- Элеора, привет! Я знаю, ты дома, возьми трубку. Элеора…
Голос Вэнча требовательно звучал из динамика. Я накрыла голову подушкой, погрузившись в полутона.
- Элеора!
- Да пошли вы все в Тартар!
Но утро уже брало своё. Последняя паутинка снов расползлась по углам подушки. Ненавижу эти яркие, солнечные дни. Они заставляют меня чувствовать себя чужой на этом празднике жизни. Я высунула руку из-под одеяла. Эта рука была тут же обмусолена шершавым языком Архимандрита Василия. Я увернулась и пихнула это жвачное животное левой ногой.
- Ника, забери свою тварь от меня, теперь руки будут им вонять!
- Архи, уйди от этой страшилки, вдруг она заразная - хвост почернеет и отвалится.
Я выудила голову из-под подушки и швырнула её на голос. Не, не голову - подушку. Голова мне самой ещё нужна.
Трёхочковый!
Подушка попала цели прямо в голову, накрыв её, как булочка котлету в гамбургере.
- Олька, я тебя сейчас придушу!!!
Я не успела спрыгнуть с кровати, как на меня накинулась разъяренная фурия с моим же оружием наперевес.
- Чёрт, Ника, отпусти мои волосы, ненавижу!!!
- Вот тебе, жертва геноцида, получай! И ещё!
Я защищалась, как могла, уворачиваясь от порхающей подушки.
- Сдавайся!
- Я никогда не сдамся малявке!
Тут распахнулась дверь комнаты, и прозвучал спокойный мамин голос: «Девочки, когда вы закончите играть в войнушку, идите завтракать».
Вместе с голосом в комнату проникли запахи…
Вот нос пощекотал запах овсяной каши, заправленной маслом, вот почудился запах пригоревшего молока, он прокрался мимо кровати и стыдливо спрятался под столом. А вот любимый запах Ники – сгущёнка…
Я задумалась и тут же получила удар, сваливший меня на пол. Ника запрыгала на кровати. Её зелёные шорты мелькали перед глазами любопытного Васьки, за что и получили – он вцепился в них. Видимо, перепутав со шторками в ванной.
Вероника громко вскрикнула, ухватившись за пострадавшую часть своего нежного тела.
- Ах ты тварь божья… Я тебя сейчас!!! И убежала вслед за ним, дабы отомстить. Дитё, что ещё сказать.
Я плавно потянулась... Моё тело возражало против таких ранних подъёмов, но выхода не было. Сбросив уютную, достаточно приятного цвета, чёрную ночную рубашку, я быстренько натянула платье. Штор в комнате не было со времён куликовской битвы, и мне не хотелось «светиться» перед чужими глазами.
Ступая босиком по мягкому ворсу ковра, я вошла в кухню.
Мамы там уже не было, зато на стульях восседали две королевны - Ника и Архимандражка. Пол второй королевны был не так очевиден, как первой.
Я невежливо свергла с престола Василия, не забыв поблагодарить за нагретый стул. На столе остывала овсянка, покрываясь вязкой, похожей на... ээ... сопли субстанцией. Меня подташнивало от одного её вида.
Я выглянула в коридор, вроде мамы там не наблюдалось, и стряхнула ненавистную кашу в миску Васьки. Зная прожорливость этого кота, я могу быть уверена, что через две минуты тарелка будет изящно блестеть вычищённым дном.
Достав из стола пакет с печеньем, я жадно зачерпнула ложкой сгущёнку из банки, наслаждаясь удивлёнными глазами сестрёнки.
Вернувшаяся мама сделала вид, что ничего не заметила.
- Ваши тайны меня не особо интересуют, думаю, вы девушки взрослые, и глупостей делать не собираетесь.
Ника кивнула одновременно со мной. Мы как два китайских болванчика…..
- Слушаем и повинуемся, товарищ мама!
- Так…У вас же через два дня начинаются каникулы, так?
- О, Боже!!!!
- Не упоминай имя господа всуе, Олька.
- Заткнись Ника, пока я тебе язык не вырвала.
- Доча, тише!
Я старательно заткнулась, сделав траурное лицо.
- Так. Повторяю. У вас каникулы, и я хочу от вас отдохнуть!
- Ура! Ты куда-то уезжаешь, мамочка?! Ника чуть ли не подпрыгнула на стуле, представляя, что по меньшей мере половина квартиры будет в её распоряжении, и какие вечеринки она сможет устроить.
Я же представила, где буду всё это время, прогулки под луной на Кировском кладбище, подогретое вино и свечи на ветру…
Тут какая то невидимая сила дёрнула меня за ногу, опустив с небес на землю, причём, больно об неё шлёпнув.
- Никуда я не поеду. Мне и здесь неплохо. Поедете вы.
-Это ещё куда ты нас решила сплавить?!
- К предкам. Надеюсь, вы помните бабу Валю?
- Мамочка… Ты вправду сказала это имя?
- Да. Она нянчилась с вами, когда вы были ещё крошки. Думаю, она будет рада видеть вас.
- А если нет, нам можно будет сбежать и пешком вернуться, грязным, голодным?
