Если вижу в книжке что-нибудь интересное, то обычно подгибаю уголок страницы, чтобы потом перечитать. Правда затем забываю, поэтому решил хоть что-то иногда записывать :)
“Жизнь видится мне большим Зигзагом. Вам верно случалось карабкаться на кручу горной тропой? Она никогда не бывает проложена вертикально, всегда идет зигзагами. Иначе не подняться, особенно с поклажей, а как без нее? Движение вверх требует силы и напряженного внимания, ведь никогда не знаешь, что за следующим поворотом, — может, там притаился барс, или засел абрек с ружьем, или из-под ног осыплется земля, или завалит камнепадом. Однако не спускаться же? Вот и идешь. Зачем, спросите вы? Чтобы добраться до вершины. Вдруг за ней райская долина, в которой ждет блаженство? А коли долины нет — и наверняка почти нет — все-таки несомненно сверху откроется чудный вид и вперед, и назад. Будь начеку, соизмеряй каждый шаг, дыши ровней, не трусь — и, если повезет, доберешься до высшей точки. Уж во всяком случае скучать не будешь. Это и есть жизнь, простите за копеечное философствование. Я ему в тайге научился, когда подолгу в засаде на медведя сидел. Если в Сибири не философствовать, сам в медведя превратишься”.
“Горный воздух есть и в Карпатах, а кумыс травами пьют в половине Азии. Секрет долголетия кавказцев в другом. В других народах, старея, человек выходит из употребления. Общество перестает им интересоваться и воспринимает как докуку, а то и обузу. Не то в здешних горах. Чем ты старее, тем больше к тебе прислушиваются. Уважение и востребованность — вот вам весь рецепт долголетия. Кабы мы, русские, ценили опыт и мудрость старых людей, и у нас жили бы до ста лет и более”.
“ — Представьте, мой Галбаций посадил котенка на руку, смотрит на него и осторожно гладит! Это невообразимо! С ума он что ли сошел?
— Сударыня, как вы догадались, что этому суровому человеку следует подарить “нечто вроде этого”?
— Каждому нужно дарить то, чего ему больше всего не хватает. До свидания”.
“Он по праву считал себя человеком исключительной жизненной цепкости. С этакими зигзагами другой пятьдесят или сто раз отдал бы Господу душу, а Олег Львович своей разлучиться с телом пока не допустил.
На то были у него правила выживания, простые и немногочисленные — числом пять.
Первое. Рассчитывать всегда только на себя, в этом залог свободы и обязанность всякого истинно свободного существа.
Второе. Не упираться лбом в непреодолимое препятствие — иначе расшибешь голову, ничего не добившись. Умный человек всегда найдет способ обойти преграду и продолжить свой путь. К античным стоикам, всегда готовым погибнуть во имя непреклонности, Олег Львович относился с неодобрением. Кабы была возможность, он сказал бы сим Зенонам: “Не стойте на месте, стоики. Шевелитесь! Помереть с достоинством — штука нехитрая, вы лучше сумейте достойно победить”.
Третье. Все, что с тобой не происходит, к лучшему. Каждый удар судьбы — не сразу тобой понятый толчок вверх.
Четвертое. Надо уметь приноравливаться к любой среде, сколь угодно враждебной — однако с условием, что ты меняешь не свою сущность, а ишь окрас. Это правило помогало Олегу Львовичу в любом обществе сразу брать верный тон. Достоинство можно сохранить иль потерять в любой шкуре — будь ты кавалергард, каторжник либо нижний чин. Язык и манеры при этом разные, а внутренний стержень тот же.
Ну и пятое, последнее: скорость. Быстрота — та же сила. На горной тропе, изобилующей острыми зигзагами, раздумывать да рассусоливать некогда. Видишь опасность — наноси удар первым, тем и спасешься”.