После рождения ребёнка груз ответственности может придавить так, что мало не покажется. Особенно если мама ещё не восстановилась после родов, а ребёнок — первенец.
Меня начали грузить ещё до выписки из роддома. Соседка по палате, родившая второго, смотря на то, как учусь ухаживать за ребёнком, постоянно осуждающе шипела: «Неправильно! Неправильно!» И навязывала своё мнение о том, как и что нужно делать.
К тому же, я никак не могла нормально поспать. Ночью сын часто просыпался, а я ещё не стала профессионалом по перекладыванию спящего ребёнка в кроватку. Поэтому часто сдавалась и оставляла его рядом с собой. При этом не засыпала, потому что боялась придавить. Днём сын спал лучше, но прилечь не давали постоянные обходы врачей, медицинские процедуры, посетители и так далее.
Физическое состояние тоже оставляло желать лучшего. Я не только не могла сидеть, но и с трудом вставала с кровати и ложилась на неё. Первые три дня после родов вообще не могла разогнуть спину и ковыляла по коридору, как горбун из Нотр-Дама.
В день выписки выяснилось, что нельзя так просто взять в одну руку ребёнка, в другую — сумки, и тихо смыться через чёрный ход роддома, а нужно участвовать в сложной процедуре со множеством подъездов. Сначала передать сумки в один подъезд, потом подойти к медсестре, потом встречающим пройти в другой подъезд, и так далее. А ещё муж забыл, что при поступлении в роддом отобрали верхнюю одежду и не привез её, а дело было зимой. Это было последней каплей. Я, промолчавшая почти все роды, начала рыдать взахлёб.
Я — человек с «синдромом отличницы», привыкший строить планы на годы вперёд и последовательно добиваться результатов. Если бы в условиях бытового хаоса, недосыпа и прочих неудобств, которые приносит с собой младенец, я стыдила бы себя за каждую ошибку, и близко принимала к сердцу все замечания от доброжелателей, то давно бы уже плотно сидела на антидепрессантах. Но ещё до родов я прочитала книгу, которая помогла частично отрастить мамский дзен, обычно появляющийся после рождения третьего ребёнка, типа: «если ребёнок ест из миски кота, то это проблемы кота». Книга называется «Замок из стекла», написала её Джаннетт Уоллс на основе реальных событий из своего детства.
Джаннетт, её брат и две сестры, воспитывались своеобразными родителями. Мама писала картины и книги, не имевшие коммерческого успеха, или лежала на диване и читала книжки. Папа-алкоголик с широким кругозором периодически работал то тут, то там. А то и вовсе не работал, а назюзюкивался в барах. Как только к семье накапливались вопросы со стороны органов опеки, или полиции, или папа расставался с очередной работой, все садились в побитую жизнью колымагу и переезжали на другое место. Вообще в книге полно всякой жести, но вот вам для примера пара случаев, которые меня поразили.
«По ночам родители оставляли входную дверь и все окна открытыми. Они говорили, что при отсутствии кондиционера это единственный способ проветрить помещение от застойного жаркого воздуха. Время от времени в открытую входную дверь забредал пьянчуга или бомж, который принимал наш дом за покинутый. Когда мы утром просыпались, то порой находили незваного гостя спящим в гостиной. После того как этих гостей пробуждали из объятий Морфея, они дико извинялись и поспешно убирались туда, откуда пришли. Мама всегда говорила, что они – всего лишь безвредные пьяницы.»
Дальше автор описывает, как один «безвредный пьяница» всё же пришёл к ней ночью и предложил немного поиграть, но они с братом прогнали его. Девочка рассказала обо всём родителям. Угадайте, как они отреагировали?
«После этого случая я попросила родителей закрывать на ночь входную дверь и окна, чтобы мы могли спать спокойно, но родители меня не послушались. Они говорили, что им необходим свежий воздух и мы не должны поддаваться страху.»
А вот и второй случай. Когда папа ушёл в запой, никто из родителей не работал, а денег на еду не было.
«Я часто вынимала из мусорного бачка в туалете остатки обедов, выброшенные школьницами. Я совершенно не могла взять в толк, зачем выбрасывать пригодную в пищу еду: яблоки, сваренные вкрутую яйца, упаковки печенья, небольшие пакеты молока, надкусанные бутерброды с сыром, который ребенку, может быть, не очень пришелся по вкусу. Забрав свою добычу снова возвращалась в туалетную кабинку и ее съедала.
Любопытно, что мама начала набирать вес. Однажды, когда папы не было дома и у нас не было еды, мама, лежа на софе, периодически скрывалась под одеялом. Брайан оглянулся на маму и спросил:
«Что ты жуешь?»
«Ничего. У меня проблемы с деснами, поэтому просто жую в качестве упражнения для улучшения циркуляции крови», – ответила мама. Но она не смотрела нам в глаза. Брайан откинул одеяло, и под ним оказалась огромная плитка шоколада Hershey, которую мама уже наполовину съела.
«Ничего не могу с собой поделать, – всхлипывала мама. – Мне нужен сахар, я чувствую себя как наркоман».
Она просила нас простить ее так же, как мы прощали папу за то, что он пьет. Мы молчали. Брайан схватил шоколад и разделил его на четыре куска, и мы с Брайаном и Лори проглотили свои порции, как голодные волки.»
Конечно, я всегда стараюсь. Но, бывает, и косячу. Не успела искупать перед сном; несколько дней забывала дать витамин D; нечаянно стукнула головой об дверной проём, когда спросонья бежала с ребёнком на руках, да мало ли что. И что теперь, не спать ночами и казнить себя, какая я плохая мать? В таких случаях вспоминаю эту книгу и думаю: «Ух, ну по крайней мере он не ест из мусорки! И не спит рядом с бродягами!» И спокойно исправляю свой косяк.