Одни чиновники «болеют» новыми технологиями, другие их боятся
Майнинговая ферма российского интернет-омбудсмена Дмитрия Мариничева в Москве, 26 июля 2017 года
10 октября на совещании у президента России Владимира Путина было принято решение, что государство «возглавит и отрегулирует» добычу и обращение криптовалют. С блокчейном и его порождениями у российского государства отношения сложные: одни чиновники стремятся применять новую технологию в работе госорганов, другие хотят ввести уголовную ответственность за биткоины — и мало кто всерьез разбирается в том, как все это вообще устроено. Спецкор «Медузы» Таисия Бекбулатова изучила заявления российских государственных деятелей, поговорила с чиновниками и обрисовала непростую картину взаимоотношений властей и блокчейна.
Пресечь и запретить
Первой реакцией российских властей на появление новой технологии было желание ее запретить. Оно усугублялось тем, что поначалу мало кто в стране понимал суть блокчейна — РИА «Новости», например, вплоть до 2016 года указывало в новостях, что это «биткоин-кошелек». В феврале 2014 года на криптовалюты обратила внимание Генпрокуратура, которая выпустила заявление о том, что правоохранительные органы и Центробанк посовещались о правомерности их использования и «наметили конкретные совместные действия по предотвращению возможных правонарушений». После этого от сделок с криптовалютами тут же отказались начавший было принимать оплату в биткоинах бар Killfish и торговая сеть «Юлмарт».
Вскоре криптовалюту атаковал и глава тогда еще существовавшего ФСКН Виктор Иванов — он был убежден, что биткоины использует наркомафия, и призвал найти для них «противоядие». В 2015 году очередь дошла до министерства финансов, которое сообщилоо подготовке законопроекта об уголовной ответственности за использование криптовалют в России. О том, что за «денежные суррогаты» вроде биткоинов, возможно, будут сажать, вскоре заявили глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин: он также связывал критовалюты с торговлей наркотиками и прочей незаконной деятельностью. «По данным Генеральной прокуратуры РФ, оплата незаконно поставляемых запрещенной в России террористической организацией ИГИЛ нефти и газа, а также вербовка новых членов этой террористической организации осуществлялись с помощью виртуальных валют, — рассказывал Бастрыкин, добавляя, что у криптовалют есть конкурентные преимущества перед легальными деньгами. — Лучше было бы пресечь распространение денежных суррогатов уже на этапе начального становления этого рынка». В Центробанке, в свою очередь, тоже были уверены, что анонимность системы — удобный инструмент для отмывания денег и финансирования терроризма.
В итоге, однако, запрета так и не случилось. В августе 2016 года в Минфине заявили, что будут дорабатывать свой законопроект — и, скорее всего, уголовной ответственности за использование биткоинов не будет. «Наверное, конечно, с учетом развития технологий такой лобовой запрет будет не очень правильным, — объяснил замминистра финансов Алексей Моисеев. — Пока я не уверен, что написанное нами — это то, что я хотел. Будем думать».
Заболевшие блокчейном
К тому моменту как в Минфине передумали, у блокчейна появились влиятельные сторонники среди российских государственных деятелей. Как говорят собеседники «Медузы», первым технологией всерьез заинтересовался председатель Внешэкономбанка Сергей Горьков, он увлек темой президента Сбербанка Германа Грефа — а через Грефа криптовалютами заинтересовался первый вице-премьер Игорь Шувалов. Именно они стали главными криптоэнтузиастами во власти.
Вслед за своим окружением блокчейном и цифровой экономикой «полностью заболел» и президент Владимир Путин — по крайней мере, так об этом сообщал Шувалов. «Нас президент — небольшую группу членов правительства — в начале второго только отпустил утра. И мы обсуждали исключительно новые технологии и цифровую экономику», — рассказывал он.
Заступничество первого лица тут же пробудило интерес к блокчейну у всех, кто до того его игнорировал. Шувалов взял на себя задачу продвижения блокчейна в госуправлении. «Для Шувалова блокчейн начался еще в 2001 году, когда он, будучи руководителем аппарата правительства, внедрил электронный документооборот, — считает бывший сотрудник аппарата правительства, знакомый с Шуваловым и работавший с ним в начале 2000-х. — Это была такая прабабушка блокчейна». Собеседник «Медузы» добавляет, что «сравнивать эту ситуацию с тем, как развивается тема с блокчейном, — это как сравнивать паровоз с космическим кораблем», но, как и тогда, вице-премьер быстро взялся за новую технологическую повестку.
Именно Шувалов возглавил профильную рабочую группу по применению блокчейна в государственном и корпоративном управлении (также в нее входят министр экономического развития, министр финансов, министр связи, руководитель Федеральной налоговой службы, глава ВЭБа, замглавы ЦБ, представители ФСБ и другие). «Шувалов занимает такую позицию: мы стоим на развилке, и можно либо не замечать новые технологии, оказаться на задних рядах и покупать все в других странах, — либо через три-четыре года быть лидером и зарабатывать на отечественных сервисах и продукции, — говорит собеседник „Медузы“ в правительстве. — Сейчас у России есть реальная возможность быть не догоняющей, а на передовой всех этих процессов». «Шувалов считает, что если не можешь контролировать процесс, то лучше его возглавить, — рассказывает федеральный чиновник, работающий с финансово-экономическим блоком. — Он относится к блокчейну с интересом и осторожностью, активно общается с ведущими экспертами, например [с создателем криптовалюты Etherium] Виталиком Бутериным, и c „центрами компетентности“ — такими как Сбербанк, Внешэкономбанк и „Ростех“».
