«Аты-баты — шли солдаты», «Энэ, бэнэ, раба», «Дядя Скрудж и три утенка, выходи, ты будешь Понка»: фольклорист Андрей Мороз рассказывает, как появились и что значат веселые и странные стихи, которые могут пригодиться в самые неожиданные моменты жизни (или просто помогут выбрать водящего в игре). Из спецпроекта «Детская комната Arzamas».
В ситуациях, когда нужно сделать неочевидный выбор, будь то сражение, ритуал, спортивное соревнование, игра и тому подобное, человеку всегда хотелось переложить ответственность на кого-то еще: на судьбу, божество, демона, случай — в зависимости от взглядов, убеждений, ситуации и конкретных обстоятельств. Для этого использовались различные приемы — от обряда жертвоприношения или обращений к оракулу до гадания, бросания жребия или пересчитывания. Чем меньше в жизни человека оставалось места для сверхъестественного, тем больше старые формы поведения становились просто специфическими нормами этикета или правилами игры.
Считалки в современном их виде достоверно известны совсем недолго — с XIX века, когда, как и многие другие формы фольклора, они стали собираться и записываться. Существовали ли они раньше и в каком виде — мы можем только догадываться: старый фольклор, который, как и новый, бытовал в основном в устной форме, не дошел до нас. Тем не менее типы и тексты считалок, записанные в XIX веке, очень напоминают те, которыми пользуются современные дети.
Итак, считалка — это прежде всего способ выбрать водящего в игре или поделить игроков на команды, устранившись от сознательного принятия решения. Так справедливее, неожиданнее, интереснее, и, главное, такой способ не должен вызывать возражений.
Наряду со считалками известны так называемые сговорки: когда необходимо поделиться на две команды, то из группы назначают двоих капитанов (они иногда назывались «матки»), которым предстоит выбирать себе игроков. Игроки подходят к ним парами и задают вопрос с двумя вариантами ответа, заранее договорившись, какой вариант соответствует каждому из них. Например: «Мати, мати, что вам дати: дуб или березу?» (или просто — «Что выбираешь: дуб или березу?»). Один из «маток» выбирает и получает себе в команду игрока, скрывающегося за ответом. Второй отходит в другую команду. Иногда эти тексты имеют более развернутый характер, зарифмованы и часто шутливы: «Тес тесать или на воде плясать?», «На печке заблудился али в ложке утонул?», «Бочку с салом или казака с кинжалом?».
Собственно считалки основаны на ином принципе: один из игроков произносит стихотворный текст, по очереди указывая на остальных. Тот, на ком закончится считалка, оказывается «вóдой».
Аты-баты, шли солдаты,
аты-баты, на базар.
Аты-баты, что купили?
Аты-баты, самовар.
Аты-баты, сколько дали?
Аты-баты, три рубля.
Аты-баты, уступите.
Аты-баты, нет, нельзя.
___________________________
Первой бравой,
другой кудрявой,
третий вшивый,
четвертый паршивый,
пятый проклятый,
шестой со вшой.
В более сложных случаях выходит не водящий, а один из игроков — и так до конца, пока не останется последний: он-то и будет водить.
Шла кукушка мимо сети,
ей попались злые дети;
раз, два, три —
это, верно, ты;
раз, два, три, четыре, пять —
одного нужно убрать.
В тексте считалок исключительно важен ритм, который позволяет при произнесении очередной ритмической единицы (слова, стихотворной стопы, слога) показывать на следующего игрока. Поэтому часто считалки начинаются со счета:
Раз, два, три, четыре —
все извозчики в трактире
чай пьют, чашки бьют,
на стол денежки кладут,
а хозяйка не зевает,
только деньги подбирает.
Прискакали ермаки,
поскидали колпаки;
один ермак не снял колпак,
тот остался дурак.
___________________________
Раз, два — кружева,
три, четыре — прицепили,
пять, шесть — кашу есть,
семь, восемь — деньги просим,
девять, десять — белый месяц,
одиннадцать, двенадцать —
на улице бранятся:
девки делят сарафан —
кому клин, кому стан,
кому целый сарафан,
кому пуговки литые,
кому серьги золотые.
Царь-царица на лугу,
потерял мужик дугу,
плакал, плакал, не нашел,
к государыне пошел:
Ты, барыня-сударыня,
роди мне сына в четыре аршина.
Младенец не велик —
во всю лавочку лежит;
он стал на дыбок,
достал потолок.
___________________________
Раз, два, три —
стара баба ты.
