На Украине не утихает скандал по поводу заявления Главного военного психиатра Украины Олега Друзя, который в своем выступлении в парламентском комитете по вопросам охраны здоровья в рамках обсуждения проблемы психологической реабилитации участников «АТО» и уменьшения количества самоубийств среди демобилизованных заявил, что 93% бойцов «АТО» стесняются своих психических проблем или препятствуют их выявлению. Речь идет о т.н. вьетнамском синдроме или – по-научному – посттравматическом стрессовом расстройстве (ПТСР).
Особое возмущение «фейсбучной» общественности вызвало то, что эта цифра была проиллюстрирована пирамидой, на которой разные проблемы выявления посттравматического синдрома были озаглавлены как «скрытый враг».
Понятно, что под скрытым врагом врач подразумевал скорее не самих атошников, а те причины, которые мешают психологам диагностировать у них психические нарушения и тем самым являются врагом самих больных (не дают получить им квалифицированную помощь).
Однако сами атошники устроили фирменную истерику по этому поводу, не став ни в чем разбираться, чем, собственно, и продемонстрировали правильность оценок доктора Друзя. «Расстройства у прошедших военный конфликт людей характеризуются высоким уровнем конфликтности, агрессией, асоциальным поведением» – все это как раз и продемонстрировали атошники, устроив врачу травлю.
Показательно, что глава Минобороны С. Полторак не рискнул защищать подчиненного, а быстро отстранил его от должности. Оперативно у Друзя «нашли» жену – гражданку РФ, внедорожники, два дома и все необходимые атрибуты «внутреннего врага». Главный же аргумент атошников состоит в том, что врач все выдумывает – на самом деле они здоровы, потому и никуда не обращаются. Эту тенденцию отрицания проблемы фиксирует одно из профильных исследований, посвященных психологическим проблемам «ветеранов АТО»: «Военные и демобилизованные не считают себя психически нездоровыми и не хотят идти за помощью». Аналогичную модель поведения обычно демонстрируют алкоголики и наркоманы.
Интересно, что похожую позицию О. Друзь заявлял и в 2014 году: «За время проведения АТО лечение в психиатрии прошло около 1500 военнослужащих. Те, кто, по мнению врачей, требует продолжения лечения, остается на амбулаторном лечении». Тогда он называл цифру в 40% военных «АТО», имеющих психические расстройства, и эти цифра ни у кого не вызвала вопросов. Теперь, как видим, реакция иная. Не потому ли, что проблема «вьетнамского синдрома» встала после трех лет бойни в Донбассе во весь свой грозный рост?
Формы психических расстройств вследствие участия атошников в гражданской войне, как показал опыт, могут быть самые разные. Например, один из «ветеранов», вернувшись из зоны боевых действий, вырыл у себя дома «крыивку» (изобретение боевиков УПА, представляющее из себя некое подобие подземного бункера) и стал там проводить все свое время, полностью игнорируя семью.
Проблема в самом деле серьезна. И украинское общество явно не готово не только ее решать, но даже объективно воспринимать. Случаи самоубийства ветеранов «АТО», их агрессивного поведения, опасности для близких – давно уже секрет Полишинеля, но они часто списываются властями совсем на другие причины. И решения пока что не видно...
А между тем оценки О. Друзя полностью соответствуют оценкам других украинских специалистов. В 2016 году на деньги USAID было проведено исследование «Психологическая поддержка ветеранов войны и гражданских, которые пострадали из-за вооруженного конфликта». В докладе прямо говорится, что любой человек, который вернулся (прибыл) из зоны вооруженного конфликта, может иметь нежелательные воспоминания о войне, сталкиваться с проблемами адаптации к мирной жизни. И дальше в строгом соответствии с методиками ВООЗ идет перечень тех расстройств, которые сопровождают ПТСР, на что так обиделись атошники.
