Заглянуть за театральные кулисы – вот о чем, наверняка, в тайне мечтает каждый человек, хоть раз в театре побывавший. Что делают в нем завхозы, бутафоры и гримеры? «Тактики и практики» узнали. Ваше место в первом ряду!
Камерный музыкальный театр имени Б.А. Покровского… Мне всегда нравилось его величественное здание на Никольской, подтянутое и в то же время изящное, так и дышащее старой Москвой. Три часа дня, до спектакля еще уйма времени, и вот я делаю шаг за порог служебного входа. Театр довольно приветлив, в нем кипит жизнь, а темные коридоры и лабиринты лестниц создают атмосферу тайны. Администратор Дарья Великанова ведет меня все выше и выше пока на пути не возник…
Бутафорский цех
Нет, «Мастерская волшебников», вот как бы я назвала это место: ружья и шпаги, огромные золотые чаши, перстни, факелы, замысловатые декорации, журавлики оригами под потолком и еще множество мелких и крупных предметов заполнили комнату. А кто же волшебники? Владимир и Елена.
Подхожу к Владимиру…
Наталья Фирсова: Добрый день! Расскажете нам как стать бутафором?
Владимир Варов, художник-бутафор: А как же! Присаживайтесь! Ну, на бутафоров учат в театрально-техническом колледже, но я-то там не учился (смеется). У меня просто художественное образование. Федоскинское художественно-промышленное училище и МХПИ. По профессии я – художник.
Н.Ф.: Что привело Вас в театр?
В.В.: Интерес! Ведь что входит здесь в мои обязанности? В основном починка мелкого реквизита, конечно. Глобальное все делают в мастерской, то есть: стены, перекрытия и т.д. Еще бывает у меня изготовление с нуля по эскизам художника, например, на премьеру, но в основном – срочный ремонт… мы делаем то, что не требует много времени. Сломался, например, перстень перед спектаклем, за пять минут, реквизитор приносит ко мне (смеется), и я за три минуты придумываю как его починить.
Елена Сарычева, художник-бутафор: А я пришла работать в театр в 1980 году, сначала в Центральный детский театр. Большую часть жизни я работала драпировщиком в театре имени М.Н. Ермоловой. Драпировщик, это такой человек, который шьет одежду сцены: кулисы, занавесы, задники, половики, занавески, мебель обивает. Но потом перешла на работу сюда и… все, что нужно сшить, шью я. Декорации, не одежду. Кстати, на драпировщиков нигде не учат, эта профессия из рук в руки передается. И как раз в ермоловском театре был такой Евгений Сергеевич Лебедев, знаменитый на тот момент московский драпировщик, я пришла к нему в ученицы и 20 лет мы с ним проработали. У него еще дед шил фраки, а уже отец и тетки работали в театре оперетты драпировщиками.
Н.Ф.: Елена, что больше всего Вам нравится в профессии?
Е.С.: А то, что приемы одни и те же, а работа все время разная! Художник придумает что-то, а мы здесь решаем что и как делать. Новый спектакль – это всегда новый мир. И вот говорят, что в театре нормальные люди не работают. Ну я соглашусь: у нас нет рутины, нет монотонности, случаются у нас и бурные скандалы, но (!) и это важно, за ними всегда следуют такие же бурные примирения. Это больше, чем работа, это вторая семья. Атмосфера особая, без нее уже не можешь. Я для читателей скажу, что если есть у вас желание и любовь к различным hand made направлениям, любите придумывать, работать руками – приходите работать в театр (улыбается)!
Н.Ф.: А отражается на Вас профессия…
В.В.: Еще бы! Спектакли совершенно по-другому смотрятся. Только и видишь не подклеенную обувь, там дырка…
Е.С.: …да-да, здесь «засвет», тут не правильно подогнули, на бархате потертости! Спектакля иногда не видишь за всем этим (смеется).
Н.Ф.: А как создаются декорации под премьеру?
Е.С.: В классическом формате так: приходит художник, приносит макет, показывает как все должно работать, в чем или с чем будут актеры. А мы пробуем, предлагаем.
Н.Ф.: Елена, профессия драпировщика редкая, я до сегодня о ней не подозревала, нет ли опасности, что в современных условиях она пропадет?
Е.С.: Есть! Даже больше того, уже пропала! (Елена листает книгу об искусстве драпировки) Смотрите, вот здесь убористым шрифтом все рассказано: фестоны, шторы, итальянская пола… выглядят они, видите, воздушно и красиво, но работа тяжелая, ведь это ткани, тюки… Правда, сейчас и надобности меньше в таких специалистах, время другое.
Прощаюсь с хозяевами бутафорского цеха, в сопровождении Дарьи подхожу к двери, за которой…
Женская гримерная
Светлана Ратникова, художник по гриму: Здравствуйте!
