Актер и бессменный ведущий шоу «Голос» и «Победитель» в этом году отметил 50-летие. Еще десяток лет — и пенсия! Правда, к ней он совсем не готов. Вместо грядок Дмитрий продолжает окучивать театральные подмостки и загонять клячу российского шоу-бизнеса.
«Просьбы о сексе всерьез не рассматриваю»
— Премьера «Кыси» прошла в 2001 году. Почему, на ваш взгляд, на протяжении 16 лет зрители продолжают ходить на этот спектакль?
— В искусстве есть сиюминутные вещи, сделанные на злобу дня. А есть актуальные всегда. К таким вещам относится классика, и, как ни странно, туда бочком затесался спектакль «Кыся». Ведь в нем затрагиваются чувства, эмоции и проблемы, интересующие и волнующие людей всегда: любовь, преданность, дружба, нищета, алчность. Видимо, мы, пойдя по верхушкам чувств и надежд, затронули то, что будет жить долго.
— Режиссер спектакля Лев Рахлин сравнивал «Кысю» с повестью «Холстомер» Льва Толстого, где рассказ идет от лица мерина. Можно ли сказать, что и для вас это исповедь своего рода?
— Нет-нет. У меня есть подушка, залитая моими девичьими ночными слезами. Сценические подмостки как место для исповеди не воспринимаю. И не думаю, что исповедоваться надо публично. Другое дело, что я честно стараюсь работать. И каждый раз пытаюсь быть новым, не вспоминая, что было до этого. Каждый раз начинаю играть и удивляюсь. «Как же прикольно получается! Какой лихой поворот!» — говорю я себе в четырехсотый раз (в 2016 году актеры отыграли 400-й спектакль «Кыся». — Авт.).
— У вас есть метод настроя на спектакль перед выходом на сцену?
— Есть поговорки и смешные для обывателя молитвы, которые я бы оставил при себе. Чтобы уважаемый читатель не помер со смеху. Это актерские предрассудки, и я стесняюсь выносить их на публику.
— Вашего героя кота Мартына вы сами охарактеризовали как секс-террориста. В нем есть черты характера, свойственные вам?
— Актеры делятся на тех, кто уходит с головой в образ, и тех, кто натягивает образ на себя. Я отношусь ко вторым, пожалуй. Пускай у меня немного работ, но я — это я. Многое из того, что было написано у автора романа Владимира Кунина, в эту работу я не взял. Не потому, что плохо, а потому, что по-актерски мне это сложно оправдать. Так что некоторые вещи я переделал. Кстати, посоветовавшись с автором перед его смертью. Он был на спектакле, мы пообщались, и Кунин сказал: «Я писал несколько про другое, но ты меня убедил».
— Конкретизируем. Есть у котов такая черта — обособленность. На съемочной площадке «Голоса», к примеру, вы ведете себя похожим образом: сторонитесь людей, дымите электронной сигаретой в уголке. Почему так?
— Такой путь я выбрал. В принципе стараюсь стоять в стороне от того, что происходит в шоу-бизнесе и тусовке. Не говорю, что так правильно. Просто мне так удобнее и проще. Наверное, эти черты переходят и в роль.
— Возьмем соцсети. У вас же нет Фейсбука?
— Нет, только Инстаграм.
— Это тоже показательный момент. Ведь Фейсбук предполагает вовлечение, общение и переписку. Инстаграм можно вести без букв, просто выкладывая фото и не вступая ни с кем в перепалки. Зачем он вам?
— Чтобы создать иллюзию прямого общения со зрителем. Инстаграм время от времени приносит деньги. Этим я пользуюсь, размещая там рекламу. Что касается моего обособленного общения, подтвержу ваши догадки — у меня ровно ноль подписок на другие аккаунты.
— Часто вам пишут девушки?
— Я читаю комментарии. Есть разные, забавные в том числе. Есть обращения, требования, просьбы и мольбы сексуального характера. Можно сказать, сижу на чемоданах, готовый выехать или вылететь.
— То есть готовы прийти на помощь поклонникам?
— Да, я всегда готов! (Улыбается.)
— Что надо написать, чтобы вы ответили взаимностью?
— Ничего (улыбка пропадает). Я считаю, что ни к чему клянчить. В жизни я проходил разное и принцип «не верь, не бойся, не проси» не забывал ни на секунду. Что касается детей или инвалидов — другое дело. В отчаянии можно попросить когда угодно и кого угодно. И в этой области я пытаюсь что-то делать, но все остальные запросы сводятся к деньгам или к сексу. Не уверен, что актеры должны рассматривать такие просьбы всерьез. Если человек пишет добрые слова или приятные просьбы, то бывает, что я приглашаю на спектакль, и администратор встречает его и усаживает в зале. Остальное — от лукавого.
«После развода родителей мы жили впроголодь»
— В этом году вы отметили 50-летие.Сейчас вы не женаты. Тема брака закрыта для вас?
