Степашка стал засыпать с игрушечным зайчиком. Прижимает его к себе и больше ничего ему не надо. И даже начал его укачивать: обхватит и давай раскачиваться и напевает что-то - убаюкивать. Похоже, вступил в пору игр в дочки-матери. Ну, или в сыны-отцы.
А зайчик этот с богатой историей - он ещё из детства Гали. Она его тоже любила и тоже одно время засыпала с ним. Но после нескольких раз, когда заяц утром оказывался то под кроватью, то непонятно где ещё, идея засыпать с игрушкой (как в фильмах) ей разонравилась. У Стёпы, кстати, зайчик тоже достаточно быстро выбирается из объятий и теряется в простынях, одеялах и подушках.
А я в детстве с плюшевым зверьём не засыпал, но помню один случай с мягкой игрушкой, который отложился в памяти на всю жизнь. Был у меня медведь. Такой красивый: сам коричневый, только нос черный и красный язычок изо рта торчит. Этот его красный язычок мне очень нравился. И вот однажды мы с братом пошли на день рождения соседской девочки, его одноклассницы. Не помню, отчего это случилось, но в качестве подарка для нее мама назначила моего любимого медвежонка с красным язычком. Подозреваю, что из-за того, что дело было в несамые тучные годы конца перестройки, денег на презент соседке просто не было, а сам медведь нам тоже достался в качестве подарка от кого-то.
Последнее воспоминание о медведе - он лежит на кровати в доме именинницы, грустно показывает мне свой красный язычок, а я ухожу. В слезах. Мой милый мишка, я бы многое отдал, чтобы увидеть тебя вновь. Как ты жил все эти годы? Наверное, это был мой первый опыт утраты, поэтому та горечь живёт во мне до сих пор.
Сейчас я уверен, что взрослые должны позволять детям самим решать судьбу их игрушек, потому что для малышей это не просто вещи, а порой - самые настоящие друзья.