Пока Дарья представляет меня, осматриваюсь. И кажется, что женская гримерная – самая светлая комната. А еще здесь, в коробках с названиями спектаклей и именами актрис, хранятся аксессуары для создания различных образов.
С.Р.: Думаю, нам стоит начать с образования? Я закончила Художественно-педагогический колледж технологий и дизайна. Хотя поступала я в абрамцевское училище прикладного искусства, но не поступила, так как опоздала на экзамен из-за отмены электричек. Я тогда очень расстроилась. Но моя подруга рассказала мне о колледже, куда вступительные испытания начинались в августе, и я поступила. Так что нет худа без добра.
В колледже, кстати, нам преподавали еще и парикмахерское искусство, то есть и грим, и прическа – весь образ. Мы даже создали театр моды. А на пятом курсе мы учились уже стилизации. Объясню зачем. Мало выучить технологию создания образа. Ведь образ: это лицо, грим, волосы, одежда… А лиц таких, какие были, например, в 19 веке, просто нет сегодня. Некоторым актрисам не идут те прически. Но, владея стилизацией, я могу играть образами и эпохами, и сделать так, что практически любой актрисе подойдет любой образ.
Н.Ф.: Светлана, а технологии изменились?
С.Р.: Конечно! Я пришла в театр после диплома в (страшно сказать) 1975 году. Представляете? То, как мы работали раньше, это сейчас подходит больше для быстрого грима. Хотя вся работа гримера – это быстрые решения. Сегодня мы работаем с профессиональной косметикой, она очень разнообразна. Это раньше был только наливной грим, жирный, из которого мы мешали палитру цветов, как художники. Хотя, колонковые кисти мы используем по сей день.
Н.Ф.: А парики используются до сих пор?
С.Р.: Да. И скажу, что я за время своей работы сшила около 300 париков. Лучше всего, конечно, шить для конкретного человека. Парик, кстати, далеко не такая простая вещь: его нужно уметь сшить, правильно надевать и даже хранить. Вот, например, парики рококо нельзя хранить на свету иначе они желтеют, поэтому они у нас хранятся в шкафу.
У конкретно этих париков интересная история: с фабрики нам пришли простые белые парики, а я каждому актеру создавала свой вариант. В «Черевичках» их мы надеваем на актеров за антракт, 20 минут, так что нужна тренировка.
Н.Ф.: Светлана, зачем итак красивым актерам грим? Откройте тайну.
С.Р.: О! Грим – это очень важно. Кожа человека уникальна и у каждого из нас цвет свой. С помощью грима мы приводим к общему знаменателю этот цвет, театральный грим правильно отражает свет. Ведь если, например, у актрисы красноватая кожа, а на сцене дадут освещение с красным фильтром… Ну вы представляете. Из зрительного зала все это будет очень видно. Цвет, грим, прически – все это науки, и учим мы их каждый день, а конкретно я, вот уже 40 лет. И знаете, я работала и в драме, и в балете, и в опере. Это замечательный мир. Это жизнь. Это, наверное, любовь.
По пути в кабинет завхоза театра тихонько заглядываю в зрительный зал, где уже идет репетиция. Сцена, кстати, не статична, она легко трансформируется от спектакля к спектаклю. Нужно это чтобы режиссер мог полноценно использовать небольшое сценическое пространство. А галереи, окружающие зрительный зал, и многочисленные входы\выходы этому помогают.
А вот и Сергей Николаевич Погонин, заведующий постановочной частью. Знакомимся, спрашиваю, с чего началась карьера.
С.Н.: Лично я начинал с монтировщика, мастера сцены.
Н.Ф.: А как строится работа?
С.Н.: Если взять за основу подготовку спектакля, то моя работа начинается с утверждения макета сцены, какая она будет, потом – мастерские, эскизы, костюмы, реквизит. Я слежу за процессом выполнения… практически всего этого. Но самое интересное в моей работе то, что ей нигде не учат, но учатся всю жизнь. Нужно обязательно понимать театр.
На самом деле, театр – такая структура, которая заменяет все сразу, поэтому устроить жизнь вне его не просто, хотя можно (смеется). Как и в любом деле, у нас главное – неравнодушие, потому что, повторюсь, это часть жизни, которая (!) постоянно меняется. Я ухожу из дома и не могу сказать, когда вернусь, но результат того стоит. Поэтому, уважаемые читатели, ходите в театры! В любые: драматические, музыкальные, камерные… Особенно в камерные, здесь все для того, кто сейчас пришел. Здесь все живое. А музыка она вообще не имеет возраста. Приходите.
Текст и фото: Наташа Фирсова
Редакция проекта «Тактики и практики» благодарит Камерный музыкальный театр имени Б.А. Покровского за плодотворное сотрудничество!
http://taktikiipraktiki.ru/za-stsenoj/