Кстати говоря, именно это исследование, построенное на базе интервью с психологами, которые непосредственно работают с «ветеранами АТО», дает жесткие и категорические оценки их психологическому состоянию. Вот лишь частичный перечень: фрустрация, депрессия (с негативными последствиями для репродуктивного поведения); аутоагрессия и суицидальные действия; распространение наркомании и алкоголизма; проблемы в семьях, их распад, агрессивное поведение относительно родных и друзей, что отражается и на детях; безработица (кстати говоря, как раз в это время в Киеве запущена масштабная социальная кампания «Возьми ветерана на работу», что уже говорит о масштабности проблемы) из-за потери самоконтроля и веры в будущее; непонимание гражданской действительности, невозможность встроиться в нее, непринятие мирного образа жизни; преступное поведение, желание решить проблемы силовым путем; сознательное или несознательное желание вернуться в кризисную ситуацию, создание таких кризисных ситуаций в обычной жизни.
При этом на Украине отсутствует четкая система сбора информации о бывших военнослужащих, которым требуется психологическая помощь, нет системы реабилитационных мероприятий. То есть государство практически бросило общество один на один с людьми, которые отличаются явным девиантным поведением. Еще хуже обстоит ситуация с бойцами «добровольческих батальонов». Если за солдатами ВСУ есть хотя бы минимальный контроль, то все эти толпы радикализированных молодчиков, которые в составе военизированных бандформирований («добровольческих батальонов») прошли бои 2014-2015 годов, не состоят ни на каком учете.
Во многом проблема в том, что все эти «ветераны» мыслями все еще там, на востоке страны. Украинские военные психологи прямо говорят, что из «АТО» возвращаются тела, но не разум, что «ветераны» продолжают воевать с «сепарами», что враги для них везде и всюду. У многих и еще одна проблема – «не настрелялись», и их тянет назад воевать.
Интересно и то, что своеобразную «травму» получили и те, кто вообще ни разу не побывал в зоне конфликта. Представители многих общественных структур, которые занимают психологической реабилитацией, отмечают, что к ним часто обращаются мужчины (особенно вынужденные переселенцы), которые бояться мобилизации. Показательно, что эти «психологи» еще и высказывают недовольство такими обращениями: «Для нас это очень странно. Мы не совсем это понимаем, поскольку идет война и у них забрали их дом». То, что люди могут быть в принципе в ужасе от войны, что они могут считать тянущуюся третий год гражданскую войну несправедливой, этим горе-психологам в голову даже не приходит…
Проблема «ветеранов» – это не только вопрос непосредственных участников «АТО», ситуация глубже. По данным соцопроса Центра Разумкова, в 2016 году 25% украинцев в той или иной форме (лично или через родственников) были связаны с АТО. 25% – это (по самым скромным подсчетам) около 10 млн. украинцев. И всем им придется жить с последствиями этой войны.
Впрочем, это не означает, что одним «АТО» все и закончится. Не исключено, что Украину ждет еще несколько малых гражданских войн и психологически население на это настраивается. Как говорит украинский социолог И. Бекешкина, «у людей растет чувство несправедливости, особенно у тех, кто был участником майдана и АТО. Все чаще и чаще возникает вопрос: а за что мы боролись? Это опасно. Мирным третий майдан уже не будет): у людей на руках много оружия». (Между прочим, интересно было бы узнать, где госпожа Бекешкина увидела «мирный» второй майдан.)
Как поведут себя в политической и обычной жизни все эти «ветераны АТО» со своими тщательно и не очень скрываемыми психическими расстройствами, доподлинно неизвестно, но предположить не сложно. Скорее всего, так, как они привыкли делать на востоке Украины, – стрелять в любого, кто не согласен с их мнением. Желание этих людей решить проблемы «быстро» и «просто» еще аукнется стране в самых разных сферах. И если макрополитическое насилие действующая власть пытается удержать под контролем (оберегая себя любимых), то на бытовом уровне украинцев еще ждет немало страшного – волны самоубийств, бесчинства банд атошников, массовые казни в духе суда Линча, взятие «правосудия» в свои руки и прочие прелести последствий гражданской войны.
Тем более что контуры этой реальности заметны уже сейчас. И чем больше и сильнее власть и общество будет идти на поводу у психически нездоровых людей, тем в большую «палату № 6» будет превращаться вся Украина и ее общественно-политическая жизнь…