— Иногда мне кажется, что мне в свое время подменили метрики. Чтобы навредить. Потому что пока сложно говорить о 50 годах. С трудом понимаю, в каких местах они должны выражаться. Вроде и глянец не сошел. Где-то даже прибавилось — в местах общего пользования. Поэтому не хочу говорить, что что-то закрыто, пройдено или забыто. Абстрагируюсь от таких мыслей. Я живу в том же ритме и с теми же желаниями, что и всегда. И, может быть, даже с бОльшими надеждами.
— В книге «Я была женой Нагиева» ваша бывшая супруга Алиса Шер написала, что однажды любовная драма привела к тому, что вы вскрыли вены. Это правда?
— Абсолютная. Это было давно, до знакомства с Алисой Шер, еще в 18 лет. Думаю, многие проходили это. Можно даже сказать, что я был первооткрывателем «синего кита» (зародившаяся в 2016 году якобы существующая интернет-игра, финальной целью которой является совершение самоубийства. — Авт.), будь он проклят. Считаю, что это слабость, глупость и мерзость. Пытаться свести счеты с жизнью — абсолютный эгоизм по отношению к близким. К сожалению, прошел это на себе. И скажу всем: не делайте этого, это просто мерзко.
— Примерно в тот же период, в 18 лет, вас задержали в Гостином Дворе за фарцовку и чуть не посадили. Что это был за этап в жизни? Попытка реализовать себя, поиск лучшей доли?
— Если смотреть поверхностно — заработок. Если чуть глубже — для меня, человека с окраины Ленинграда, это была попытка войти в центр города. В кишащий фарцовщиками, проститутками и торговцами мир. Тогда он казался мне идеалом и смыслом жизни. Если кто-то не понимает, о чем я говорю, почитайте Михаила Веллера — он талантливее обо всем этом рассказал (в книге «Легенды Невского проспекта» собраны иронические рассказы о жизни моряков, врачей, проституток и других горожан. — Авт.).
— Вам приходилось проживать нищету?
— Да. Не хотел бы вываливать все, что касается моей семьи. Но когда родители развелись, мы жили впроголодь. Поэтому с 16 лет я начал подрабатывать ночным грузчиком, потом грузчиком на почте, потом грузчиком в универсаме. Это были времена ужасающей нищеты.
— Можно ли говорить о том, что именно прошлое мотивирует не останавливаться и в 50 лет: сериалы, фильмы, телешоу, спектакли? Такого потока не было бы, если бы в памяти не всплывали моменты, пережить которые вы больше не готовы.
— Вполне возможно. Если я разговариваю с сыном, то четко понимаю, что его отец — Дмитрий Нагиев. Мой папа когда-то приехал из Средней Азии, и у меня просто не было выбора. Приходилось пахать. Набрав скорость, возможно, стоит и притормозить. Пока у меня не получается. И слава богу. Работаю и работаю — было бы глупо останавливаться. Но вы правы.
— В интернете бродит некая колонка «Женщин жалко? Женщин не жалко!» о воспитании мужчин и мужчинок. Авторство приписывают вам. Тексты аналогичного пафоса есть и от лица Константина Хабенского, и других актеров. Вы писали эту колонку?
— Пост, о котором вы говорите, не мой. Он составлен из выдернутых из контекста моих слов.
— Ваш сын Кирилл уже совсем взрослый и бородатый мальчик. Чему научили его вы? Каким должен быть мужчина?
— Все, что я проповедовал, — «ты мужчина». Это основное. Как он понял, так и вырос. Что-то ему удалось схватить, в чем-то он до сих пор находится на распутье.
«Я никого не убивал, чтобы мучиться»
— Несмотря на то что вы стоите в шоу-бизнесе особняком, все равно много лет в нем работаете. Часто вам приходилось идти на сделки с совестью?
— Наверняка. И не только приходилось — приходится. Может быть, сейчас в меньшей степени, но по более крупному счету. Я не сильный мира сего. Я всего лишь актер, к счастью или к сожалению. За спиной у меня нет поддержки. Да, были работы, на которые не следовало соглашаться, но я вынужден делать это по определенным причинам. «Стараюсь не делать подлостей» — наверное, так говорят все. Обелять себя не стану, так что да — я иду на сделки с совестью.
— Вас это мучает потом?
— (Пауза.) Есть вещи, которыми я оправдываю это. Например, яркий выхлоп — большой концерт или шуршащие в кармане купюры. Всегда пытаюсь оправдать такие сделки. Сказать, что я мучаюсь? Нет. Я никого не убивал, чтобы мучиться.
— Без названия компании или персоны можете назвать самый крупный гонорар, который вам заплатили за отдельное выступление?
— Мягко говоря, я не самый дешевый ведущий. Чтобы не подводить никого и не вызывать зависть, а может, и смех коллег, точные суммы называть не буду. Но хорошей работы много. Мне льстит долгосрочный контракт с МТС. Что касается корпоративов, для кого-то это смешные гонорары, но мне это позволяет кое-что намазывать на хлеб.
