Это история про девушку, которой в детстве запрещали приближаться к собакам, а теперь, в возрасте 32 лет она является счастливым обладателем почти сотни спасенных мокрых носов.
- Во мне с детства пытались развить гипертрофированную боязнь собак. Семья была неполная. Мной больше всего занималась бабушка, которая была уверена, что любая собака – это укус, бешенство и агрессия. Она говорила мне также, что никогда нельзя смотреть собаке в глаза. Так что все детство я провела в компании трех котов, но в то же время всегда мечтала о собаке, - рассказывает Дарья Пушкарева. – Мне каждый раз было особенно больно, когда я узнавала, что кто-то избивает свою собаку или же если животное заболело, а его не лечили, а наплевательски усыпляли. Когда я поступила в университет и начала подрабатывать после учебы, то все свои заработанные деньги тратила на заочную помощь собакам – переводила в приюты. Ту собачку жалко, эту собаку – тоже жалко, и денег не оставалось совсем.
Через несколько лет, когда Дарья окончила университет, устроилась на работу и обзавелась двухкомнатной съемной квартирой, с ней вместе уже жили пять собак.
- Моим приданым и были эти собаки. Помню, как ко мне в гости пришел будущий муж. Он сел на диван, а я по очереди стала выпускать из комнаты собак - одну за другой, - смеется Даша.
Сейчас пара живет практически дикарями в сотнях километров от МКАД в доме на собственном участке в пять гектаров. Ну как, в доме – на территории участка есть несколько вольеров для собак, в одном из которых – комната Дарьи и ее мужа Дмитрия. По ее рассказу эта комната служит рабочим кабинетом для них обоих и спальней одновременно, где они установили самодельную кровать.
- Его любовь была не к собакам, а ко мне. Он готов был пройти и проходит вместе со мной и огонь, и воду и медные трубы. У него даже и в мыслях не было, что через несколько лет у нас будет сто собак, причем эта цифра постоянно меняется – кто-то из них спинальники, кто-то старики, кто-то умирает, а новые постоянно появляются. Мой муж принял мой образ жизни безусловно. Это ежедневная тяжелая физическая работа, от которой никуда не деться – за собаками нужен практически круглосуточный уход. Нас некому подменить, мы здесь практически одни. Так что я не знаю, чей подвиг больше - мой осознанный или его жертвенный.
Теперь жизнь Дарьи и ее мужа посвящена полностью тем, кто без них попросту оказался бы уже на том свете. Молодые люди на собственные средства лечат, кормят и ухаживают за больными и престарелыми собаками – такими, которые, казалось бы, уже никому не нужны. На собственные нужды они практически не тратятся и радуются вещам, одежде, бытовой химии, которую им присылают неравнодушные люди.
Девушка наотрез отказывается рассказывать о своем местонахождении и на это у нее есть веская причина - этот участок не первый.
- Первый участок у нас появился, когда мы оба понабрали кредитов и купили 40 соток в 160 километрах от Москвы с двумя домами, - продолжает Дарья. - На тот момент у нас уже было шесть собак, которые жили с нами в одной квартире. Когда я была беременна Евой, мы с мужем решили завести еще одну, седьмую общую собаку. У меня была давняя страсть - я хотела охотничью, но инвалида. Муж согласился с моим выбором, и я быстро нашла в Краснодаре семимесячного Брейна с черепно-мозговой травмой. У него до сих пор кривая голова. Брейна удалось доставить самолетом в Москву, однако с его появлением у нас действительно появились коммунальные проблемы. Он был ужасно агрессивным, кидался на других собак. Кинологи и врачи объяснили мне, что из-за травмы у него появляются галлюцинации, и у нас два варианта - либо надо перебираться на открытое пространство и свежий воздух, либо он навсегда останется таким. Ждать было нечего, и мы решили создавать новые условия. Для Брейна и для других несчастных животных, которых мы могли спасти. Можно сказать, что именно Брейн стал для нас некой точкой невозврата к прежней жизни. Изменения происходили постепенно - в первую очередь мы перестраивали свой распорядок дня, профессиональную деятельность. Я профессионально занимаюсь фотографией, а до этого долгое время работала оператором-постановщиком на телевидении и в кино. Дима вообще медик по образованию, но после того, как он со мной познакомился, я научила его работать со светом, мы вместе стали заниматься съемками. Могли раньше вообще уехать на 16 часов снимать. Я оставила свою карьеру ради того, чтобы добиться главной цели - возможности помогать собакам. И ничуть об этом не жалею. Сейчас мы зарабатываем тем, что на дому занимаемся ретушью фото.
