Матрёна Макаровна Чучалина. Её дело хранится в новосибирском архиве. В нем 68 документов, следствие было начато 17 июля 1941 года, приговор вынесли 22 июня 1942 года. Около года могучая государственная машина занималась делом Матрены.
Все началось с доноса (далее документы из дела даны в их оригинальном написании):
«Следователю Кузнецкого района от Коревиной Марии Николавны. Заявление. 8 июля 41 года мне как-то будь-то Чучалина Матрёна говорила на поле что хотя бы скорей перевернули советскую власть мы бы еще помолились. Мне сказали Манахова Анастасия Яковлевна, Сарина Мария Федоровна и Мельникова Екатерина. Ксем МН Коревина 16 июля – 41г.»
Другой документ дела – «Постановление», на основании которого «за контрреволюционную агитацию среди колхозников» возбуждается «уголовное преследование против гр. Чучалиной М.» Документ №3 – характеристика на Матрену с места работы, то есть из колхоза:
«Произвотственная харастеристика на члена к-за Новостройка жерновского сельсовета Кузнетского района. На Чучалину Матрёну М. Чучалина Матрёна М. до 1933 года жила единолично посоц. происхождению из крестьян. Середняков. По религиознасти староверы тоисть подеревенски кержаки в массовую коликтивизацию в 1929-1930-1931-1932 год в колхоз невступал. И вступал в 1933 году… Предправления Бедарьков. Считовод Монахов».
Из дела также узнаем, что ей 43 года, у нее семеро детей в возрасте от трех до двадцати трех лет, двое из них – в армии. Арестовали ее на следующий день после доноса. Уже на другой день после поступления доноса следователь Сесов допросил семь свидетелей, женщин-колхозниц. Как и Матрёна, они не могут ни прочесть, ни подписать протокол допроса. От имени Матрёны следователь записывает: «В предъявленном мне обвинении виновной себя не признаю».
Осознав, видимо, нависшую над ней опасность, Матрёна сообщает следователю, и он записывает с ее слов: «меня разбивало громом и с тех пор я лишилась здравого рассудка». Ее посылают на судебно-психиатрическую экспертизу в Томск.
Медицинское заключение, наверное, единственный в деле документ, написанный грамотно и по-человечески, он и дает некоторое представление о Матрёне:
«Трудовая жизнь с раннего детства. С 18-летнего возраста замужество. Имела 11 беременностей, закончившихся нормальными родами. В живых осталось семеро детей. По характеру всегда добрая, доверчивая, спокойная, очень религиозная… Правильно ориентирована в окружающем. Приветлива. Очень контактна. На вопросы отвечает охотно, по существу. Речь живая…»
Врачи признали ее вменяемой и тем самым по существу подписали ей приговор.
Следствие и судебный процесс над ней лишний раз показали всю абсурдность обвинения в контрреволюционной деятельности. Вот еще выдержка из дела, из ее диалога с прокурором Шадриным:
«-Скажите обв. Чучалина кто на вас имеет серца издопрошенных по вашему делу свидетелей назовите ихние фамилии?
-Издопрошенных свидетелей както Иванову Пономареву Монахову Мельникову и Сарину эти свидетели на меня злые ни когда не были, но этих свидетелей подговорила чтобы они показали на меня что занимаюсь к-р агитацией Чучалина Мария Афанасьевна.
-От куда вам известно, что ваша сношейница Чучалина М.А. выше перечисленных свид. подговорила. Чтобы они ложно показали на вас, что вели к-р агитацию?
-Это мне из вестно из того, когда меня следователь у нас в колхозе допросил я пошла домой и спросила Чучалину Марию, что? наверно утопили меня, то Чучалина мне ответила да мы оговорили и показали одно».
Матрёна Чучалина получила шесть лет лагерей и поражение в правах на пять лет. Что стало с ее детьми, история умалчивает.