— Помните самую дикую ситуацию на корпоративе?
— Поскольку я взлетел не сегодня, а начал тернистый путь по горам и сопкам шоу-бизнеса давно, то прошел и конец 90-х. Там было все. Во время гастролей пытались напоить. Если отказывался, крепко хлопали по плечу. Сейчас все-таки нахожусь в той возрастной категории, когда люди пытаются соблюдать корректность. Проблема другая: будь прокляты телефоны с камерами. Каждое говно считает себя гражданским корреспондентом, поэтому нет места, где люди при виде меня не пытаются достать телефон и снять меня.
— Вне шоу-бизнеса вы также проявляете активность. В 2016 году открыли ресторан китайской кухни, но в этом году он закрылся. Почему?
— Как сказал мой партнер Павел Орлов (человек, у которого 90 ресторанов) — «так бывает». Что-то из важных компонентов не срастается — место, время, кухня — и не выстреливает. Так и получилось. Вот и все.
— Чем для вас определяется качество жизни?
— Зависимость от меньшего числа людей. Возможность не смотреть на ценник, идя в магазин. Возможность выехать отдохнуть не туда, куда позволяют средства, а куда хочется. Впрочем, не удается этим пользоваться в силу занятости. Но я хотя бы в мыслях могу это делать. Возможность жить не там, где получается, а там, где нравится. Ездить не на примерно такой машине, на которой хочется, а именно на той самой. Качество жизни для меня — возможность хотя бы иногда стопроцентно исполнять мечты. Здоровье близких берем за скобки, само собой.
— В настоящий момент жизни вы счастливы?
— Чтобы не гневить Бога, скажу да. Но с оговорками.
— Какими?
— Снимаюсь в кино, но это не «Пираты Карибского моря». Живу в приличном месте, но это не берег океана на Багамах. Работаю на лучшем канале, но не номинирован на «Эмми» или премию BAFTA. Пишу посты в Инстаграм, но не получил Пулитцеровскую премию. И так далее.
— Все еще впереди. А как вы относитесь к слову «брутальный», которое употребляют в отношении вас по поводу или без?
— Мне оно нравится. Если бы говорили «сопливый», мне это нравилось бы гораздо меньше.
— Это слово походит вам?
— Наверное, подходит тому образу, который я создал. Какой я на самом деле — знаю только я и совсем узкий круг людей.
Рано говорить о 50 годах. Вроде и глянец не сошел. И где-то даже прибавилось. Живу в том же ритме и даже с большими надеждами
— Образ создан, очевидно, как панцирь. Но почему так вышло? Сложно представить вас закомплексованным юношей с пересыхающим ртом. Откуда взялся этот зажим, который приходится маскировать до сих пор?
— Сложно сказать. Смотрю на маленьких детей — 4 года, 8 или 9 лет — и не понимаю, откуда у них раскрепощенность. Спокойно поют песни, читают стихи или пускаются в пляс. Это то, что в моем детстве считалось подвигом. Я завидую современным детям и пытаюсь анализировать, почему я был таким зажатым. Может быть, была зажата вся страна? Партийное прошлое моего деда, невеликая зарплата моего папы-инженера, учительские слезы моей мамы — может быть, все это отразилось и на мне? Честно говоря, до сих пор не поборол стеснительность. В обычной жизни я достаточно скромный и закрытый.
— Если набрать в поисковой строке браузера ваше имя, то один из популярных запросов, который вываливается, «Дмитрий Нагиев умер». Вы думаете о смерти?
— Конечно. Но пока мне еще кажется, что моя смерть в яйце и до него никто не доберется. Что пока рано думать об этом. Стараюсь не пускать эти мысли в себя. Мне пока кажется, что я бессмертный.
— Отлично. Чего не сказать о российском футболе. Многие считают, что он не очень жив. Вы как петербуржец следите за этим? Кубок конфедераций стартует 17 июня как раз в Питере.
— О да. Правда, слежу как сторонний наблюдатель. Радуюсь или огорчаюсь за родную питерскую команду, но со стороны, в гуще событий не нахожусь. Зато я гораздо более ближе к отчаянию, когда речь о сборной России по футболу.
— Посмотреть футбол под пиво можете?
— Нет. Пиво в компании толстопузов — это не ко мне.
— Тогда как вы выпускаете пар? В узком кругу или в одиночестве?
— Если нахожусь в Питере или Москве, то мой досуг довольно убогий, как может показаться всем, но притом ценный для меня. Лежание на диване, вялые прогулки вокруг дома, посидеть в кафе возле дома или посмотреть кино. Абсолютное убожество, с точки зрения продвинутых людей, лезущих без лыж на Эверест. Если мне удается выехать куда-то на два дня, то это такое же убожество, только скрашенное солнечным светом и морским прибоем.
Текст подготовил Егор Арефьев для Teleprogramma.pro
