Будущее России зависит от качества местных некоммерческих организаций; западные спонсоры расхотели давать на Россию деньги ещё до того, как им запретили; тоталитаризм – это общество детсада, но волонтёры помогают ему повзрослеть – о природе НКО, их российской истории и будущем нам рассказала Елена Альшанская, член Общественной палаты РФ, руководитель фонда «Волонтёры в помощь детям-сиротам»
Давай поговорим про будущее некоммерческих организаций в России. Сергей Кириенко – первый замглавы администрации президента – выступил недавно на форуме «Территории смыслов» и сказал, что будущее России зависит от того, насколько успешно здесь станет развиваться «третий сектор» — НКО.
Я с этим согласна.
Почему?
Всё очень просто. Общественные организации возникают, когда граждане объединяются ради решения своих реальных проблем. Ведь люди «снизу» всегда знают, что им нужно, гораздо лучше, чем любая вертикаль. Особенно в такой большой стране, как Россия.
В России из-за её масштабов любые вертикальные структуры искажают информацию, которую транслируют через себя, по многу раз. Они неповоротливы, не в состоянии быстро реагировать на сигналы, идущие снизу. Поэтому им всем остро необходима помощь общественных организаций.
Можно сказать, что сейчас – это всемирный тренд. Европа сегодня делает ставку на НКО как воплощение реальной прямой демократии. В России общественная активность развивается, но пока наши граждане в основном предпочитают не замечать тот огромный ресурс, который у них уже есть, и ждут, что государство всё сделает само.
Расскажи подробнее, как развивалась ситуация с гражданской активностью в России в последние годы?
Я работаю в общественном секторе 15 лет. Сначала была волонтёром в разных экологических организациях, потом в 2004 году организовала своё общественное движение «Волонтёры в помощь детям-сиротам». За это время сменилась целая в жизни общественных организаций страны.
Конец 90-х – начало 2000-х – были периодом расцвета общественного движения в России. С одной стороны, после развала Советского Союза было ощущение свободы и тотальной самоорганизации. С другой стороны, в стране был кризис и казалось естественным стараться самим помочь себе и своим ближним. С третьей стороны, существовало большое количество западных фондов, которые готовы были финансово поддержать эту деятельность. Молодое Российское государство в те годы практически не обращало внимание на НКО.
Со временем многие крупные организации, известные с 90-х годов, схлопнулись. Это спровоцировали несколько причин. С начала в двухтысячных (ещё до возникновения закона об иностранных агентах) стали по-тихому бороться с западным финансированием российских проектов. Достаточно вспомнить скандал с выдворением фонда Сороса из России. К тому же Россия перестала быть для западных фондов страной, в которую комильфо вкладываться. Они видели в нас богатую страну, с огромным количеством ресурсов, миллиардеры которой входят в десятку мирового рейтинга Форбс. А при этом российские НКО требовали от этих фондов поддержки на уровне Африки. Это казалось им несколько странным. Мы всё-таки не выглядим Африкой. Поэтому часть западных инвесторов уходили сами, так как не чувствовали, что они здесь действительно нужны. Остальные попали под удар политики выдавливания из страны западных денег. Но после того, как эта поляна оказалась «зачищена», у российских НКО долго не было альтернативы внешним деньгам.
В 2006 году появились первые президентские гранты, но до 2017 года их распределение определялось скорее коррупцией, чем учётом реальной эффективности проектов и стремлением действительно развивать гражданские инициативы. Не думаю, что это происходило специально. Просто люди, которые от государства пробовали работать с НКО, плохо знали их специфику и видели свою роль просто в распределении денег.
В той же речи Кириенко сказал, что в этом году администрация президента полностью поменяла алгоритм распределения грантов и теперь никакие внешние силы не могут повлиять на решение экспертов, кому давать деньги, а кому нет?
Надеюсь на это. Не хочу голословно никого обвинять: никто не расследовал, как распределялись средства в прошлые годы. Но, в любом случае, это была непрозрачная, непонятная процедура, мало работающая на развитие сектора НКО.
И одного гранта, который государство раздаёт сегодня общественным организациям – недостаточно. Президентский грант – это краткосрочная поддержка какого-то одного конкретного проекта, а нам нужна непрерывная политика развития общественного сектора. В первую очередь поддержка устойчивого существования НКО, оказывающих постоянную помощь, гражданам, то есть финансирование именно текущей деятельности, орграсходов, оказание имущественной поддержки.
Например, в Германии культура общественной активности сложилась ещё в 19 веке, когда люди начали объединяться в союзы. Такие союзы существуют у немцев и сегодня: люди на любой территории могут объединиться по любому поводу. Петь песни, ухаживать за лужайками, кормить котиков — неважно. Если им нужно помещение, они идут в муниципалитет и тот безвозмездно даёт им помещение. Ещё до официальный регистрации организации, до получения ими каких-то налоговых преференций или отчётности. Любая инициатива, если она видится полезной и разумной, поддерживается на местном уровне.