Так шли годы, и спасенных собак становилось все больше - у нас появлялись дички, агрессоры, эпилептики, с которыми очень большие проблемы. Назрела необходимость разделения собак на разные вольеры, потому что более сильные стали добивать слабых. Второй причиной стало слишком навязчивое желание общественности узнать, как мы живем. Люди бывают разные, и я с одной стороны боюсь догхантеров, с другой стороны я прекрасно знаю, что со мной и с Димой собаки ведут себя совершенно спокойно, а с незнакомыми людьми могут и занервничать, потому что у каждой из них тяжелая судьба.
Так у семьи Пушкаревых появилось новое место жительства в виде участка с большей площадью и шестью корпусами для собак.
- Мы не жалуемся, что у нас нет таких удобств, как, например, туалет в помещении или постоянно работающий интернет. Я думаю, если уж взялся за что-то, то делай это хорошо, - твердо уверена Даша. - В этом году мы развиваем еще новое направление - спасаем пушных зверей. Уже больше 50 песцов, лисиц и енотовидных собак спасли. Мы пока только их выкупили со зверофермы, построили вольер и согласовываем все бюрократические моменты с местной властью.
Дарья признается, что раньше очень тяжело переживала расставание с собаками, когда они умирали своей естественной смертью с учетом тех лет жизни, которые она смогла им подарить.
- Сейчас мне уже легче это переносить, но всё равно, конечно, больно. Когда умирает старая собака, я воспринимаю это как просто уход из жизни, от этого никуда не денешься. Это нормально. У меня были старички, которые практически лежали по семь лет в постели, но это же одновременно и счастье, что они дожили до старости в тепле, уюте, любви. Я очень рада, что кому-то, например, онкологически больным собакам, смогла продлить жизнь хоть на один-два месяца. Но превалирующее большинство собак еще долго будут жить. Собаки - не люди, они не помнят боль прошлого, холод, голод, тоску, жестокое обращение. У них есть только здесь и сейчас. Я смотрю на них, и понимаю, что они счастливы. Что у них есть все и даже больше. Для меня счастье - это спокойный день, когда есть много еды и солнце. Даже колясочники играют в догонялки, тянут канатики, отрываются по полной. У нас есть даже свои традиции - например, я вываливаю на землю яблоки, и они все их начинают радостно валять и поедать. Я впитываю в себя их положительные эмоции и от этого мне становится классно.
На вопрос о том, как она относится к тем людям, которые решили оставить ей свою старую или больную собаку, Даша отвечает - нормально, ведь они дали животному шанс выжить.
- Они же не выгнали ее на улицу, не усыпили. Не каждый готов тратить столько сил, подстраивать свою жизнь под животное. Но когда мне отдают собаку, я сразу договариваюсь о том, что это навсегда, никаких "я соскучился". Даю подумать максимум один месяц. Я же живой человек, и очень быстро привязываюсь. Собака, которая переступила порог моего дома, моя собака. И теперь я несу за нее ответственность.
P.S.
О дочке Еве
Сейчас она чаще всего остается у моей мамы в Москве. Для маленького пятилетнего ребенка постоянное нахождение с животными - всё равно серьезный источник бактерий. С годами она сформирует собственное отношение к собакам, я не буду никогда настаивать на том, чтобы она пошла по моим стопам. Хотя она уже проявляет к ним любовь - когда мы созваниваемся по видеосвязи просит, чтобы я показала отдельных ее любимиц.