Покупка нового «форда», две недели в Голливуде, сценарий «12 стульев» по заказу трехкратного обладателя «Оскара» режиссера Льюиса Майлстоуна и другие увлекательные подробности путешествия в Америку советских писателей Ильфа и Петрова
19 сентября 1935 года Илья Ильф и Евгений Петров в качестве корреспондентов газеты «Правда» отправились в четырехмесячное путешествие по Америке. На купленном в Нью-Йорке «форде» писатели пересекли всю страну, побывали на заводах Генри Форда и родине Марка Твена, в индейских деревнях Санта-Фе и Таоса, осмотрели строительство плотины Гувера (тогда — Боулдер-дам), проехали Разноцветную пустыню Аризоны, посетили строительство моста Золотые ворота в Сан-Франциско, провели две недели в Голливуде и через южные штаты вернулись обратно в Нью-Йорк. Ильф записывал свои впечатления в дневнике, ежедневно отправлял жене Марии подробные длинные письма, короткие открытки, телеграммы и пачки фотографий. Вернувшись в Москву, писатели издали свои путевые заметки под названием «Одноэтажная Америка». Переведенная на английский язык, книга имела большой успех в США, а затем и в других странах.
В Нью-Йорк писатели плыли на французском лайнере «Нормандия». Письма Ильфа написаны на специальной бумаге с логотипом лайнера, которая в изобилии имелась в специальной комнате для написания и отправки писем. Путешествие в каюте первого класса Ильф и Петров подробно описали в книге «Одноэтажная Америка».
«Вообще удобства здесь громадные, если к вибрации относиться спокойно. Каюта у нас громадная (так как нам везет, то в Париже, когда мы меняли шипс-карты на билеты, нам дали каюту не туристскую, а первого класса. Они это делают потому, что сезон уже кончился, чтобы первый класс не пустовал безобразно), обшитая светлым деревом, потолок как в метро, роскошный, стоят две широкие деревянные кровати, шкафы, кресла, свой умывальник, душ, уборная. Вообще пароход громаден и очень красив. Но в области искусства здесь явно неблагополучно. Модерн вообще штука немножко противная, а на „Нормандии“ это еще усиливается золотом и бездарностью».
«На „Нормандии“ едет группа наших инженеров с радиоконструктором Шориным. Все легли костьми, показались сегодня на минуту и снова укрылись в свои каюты. Один я хожу, безумный адмирал, нечувствительный к морской болезни».
— Из письма жене 4 октября 1935 года
В Нью-Йорк Ильф и Петров приехали 7 октября 1935 года и провели там почти месяц. Они повидали множество людей — от Эрнеста Хемингуэя до Давида Бурлюка, побывали на большой выставке Ван Гога, на одном из первых представлений оперы Джорджа Гершвина «Порги и Бесс», видели боксерский поединок в Медисон-сквер-гарден и темные уголки тюрьмы Синг-Синг.
«Дорогая дочка, вчера послал Вам письмо. В здании на обороте я живу. Сегодня вечером буду Вам еще писать. Поцелуйте нашу милую Сашеньку,
Ваш Иля».
«Утром, проснувшись на своем двадцать седьмом этаже и выглянув в окно, мы увидели Нью-Йорк в прозрачном утреннем тумане».
— «Одноэтажная Америка»
«Это была, что называется, мирная деревенская картинка. Несколько белых дымков подымались в небо, а к шпилю небольшой двадцатиэтажной избушки был даже прикреплен идиллический цельнометаллический петушок. Шестидесятиэтажные небоскребы, которые вчера вечером казались такими близкими, были отделены от нас по крайней мере десятком красных железных крыш и сотней высоких труб и слуховых окон, среди которых висело белье и бродили обыкновенные коты».
— «Одноэтажная Америка»
Соломон Трон (1872–1969) — инженер-электрик, часто бывал в Советском Союзе, работал на Днепрострое, Челябинске и в других местах. Вместе с женой Флоренс живой, энергичный, любопытный и очень общительный Соломон Трон сопровождал писателей в их поездке по Америке.
Главными впечатлениями Ильфа и Петрова на пути из Нью-Йорка в Голливуд стали заводы Генри Форда в Дирборне, Чикаго и реклама, особенно световая.