У нас всех этих элементов – муниципальной поддержки, работающей ведомственной и имущественной — их зачастую на территориях просто нет. И в этой ситуации один президентский грант, каким бы он ни был честным, качественным и прекрасным, принципиально ничего не изменит.
Что, на твой взгляд, государство ещё должно сделать для поддержки НКО в России?
Главное, добиться того, чтобы у нас гражданская активность развивалась на местах и решала местные проблемы (а это самое важное, на самом деле). А чиновники помогали волонтёрам и НКО и не могли им вредить.
В первую очередь, нужно обеспечить людей помещениями.
Сегодня активистам просто негде реализовывать свои прекрасные проекты.
В Москве обновлённый комитет общественных связей два года как начал делиться с НКО своими помещениями. Например, переоборудует их под коворкинги. Похожие истории происходят в нескольких других больших городов. Но это не всероссийская история, а должна быть всероссийской.
Расскажи про культуру волонтёрства. Мне кажется, у нас с 90-х закрепился стереотип, что волонтёры занимаются только сирыми и убогими. А это же более широкий термин.
Мне бы очень хотелось, чтобы кто-нибудь провёл серьезное исследование, не просто соцопрос, на тему почему российские граждане так думают. Это совершенно неправильно. Волонтёрство – это любая гражданская, некоммерческая инициатива, направленная на общественное благо.
Например, у нас есть большое сообщество, связанное с ТСЖ, когда люди интересуются очень благоустройства собственного быта и вокруг этого выстраивают свою активность. Многие волонтеры идут помогать на спортивные мероприятия, чтобы увидеть близко своих кумиров. Экологическое волонтерство, мне кажется, одна из самых больших по количеству участников сфер.
На самом деле, общественная активность – очень разная и не обязательно связана со спасением чьих-то жизней или помощью тем, кто не может позаботиться о себе сам. Просто направления, которые связаны с помощью слабым, сильно эмоционально заряжены, поэтому мы о них чаще слышим.
Я знаю, что за границей компании, которые занимаются pro bono волонтерством, получают налоговые послабления. И те организации, кто направляет часть от своих доходов на общественную или религиозную деятельность. Мб в России имело бы смысл сделать что-то подобное?
То, о чём ты говоришь – самая действенная и самая простая форма поддержки НКО государством. У нас ничего подобного нет и это здорово стопорит самостоятельное развитие гражданского общества. Сегодня компании, которые жертвуют НКО, не получают вообще никаких бонусов, кроме имиджевых.
При этом pro bono волонтёрство – профессиональное участие в деятельности добровольческих движений – должно стать обязательной составляющей общественной жизни. Чтобы компании понимали, это самый простой и экномный способ для них помочь формированию лучшего общества, лучшей среды.И ни одна уважающая себя организация не может существовать без pro bono отдела.
При поступлении в университеты на Западе, насколько я знаю, тоже требуется рассказать о своём волонтёрском опыте.
Чаще всего приёмные комиссии ждут, что в портфолио у абитуриента будет участие в добровольческих проектах. Государство и бизнес заинтересованы, чтобы граждане с младшего возраста участвовали в развитие сообщества, чтобы им было дело до того в каком обществе и в какой стране они живут. Мне кажется, это очень правильно.
В России я сталкивался со мнением, что волонтерство и НКО нужны, чтобы исправлять огрехи государства. Если огрехов нет, то НКО и не нужно. То есть, НКО – вроде как временное образование, призванное обеспечить государству устойчивое развитие. Ты с этим согласна?
Категорически нет. Потребность в НКО есть всегда в любом обществе.
Если государство будет делать всё само, а люди станут просто потребителями госуслуг, мы получим общество максимального инфантилизма: детский сад, в котором дошкольники находятся с воспитателями и нянечками. Но общество, которое живёт по законам детского сада, не может быть идеалом взрослого, ответственного социума. Надежда на то, что всемогущее государство сможет закрыть все дырки на свете, — абсолютно абсурдна. Этого никогда не было и не будет. Даже в Советском союзе была общественная активность, пусть и управляемая.
Современный человек уже не способен жить, не имея возможности ни на что влиять, ни в чем участвовать, просто раз в 4 года нажимая на кнопочку в голосовании. Идеального общества, в котором решены все проблемы, и решены качественно, думаю, не будет никогда. Это очевидная иллюзия.
Если не иметь возможность ни на что влиять и ничего менять, получится история о грустном тоталитарном и не очень качественном государстве с инфантильным населением. Я очень надеюсь, что это не то государство, которое мы все стремимся построить.
Беседовал Илья Переседов
Елена Альшанская
Президент БФ “Волонтеры в помощь детям-сиротам”
Окончила Санкт-Петербургский Государственный Университет, философский факультет.
В 2004 году организовала объединение волонтеров в помощь детям-сиротам больниц. С 2007 года президент БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам», цель которого – содействовать максимальному вовлечению общества в решение проблем социального сиротства.
Является членом Общественной палаты РФ, Председателем Общественного совета Департамента Социальной защиты г. Москвы, членом Общественного Совета Департамента здравоохранения города Москвы, членом Совета при Правительстве Российской Федерации по вопросам попечительства в социальной сфере.