Греф, в свою очередь, называл блокчейн революцией в сфере технологий, «новым интернетом». По его словам, на свои первые купленные биткоины несколько лет назад он приобрел футболку. «Я помню свой первый опыт, я экспериментировал. Я купил некоторое количество биткоинов и заплатил за футболку 12 биткоинов. Тогда биткоин был 0,38 доллара, примерно 5 долларов стоила футболка, — вспоминал он. — Теперь эту футболку держу, потому что это самая дорогая футболка, которая есть в моем гардеробе. Прошло каких-то там несколько лет». Еще один «центр компетентности» — ВЭБ — к настоящему моменту стал одним из самых активных игроков на поле блокчейна в России. В конце октября состоится официальное открытие его Центра блокчейн-компетенций при МИСиС. Основным потребителем его услуг должны стать отечественные госкомпании и органы власти. «На базе центра мы уже сотрудничаем с компаниями Bitfury, Ethereum и Waves, мировыми лидерами индустрии блокчейна», — пояснили «Медузе» в пресс-службе Внешэкономбанка. В «Ростехе» не стали комментировать наличие у госкорпорации проектов с использованием блокчейна.
Впрочем, темпы работы Шувалова и его коллег с новой технологией устраивают не всех. «Рабочая группа дохлая. Должна была бы собираться раз в неделю, чтобы в итоге что-то решить, это же не экспертный совет. Но пока ничего серьезного не сделано», — говорит собеседник «Медузы» в отрасли.
Новый вид чиновника
Сейчас в России нет специального законодательства, регулирующего блокчейн и все, что с ним связано. Проекты, зарабатывающие с помощью этой технологии, фактически находятся в серой, нерегулируемой зоне — и их будущее во многом зависит от того, какие нормы в итоге будут приняты. «Технологии сегодня развиваются быстрее, чем государства успевают адаптировать к ним свои системы регулирования», — сказали «Медузе» в ВЭБе. Там считают оптимальным решением в нынешней ситуации так называемые регуляторные песочницы — и говорят, что их организация в России уже обсуждается.
Главное, вокруг чего сейчас разворачивается активность, связанная с блокчейном, — непосредственное использование самой технологии распределенной базы данных для нужд государства. Чиновники признали, что блокчейн позволяет проводить операции в разы быстрее, а для хранения данных это дополнительная надежность. В марте премьер Дмитрий Медведев поручил проработать внедрение блокчейна в экономику, назвав его «прорывной технологией».
Одним из первых серьезных проектов в этой сфере станет перевод на блокчейн Росреестра (он занимается регистрацией объектов недвижимости) — одной из самых проблемных структур, которая давно является больной темой для курирующего ее Шувалова. Собеседник «Медузы», знакомый с ситуацией в Росреестре, отмечает, что «Шувалов начал с самого сложного». «Шувалов хочет обеспечить дополнительную прозрачность и сохранность регистрационных действий, — поясняет он. — Кроме этого, блокчейн предоставит еще большие гарантии для собственника». Вице-премьер «не гонит лошадей», добавляет собеседник. «Он понимает, что большинство чиновников не просто не разбираются в новых технологиях, они вообще не понимают, что делать с блокчейном и для чего он нужен. Круг специалистов на этом рынке крайне мал, — констатирует он. — Он также понимает, что „пилот“ с Росреестром должен быть тщательно проработан, а сотрудники подготовлены, чтобы новый формат услуги в какой-то момент не заглючил, став проблемой для граждан».
«Система Росреестра стоит довольно дорого, и в том виде, в котором она сейчас существует, она бременем лежит на государстве. Она не всегда эффективная и быстрая. Это большие издержки и для населения, и для компаний. Поэтому Росреестр и стал пилотным направлением, где мы будем отрабатывать эту технологию, — рассказывал министр экономического развития РФ Максим Орешкин. — Первая зона отработки — это зона работы с договорами долевого участия, оформление ипотеки. Этот проект мы будем делать совместно с АИЖК (Агентство по ипотечному жилищному кредитованию)». Он подчеркивал, что сейчас оформление таких сделок занимает «в лучшем случае» 15 дней, а через блокчейн «сделка может совершаться одним днем».
В проекте с Росреестром участвует и Внешэкономбанк. «Наша задача в этом году — через пилотные проекты понять, как эта технология работает, и уже предложить готовые решения в 2018 году для их дальнейшего тиражирования», — говорил Горьков в июле. «Основным итогом реализации пилотного проекта с Росреестром и АИЖК станет отработка процедуры внедрения инновационной технологии в действующие и строго регламентированные процессы государственной организации, — сказали „Медузе“ в ВЭБе. — Сейчас важно показать, что технологии блокчейн в рамках существующей системы государственного регулирования возможно реализовать».
Собеседник «Медузы» из федерального финансово-экономического блока отмечает, что Шувалов уже давно последовательно старается «изъять» чиновника из цепочки «потребитель — услуга», поскольку только так можно убрать человеческий фактор и коррупционный интерес. «Чиновников ругали, увольняли и сажали. Приходил новый сотрудник, который либо „пожирался“, либо коррумпировался старой системой. Выход был только один — через создание для их деятельности жесткого регламента принятия решений, — рассказывает чиновник. — Блокчейн — это уже следующий уровень технологического прогресса. А для Шувалова это возможность нейтрализовать вмешательство в процесс как чиновника, так и стороннего участника». Собеседник «Медузы» уверен, что «блокчейн потребует нового вида чиновника — такого, который готов все время учиться». «Игорь Иванович сам учится постоянно, ездит на разные семинары и экспертные совещания, он этого не стесняется», — отмечает сотрудник Белого дома. По информации «Медузы», Шувалов бывает на занятиях в университете Сбербанка.