Раз, два, три, четыре, пять —
стара баба ты опять.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь —
стара баба ты совсем.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять —
бабу старую повесить.
Смысл в считалках не играет такой роли, как ритм, поэтому в их текстах часто встречается заумь — квазислова, которые не употребляются в речи и не имеют никакого значения вовсе. Некоторые стихи состоят из них почти полностью:
Чирдиржик-мирдиржик,
хрупчик один,
чирдиржик-мирдиржик,
хрупчик два,
чирдиржик-мирдиржик,
хрупчик три.
___________________________
Энэ, бэнэ, рэц,
квэнтэр, мэнтэр, жец,
энэ, бэнэ, раба,
квэнтэр, мантэр, жаба.
___________________________
Эни, бени, рики, таки,
турба, урба, сентебряки,
эус, бэус, краснодеус, бац.
Нередко заумные слова имеют корни в иностранных языках или просто представляют собой сильно искаженные русские:
Жил был граф
Пузо-Бузо-Лаперузо,
пара гвоздей
ганабуза,
граф Вируза
да бутыль.
Цынь-цынь,
полатынь,
попрыгунья,
полатунья,
ели мули,
сансыбильи,
флек, флек, флек.
Иногда заумь — это числительные. Так, «эни» в «Эни, бени, рики, таки», очевидно, восходит к немецкому числительному eine — «один». С него и начинается счет. Похоже и в следующих считалках (часть «пер-» происходит от чувашского «пер» — «один»):
Перводан, другодан —
на четыре угадал,
пятьсот Юрьев.
Катерина-кочка,
голубина ножка.
Заяц-месяц
сорвал травку,
положил на лавку.
___________________________
Перведунчики, дрыгунчики
летали голубунчики
по Волге-реке, по чужой стороне,
там пешки, орешки, чаек, сахарок.
Сышел, вышел, вон пошел.
Но даже когда отдельные слова, из которых складывается считалка, имеют смысл, текст кажется совершенно бессмысленным — и в этом специфика не только считалки, но и вообще юмора детского фольклора:
Сопинь-лопинь
царский ворон.
Из морю я воду пил,
Катеринку любил.
Катеринка-любка
прела, горела,
за морем летела.
За морем церква,
церква Микола,
царица Быкова
свинью заколола.
Свинья Оксинья
набора Василья,
дохтур вон.
___________________________
Титики, мутики,
турашка-мурашка.
Заяц-месяц, где был?
В лесе.
Что делал?
Травку щипал,
под колоду клал.
Кто взял?
Турбань-юрбань,
сам капитан,
капитанский сын.
___________________________
Шани, Мани, что над нами,
под железными столбами?
Стульчик, мальчик, сам король
выходил на барский двор;
тама шапки кроят —
перекраивают.
Шапка упала, татарка подняла,
поп Матвей
побежал за ней.
___________________________
Села муха на колеса,
поднялась под небеса;
там тетка Никола,
сестра Куликова.
Ни окошек, ни дверей —
полна горница людей.
В последнем примере видно, как считалка впитывает в себя фрагменты текстов из иных жанров и использует для своих нужд. Последние две строки — цитата известной загадки про огурец. Таким же образом считалками могли оказаться детские потешки («Тилибом-тилибом, загорелся кошкин дом…»), частушки («Сидит Маня на крыльце / С выраженьем на лице…»), фрагменты песен («Ехал мальчик по Казани, / В полтораста рублей сани…») и даже фрагменты водевилей («В этой маленькой корзинке / Есть помада и духи…»). А следующий пример очевидно отсылает к басне Крылова:
Лебедь, щука, рак,
кто из вас дурак?
Раз, два, три —
это, верно, ты.
Естественно, считалки, как и многие другие формы фольклора, внимательны к окружающей действительности и меняются вместе с ней. Так возникают считалки-переделки, в которых старый ритм и структура наполняются новым, актуальным содержанием. Считалка «На золотом крыльце сидели / Царь, царевич, король, королевич, / Сапожник, портной. / Кто будешь такой?» во времена популярности диснеевского мультфильма про Микки Мауса начала звучать так:
На золотом крыльце сидели
Микки Маус, Том и Джерри,
Дядя Скрудж и три утенка,
выходи, ты будешь Понка.
См. также материал «Дворовые игры» из спецпроекта «Детская комната Arzamas».
Источники:
Виноградов Г. С. Этнография детства и русская народная культура Сибири. М., 2009.
Мельников М. Н. Русский детский фольклор. М., 1987.