- Оленька, вряд ли вы захотите грязные и голодные идти три тысячи километров.
- А почему бы и нет, мам?! Я хочу посмотреть, как это исчадие Ада будет топать на своей платформе по бездорожью, умоляя прохожих дать хоть глоточек крови.
Я пнула ногу Ники, вложив в неё свою злость. Стол немножко дёрнулся.
- У вас два дня, чтобы собрать необходимые вещи. Билеты куплены, поедете на поезде. Возражения не принимаются.
- Мам, но я не хочу!
- Вероника не ной!
Сказала как отрезала. Мама встала, дав понять, что разговор окончен. Окинув нас суровым взглядом, она вышла. Мы с сестрой уставились друг на друга.
- Ник, нас хотят сдать в рабство.
- Элеора, попрошу Вас не психовать, мы что-нибудь придумаем.
- Ника, ты спятила?! Хотя нет, это у тебя с рождения. У нас не будет шанса срулить с этой деревни, мы там будем тупо сидеть и считать количество пролетающих мимо мух, определяя их пол по тому, как часто они машут своими стеклянными крылышками.
- Ты боишься, что не найдёшь там какого-нибудь кладбища, чтоб можно было покопаться ночкой в земельке?
- Дура ты, Ника, и не лечишься! Что будем делать?
- Ехать. Думаю, там можно будет неплохо развлечься.
- Угу. Мак, конопля, самогон и прочие прелести жизни!
- Сестрён, мы сейчас говорим не о твоих увлечениях случайно?
- Увы и ах, нет!
Я посмотрела на своё отражение в ложке. Надо привести себя в порядок, а то больше похожа на бомжа, чем на гота.
Надо идти собирать и трамбовать чемоданы…
Эти два дня пролетели как два мгновения. Мы с сестрой пытались решить все свои проблемы, накопившиеся за прошедший год. Вряд ли это был удачный момент, но другого выбора не было.
И вот настал этот день Х. Все возможные шмотки были помещены в рюкзаки, причём, вся моя косметика туда, увы, не поместилась, значит, придётся ходить пугалом… Не дай бог клановцы об этом узнают. Я себе этого не прощу.
- Ника, можно я к тебе в рюкзак немного своих вещей брошу? Ты даже не заметишь их веса…
- Размечталась. Самой не стыдно предлагать мне пойти на преступление против самой себя?!
- Боишься надорваться, малявка?
- Оленька, будьте любезны, заберите свою тушку и вынесите за дверь.
Огрызаться с этой девушкой бесполезно, она умна не по годам, хотя, больше подойдёт слово нагла. И в кого ж она пошла... Говорят я копия папы. Он какой-то там рокер. Увы, лично мы его не знаем - мама была молодой, когда они встретились. Как говорится, сделал дело - и в кусты. Даже фотографий не осталось: мама их решительно уничтожила. А Вероника… Она похожа именно на маму, но с гораздо большим числом тараканов в голове. Мне порой кажется, что и вся красота досталась ей…
Всё самое необходимое собрано, и мы вчетвером сидим на диване. Одна говорит, двое слушают, и один облизывает свои лапы. Мама даёт нам наставления, как себя вести и не вести в деревне, дёргать ли собаку за хвост или достаточно дёрнуть за цепь. Мы зеваем. Восемь утра, подъём, это ж не смешно. Я не выспалась, неровно наложила тоналку. И вообще, не хочу я никуда…
- Так, всё, обуваемся и на выход.
Мы вяло встаём с дивана, подтягивая за собой рюкзаки. Архимандрит был категорично засунут в корзинку для перевозки и вручён Нике. Претензий я не предъявляла. Ну не люблю я таскаться с этим мохнатым, прожорливым чемоданом, орущим матерные слова на своём кошачьем.
Траурной процессией мы вышли на улицу. Вот в этот момент я почувствовала очень сильный приступ зависти, окатившей меня с ног до головы, и на обратном пути застрявшей костью в горле. В мелкой, местами облагороженной собачками песочнице играли дети. Если судить по цвету их одежды, то это были две девочки и мальчик. Игра их называлась «Спрячь формочку так, чтоб Маша не нашла». Кто из них Маша, с ходу было сложно определить. Что-то лепеча на своём тарабарском языке, они, завидев, что я испытываю немалый интерес к их игре, стали в панике закапываться с головой в песочницу. Видимо, Маша всё-таки я. Странные дети, однако, пошли.
- Оля мы тебя долго ждать будем?
Это мама. Кажется, она заметила, что я отстала. И теперь злится.
- Мама! Сколько повторять: не называй меня этим дурацким именем!!!
- Подтяни колготки, сестрёнка, а то запнёшься, упадёшь ненароком.
Я не ответила. Я привыкла к таким выходкам.
Ускорив шаг, я догнала их.
На остановке было не очень людно. В этот час люди не спешили на работу, так как либо уже опоздали, либо было ещё рано. Однако, это не мешало им бежать к автобусу сломя голову, будто это последнее спасение в их жизни. Им даже подумать о вечном некогда…
Продолжение здесь. Тыц-тыц.
