле Вечного огня были сокрыты замечательные смыслы. Герои умирали для того, чтобы принести мир.
Болезненные трансформации
Такой была площадь Славы ещё несколько лет назад до начала переосмысления самого заметного из окон администрации губернатора пространства. Смена функции места с “говорить” на “слышать” происходила медленно, но верно. “Волжская вольница” прямо у ступенек Белого дома явно не устраивала привыкшего к идущей строем Мордовии Николая Меркушкина. Началось всё с таблички в январе 2014-го, запрещающей присутствие на площади роллеров, скейтбордистов и велосипедистов. Общественность возмутилась, табличка исчезла. Но летом площадь закрыли на реконструкцию. И положили поверх (то есть вернуть покрытие не составит труда) прекрасных огромных плит маленькую плитку, непригодную для катания. И никакие таблички уже больше были не нужны.
Потом началась эпопея со стеной на склоне и её периферией. На мысль о том, кто настоящий автор стены, наводит почти тёзка самарского общественного пространства - сквер Славы в Саранске. Он располагается на высоком берегу речушки Саранки, и там есть стена про честь, гордость и славу Мордовии. Правда, в столице Мордовии не совсем стена. Стеночка на склончике. По масштабам от нового, облицованного мрамором самарского архитектурного произведения, отличается как Саранка от Волги. Но тиражирование решения налицо.
Склон под площадью славился лестницей с одними из самых неудобных в городе пролётами и надписью цветами “Самара сильная и просвещённая” времён мэра Лиманского, вызывающей у горожан разве что улыбки. Впрочем, временами он обретал новые неожиданные и удачные качества. Например, становясь естественным амфитеатром для просмотра матчей Чемпионата мира по футболу, которые в 2006 году показывали на экране, установленном на бассейне ЦСК ВВС. Казалось бы, именно это решение нужно было воскрешать в преддверии мундиаля и работать не только и не столько архитектурными методами, но у губернатора были свои планы на склон. Мраморные и помпезные. Стоимостью 350 миллионов рублей на данный момент.
Отмечу, что стена в первой её ипостаси, отгораживающая площадь от Волги, градостроительно противоречила всей философии развития города. С 1950-х индустриальный Куйбышев, а затем и Самара отвоёвывали прибрежные волжские пространства у предприятий, складов и пустырей, строя набережные и создавая видовые точки. Власть, промышленность и бизнес дарили горожанам курортный флёр. Этот процесс начал зарождаться во времена Российской империи, продолжился при СССР и никуда не делся после его распада. Всё это абсолютно интуитивно понятно самарцам, но не далось пришельцам, не желающим прислушиваться к местным голосам. Именно это градостроительное противоречие и послужило настоящей причиной беспрецедентного народного негодования по поводу строительства стены. А совсем не происки “пятой колонны”, как нам пытались объяснить прежние власти. Дошло даже до того, что ошибку со стеной принялись спешно исправлять, превращая её из забора в смотровую площадку.
Обновлённая площадь вслед за ремонтом и появлением новых объектов получила и новые функции. Спортсменов-экстремалов и почти переставшие ездить сюда свадьбы заменили на торжественные построения полицейских и различные акции с участием присланных по разнорядке из вузов и колледжей студентов. Государство для трансляции своих смыслов в довольно неуклюжей архаичной форме узурпировало территорию горожан. Наскоком, за пару лет.
Что дальше?
Исторически местом официальных и торжественных шествий и сборов в городе является площадь Куйбышева. Таковой она стала с легендарного парада 7 ноября 1941 года. И такой же остаётся с советского времени. А статус самой большой в Европе ещё и добавляет происходящему на ней дополнительной помпезности. Объяснить появление её функционального дублёра в Самаре рациональными причинами не представляется возможным. Видимо, это было просто желание бывшего губернатора зачистить пространство у ступеней Белого дома от простых горожан и тяга к тому, чтобы оставить визуальный след в городском силуэте возле мраморной цитадели.
Сейчас, когда врио губернатора предстоит разобраться с тем, что делать с архитектурным наследием площади Славы, подаренным его предшественником, стоит подумать и о глубинных смыслах. А не только об архитектуре и её деталях. Лучшим решением будет вернуть узурпированную площадь горожанам, оставив торжественность и официоз площади Куйбышева, где они исторически обусловлены и выглядят органично. Горожане, в подавляющем большинстве своём, радостно встретившие Дмитрия Азарова, устали от пространных, путанных речей и помпезных шествий. Они хотят наслаждаться любимым городом. Им нужны собственные, а не навязываемые и давящие общественные пространства. Что отрадно, о них сейчас немало говорят на самом высоком уровне, который только есть в стране. Государство учится транслировать свои смыслы в более изящной манере.