«Это был мистер Генри Форд. У него замечательные глаза, искрящиеся, похожие, как видно, на толстовские, мужицкие. Очень подвижный человек. Он тоже сел. Все время двигал ногами. То упирал их в стол, то закладывал одну за другую, то снова ставил на пол. Говорили мы, что называется, „за жизнь“. Свидание продолжалось минут 15 или 20. Конечно, такой человек, как Форд, уже не думает только о заработках. Он говорил, что служит обществу и что жизнь вещь более широкая, чем автомобиль. В письме, жалко, трудно рассказать, дочка моя. В общем, я видел замечательного человека, который в громадной степени повлиял на жизнь людей. Он сам, надо думать, не очень доволен господством машин над человеком, потому что говорил о том, что хочет делать маленькие заводы, где люди будут и работать, и в то же время заниматься сельским хозяйством».
В дневнике Илья Ильф жаловался, что в Чикаго невозможно снимать:
«15 ноября
<…> Брильянтовый свет машин. Набережная и трущобы. В отеле „Стивенс“ три тысячи комнат. Покровительство одиноким путешествующим женщинам, а рядом Гери. Все у них ясно, как в медном тазу.
Это хорошо бы снять, но день ужасный, темный, ничего нельзя сделать, безобразие».
«Дорогой Марусик, если индеец имеет квартиру на третьем ярусе дома, то он перелезает по этим лестницам с крыши на крышу. Собаки тоже ходят по этим лестницам. До свиданья, дочка моя.
Твой Иля».
Собаки, гуляющие по крышам индейских жилищ, появились затем и в «Одноэтажной Америке»:
«Собаки бежали по своим домам, не трогая нас, расторопно подымались по лестницам и исчезали в дверях».
Огромное впечатление на Ильфа произвела пустыня — он много снимал в Аризоне и отправил жене несколько открыток из Гранд-Каньона.
«Дорогой Марусик, утром уехал из Грэнд-Кеньона и целый день ехал по горной пустыне. Так хорошо в этой разноцветной пустыне, как нигде. Лучшего не видел еще никогда.
Твой и Сашенькин Иля».
Перед Голливудом писатели на несколько дней заехали в Сан-Франциско («город туманов, очень легких и светлых») — посмотреть на строительство моста Золотые ворота, погулять по городу, сходить на американский футбол и отдохнуть от бесконечной дороги.
«Милая, нежная дочка, я уже очень заскучал. Ни тебя нет очень долго, ни нашего Пига маленького [прозвище дочери Ильфа Александры.]. Дети мои родные, мне кажется, что я никогда больше с вами не расстанусь. Без вас мне скучно.
Вот ходят по улицам индусы, японцы, голландцы, кто угодно, и Тихий океан тут, и весь город на падающих склонах, на обрывах, а мне уже чересчур много, мне нужно вместе с тобой посмотреть, как наша девочка спит в кровати».
Описания этих фотографий попали в книгу «Одноэтажная Америка»:
«Непонятно, как и почему мы попали в „Тропикал Свиминг Пул“, то есть зимний бассейн. Мы постояли, не снимая пальто, в огромном, довольно старом деревянном помещении, где был тяжелый оранжерейный воздух, торчали какие-то бамбуковые жерди и висели портьеры, полюбовались на молоденькую парочку в купальных костюмах, деловито игравшую в пинг-понг, и на толстяка, который барахтался в большом ящике, наполненном водой…»
9 декабря 1935 года Ильф и Петров прибыли в Голливуд. Две жаркие недели писатели ходили по киностудиям, встречались с актерами и режиссерами и вели светскую жизнь.
В Голливуде Ильф и Петров посмотрели фильм Майлстоуна «Сенсация» («Front Page», 1931), который был трижды номинирован на «Оскар». Майлстоун предложил писателям сделать сценарий по «12 стульям». За написанный в течение пяти дней текст Ильф и Петров получили аванс в 600 долларов и выкупили «форд», который должны были вернуть перед отъездом в Москву.
23 декабря 1935 года писатели выехали из Голливуда и через южные штаты отправились обратно в Нью-Йорк.
«Дорогой Марусик, сегодня мы чуть отклонились от прямого пути на Сан-Антонио и поехали смотреть Карлсбадские пещеры в штате Нью-Мексико. Ну, это чудо. Расскажу тебе в письме. Обнимаю вас обоих, дети мои.
Ваш Иля».
27 января 1936 года на лайнере «Маджестик» писатели покинули Соединенные Штаты Америки.
«Дорогой Марусик, завтра я буду в Шербурге и вечером в Париже. Приеду домой числа 2-го или 3-го. Целую вас, мои дети.
Ваш Иля».
Подготовила Мария Котова
Возможно, вам также будет интересно прочитать материал «Самые громкие дебюты XX века» из курса «Русская литература XX века. Сезон 1» на Arzamas.