Сегодня в здравоохранении немало проблем. Но, убежден, многих из них не было бы, если бы не острейший кадровый дефицит. И он катастрофически нарастает. Не только в нашем городе или нашей больнице, но и во всем здравоохранении.
Те изменения, которые происходят сегодня в системе медицинского образования, положение с кадрами вряд ли улучшат.
С сентября 2017 года упразднена интернатура как форма высшей профессиональной подготовки. Теперь выпускники медицинских вузов должны отработать в течение трех лет в первичном звене и только после этого могут поступать в ординатуру по избранной специальности. То есть ни хирургов, ни врачей скорой помощи, ни офтальмологов, никаких других специалистов мы не увидим на протяжении долгого времени.
Новые госстандарты образования гласят о том, что выпускники медицинских вузов должны быть абсолютно готовыми начать работу в системе органов здравоохранения. Но при этом, согласно основным положениям нового подхода к получению медобразования, студенты будут осваивать технику врачевания на манекенах, муляжах и т. п.
Абсолютно непонятно, кого и чем не устраивала прежняя система подготовки медицинских кадров. Решили, вероятно, и в этом равняться на Запад. Но западное здравоохранение лидирует за счет технической оснащенности. У нас же всегда в центре были личность врача, его опыт, его мышление, его руки.
Потому система вузовской подготовки была совершенно другой. Пять лет студентов готовили как врачей общей практики, а уже на шестом курсе выбиралась специализация. И выпускники приходили в систему здравоохранения, уже умея оперировать, если это были хирурги; могли принять роды. Да многое что могли! К нам же в последнее время приходили только что окончившие вузы хирурги, которые не могли сделать ни одной операции.
В клинических областных больницах была разрешена интернатура, где специалистов «натаскивали» в хорошем смысле слова. В Кургане, например, это была «школа Витебского». Прошедшие ее проявили потом себя как великолепные хирурги, диагносты.
Раньше студентам с пятого курса разрешали работать врачами на «скорой», дежурить в стационарах, и это давало им возможность проверить свои силы, поверить в себя.
Студенты, которые последний год изучали только терапию, были основательно подготовлены к самостоятельной работе. До недавнего времени даже участковый врач поликлиники должен был иметь сертификат, подтверждающий окончание интернатуры и успешную сдачу квалификационного экзамена. Сейчас же будет достаточно одного диплома об окончании соответствующего вуза.
По мнению министерских чиновников, путем отмены интернатуры можно решить проблему с нехваткой медицинских кадров в первичном звене. Но я разделяю позицию тех, кто в этом сомневается. Например, довольно резко высказался по этому поводу Павел Воробьев, профессор МГМУ им. Сеченова. Он полагает, что «заткнуть дыру», существующую в первичном амбулаторном звене, при помощи вчерашних выпускников просто невозможно. Именно на этом участке решается до 80 % проблем, связанных с жалобами больных на здоровье. И работать там должны люди, которые обладают определенными знаниями и навыками, пройдя специальную подготовку после получения диплома. Последипломное образование до выхода человека в самостоятельную медицинскую практику должно быть обязательным этапом подготовки. Потому что врач, не имевший до этого реальной практики, скорее навредит, чем поможет.
О том, что обязательная трехлетняя отработка в первичном звене может привести к катастрофическим последствиям, заявил первый заместитель комитета Госдумы по охране здоровья Сергей Фургал: «После выпуска медик еще не готов взять на себя всю меру ответственности за здоровье пациентов».
Госдума, как сообщалось в СМИ, готовит к внесению на рассмотрение поправки в действующее законодательство, возвращающие интернатуру как обязательную ступень медицинского образования. Если депутаты их примут, это будет очень правильно. Потому что, на мой взгляд, нужно сначала решить проблему с кадрами, а потом вводить новшества в систему профессионального медицинского образования. Вводить постепенно, не разрушая то хорошее, что в нем было.
Если так называемую реформу не остановить, вполне может осложниться ситуация с набором в медицинские вузы. Человека, с детства мечтающего о хирургии или кардиологии, вряд ли устроит тот длительный путь к осуществлению мечты, которую ему предлагают «реформаторы»: шесть лет обучения в институте, потом три года работы в первичном звене — это уже 9 лет, а потом еще ординатура…
Кстати, сейчас поступление в ординатуру — в основном коммерческий проект. Бюджетных мест очень мало. Поэтому платит либо организация, либо сам врач. Мы, например, решили подготовить терапевта; за два года должны заплатить 220 тысяч рублей. А почему? Ведь государству нужны здоровые граждане; значит, должны быть нужны и те, кто здоровье обеспечивает.
Врачи чаще всего не настолько богаты, чтобы заплатить за обучение своих детей в медицинском вузе. Прежде были врачебные династии. Из таких семей дети выбирали профессию осознанно, зная о ней изнутри, о том, чем им предстоит заниматься, — лучшими наставниками были родители.
Помню времена, когда была очередь желающих попасть именно в то или иное лечебное учреждение; в нем подрабатывали, ожидая места. В коллективе присматривались, оценивали, выбирали. Сейчас же мы, что называется, любому рады. И получается: в здравоохранение зачастую могут прийти случайные люди, которым родители просто оплатили образование.
Второй момент. Без постоянного профессионального образования работа врача невозможна. И раз в пять лет он обязательно проходит обучение, получает сертификат и спокойно работает еще пять лет.
С 2016 года вступила в силу новая модель непрерывного медицинского образования. Теперь медработники будут повышать квалификацию постоянно. Вместо 144 часов повышения квалификации один раз в пять лет, которые умещались в 4 недели, у медиков будет 250 часов обучения в течение 5 лет. Часы теперь переводятся в условные единицы — баллы. За год медработник обязан набрать не меньше 50 баллов (то есть часов) образовательной активности, из которых 36 баллов отводятся на традиционные образовательные мероприятия, а остальные 14 — на посещение конференций. При таком дефиците кадров какое медицинское учреждение может позволить себе постоянно отпускать докторов на конференции? Да и чаще всего за участие в этих мероприятиях требуется заплатить. У всех ли моих коллег есть для этого возможности?
Если по истечении пяти лет врач не набрал определенного количества баллов, его не допускают к аккредитации.
Врачи старшего поколения нашей больницы мне уже сказали: если не пройдем, уходим на пенсию. А на них все держится.
Сергей Фролов,
главный врач больницы скорой медицинской помощи г. Кургана