Жил в городе Коврове Валерий Александрович Юшков. Недалеко от города, в селе Любец купил он деревенский дом и стал соседом писателя Сергея Михайловича Голицына.
Юшков гордился тем, что в юности взял хорошую планку: после окончания школы поехал в Москву, поступил на экономический факультет МГУ и окончил его в положенное время.
После учебы Валерий Александрович вернулся в родной городок и прожил там всю жизнь.
Юшков был красавцем. Посмотришь на него и скажешь:
- Не из простых лягушек.
Стройный, сухощавый, аккуратная форма головы, усы – скобкой над узкими губами, орлиный взгляд.
Однажды к Юшкову подошел Сергей Михайлович и спросил:
- А вы не из тех самых Юшковых?
Валерий Александрович даже не понял вопроса:
- Из каких тех самых?
Сергей Михайлович пояснил:
- Юшковы – старинные российские столбовые дворяне. Их предком был сам Чингисхан.
Валерий Александрович засмеялся, махнул рукой:
-Да что вы, Сергей Михайлович! Вряд ли я так высоко залетел!
Но Голицын был упорен и попросил Валерия Александровича дать все мужские семейные имена, которые тот знал: отца, деда, братьев деда и так далее.
Юшков вспомнил имен немного. Отец его слыл молчаливым человеком, о родне не распространялся, прожил жизнь тихо. Почему оказался в Коврове, откуда приехал? Даже мать Валерия Александровича не знала. Жила с мужем бок о бок и жила, день за день заходил, зарплату муж носил, а что еще нужно?...
Я думаю: советскую власть отец Юшков не принял, а его железное молчание спасло жизнь его семье и ему самому…
Сергей Михайлович Голицын отправил бумажку Валерия Александровича в Ясную Поляну и попросил докопаться – не из тех ли самых Юшковых ковровский Юшков? (Почему в Ясную Поляну? Да потому, что Лев Толстой был родственником Юшковых, а у Голицына в Яснополянском музее работал знакомый генеалог – специалист по родословным связям).
Не буду томить читателя: через пару месяцев Валерий Александрович получил из Ясной Поляны пухлый конверт, открыл его, а там - огромный лист с родословным древом Юшковых. Среди сотен имен Валерий Александрович отыскал свое имя, имена отца и деда, то есть всех, кого перечислил в той скромной бумажке.
Для Валерия Александровича это был крутейший поворот судьбы. Раньше он слыл активным партийным работником, а сейчас – дворянин. Недавно никого почти не знал из родни, а теперь в руках – список блестящих имен, среди которых оказались Юшковы стольники, воеводы, бояре, схимники, родственники царского рода.
Валерий Александрович решил немедленно вступить в Российское Дворянское собрание. Правда, дело там шло нескоро, с Юшковым проводили собеседования, задавали разные вопросы, Валерий Александрович мотался по маршрутам Ковров – Москва, Москва-Ковров почти каждый месяц.
Юшков мечтал, что летом соберет гостей и отметит свое вступление в Дворянское собрание широко, с размахом.
Осенью 1989 года скоропостижно скончался Сергей Михайлович Голицын. В мае следующего года мой муж Миша приехал в Любец хозяином. Тут же на порог явился Валерий Александрович и попросил: не могли бы мы узнать – вписали ли его в Шестую бархатную книгу Российского дворянства или нет? Все ж -таки Миша – троюродный брат Предводителя российского дворянства Андрея Кирилловича Голицына.
Мы обещали все разузнать.
Так получилось, что именно я узнала, что Юшков стал членом Российского дворянского собрания, вписан Шестую бархатную книгу и можно забрать грамоту, подтверждающую это событие…
Дальше – смешные детали.
В июне Миша приехал с юшковской грамотой в Ковров, зашел к Валерию Александровичу в дом, поздравил, протянул конверт:
- Вот грамота.
Юшков завел руки за спину:
-Не-ет, Михал Сергеич, у меня сегодня праздник. Вечером соберу гостей, а ты при параде приходи, костюм одень, вручи мне при всех. Тем более ты – князь, а я – простой дворянин.
В июне стояла жара. Миша явился к застолью в джинсах и пиджаке, ноги босые. Он же у меня, как Лев Толстой, ходит по траве-мураве голой стопой! Надеюсь, юшковские гости рассматривали Мишин верх, а не низ.
После вручения дворянской грамоты началось застолье, гости не верили, что Юшков был как все, а стал особенным. Грамота переходила из рук в руки, каждый ее прочитывал, щупал, рассматривал. Красавец Юшков осанисто сидел во главе стола и обозревал присутствующих орлиным взором.
…С тех пор утекло много времени. Валерия Александровича уже нет с нами. Дом, который Юшков обожал и перестраивал, вдова продала, а новые хозяева всё юшковское сломали, свои строения поставили…
Вы скажете, Валерия Юшкова скоро забудут в наших местах? Нет, не забудут! Эту историю с обретенем памяти семьи помнят многие и передают из уст в уста, как местную легенду.
Валерий Александрович был романтиком, писал стихи. Иногда приходил ко мне, показывал опусы. Я хвалила. Валерий Александрович говорил:
- Иранька! Я по-другому стал жить. Веришь, переродился? Хочу добро людям нести! Не ругаться ни с кем, не ссорится!
Я верила.
«Иранькой» меня больше никто на свете не звал. Только Валерий Александрович Юшков, дворянин с 1990 года.