Редкий человек не бывал в таком казенном заведении как больница. Некоторые становятся тамошними завсегдатаями, старожилами, и на больничной койке, как рыбка в пруду.
Я вот сама бывала в больницах раз десять. Хотя посмотришь на меня со стороны - девка-огонь! Ан, нет, довелось вдоволь хлебнуть больничной безвкусной геркулесовой каши.
Что человека больше всего угнетает, когда он болеет? Каковы главные больничные страсти?
Нет, не операции. Ложишься под наркоз, засыпаешь, просыпаешься, покряхтишь, приноровишься, расходишься по больничным коридорам, и всё, снова на плаву.
И не анализы. Да, бывают неприятные манипуляции, но все переживаемо и забываемо.
Не уколы и не пилюли. Не вечность же тебе будут решетить пятую точку медицинскими иглами.
Самые главные больничные страсти – это соседи по палате, в крайнем случае, соседи по отделению, в котором лежишь.
От этих людей ты в течение суток узнаешь:
- как любил муж и сколько пил, отчего помер;
- кто из подруг змея-подколодная, всю жизнь смотрит в глаза и завидует;
- сколько стоят разные товары в «Пятерочке», «Дикси», «Магнолии» и прочих сетевых магазинах;
- когда выкапывать картошку в этом году;
- есть ли семья у лечащего врача Пупкина, сколько у него деток (и от кого);
- как сильно надо любить кота/кошку;
- про поцелуи усатых-полосатых в губы хозяина и как это трогательно до слез;
- про кошачью еду;
- где похоронены родственники; кого из родни неправильно захоронили (не в ту могилу) и по каким причинам;
- кто звонит в дверь квартиры утром и вечером и чего эти люди хотят;
- про прибавку к пенсии;
- сколько раз надо ходить к Матронушке;
- почему зять мало зарабатывает;
- с кем тот же зять изменяет дочери, ведь сама я за ним следила и застукала с шалавой, а дочка не верит;
- как хорошо спать в своей постели, ездила к маме на неделю, уехала раньше, не могла в чужих людях уснуть;
- почему не смогла утопить новорожденного котенка, ведь уже взяла ведро с водой и его за шкирку, вдруг кто по горбу ударил, остановил, а все Вербное воскресенье, Господь от греха уберег;
- сколько надо лечащему врачу Пупкину дать на лапу при выписке, тут все дают, и я – не хуже остальных;
- как закатывать огурцы, помидоры, лечо, болгарский перец;
- стоит ли садиться на диету и на какую;
- про самую вкусную выпечку, знаю обалденный рецепт, девочки, записывайте;
- про детей и нищету; нечего плодиться-размножаться, если вошь в кармане на аркане;
- меню больничной еды на сегодня;
- кто громче всех храпит в палате, я не могла полночи уснуть.
И так далее, и тому подобное.
Перечень тем, обсуждаемых в больничной палате, бес-ко-не-чен. И надо иметь нечеловеческие силы, чтобы во все это вникать, слушать, поддакивать, сопереживать.
Однажды моей соседке по палате в 20.30 позвонила подруга по мобильному и сообщила, что слыхала от Алки, что у тебя рак третьей степени и домой ты не вернешься, я так за тебя переживаю, скучаю, кота твоего кормлю, только ты Тамарке своей не говори, что я тебе позвонила, а то она меня убьет.
Когда этот вечерний разговор был завершен, соседка по палате взвыла, как раненая волчица. Руки у нее затряслись, ноги подкосились. Женщина начала в голос причитать про рак, уходящую жизнь, подружек, что они все знают, а она нет: дочь Тамарка молчит о самом плохом, жалеет мать.
Целый час мы успокаивали несчастную. Когда она захрапела, мы с соседками в изнеможении упали на кровати. Спать не хотелось. Хотелось придушить позвонившую. Но она мирно сопела дома и не догадывалась, скольким людям сорвала сон, настроение, украла кусочек последнего здоровья.
…Или была у меня в больнице такая встреча. В отделение поступила инвалид детства Таня сорока восьми лет – обуженный халатик, стрижка под мальчика, серые глаза в пушистых ресницах, постоянная глуповатая улыбка. Нигде Таня не работала, получала от государства пенсию – 14 000 рублей. Сначала жила она в глубинке Марий Эл, а когда мать умерла, московская сестра взяла ее к себе (Вы скажете – какая сердобольная сестра! Ан нет! У той не работал муж, и было выгодно приютить родню-инвалида, все же 14 000 на московской дороге не валяются).
Тут Таня заболела, попала в больницу в соседнюю палату. Как она вычислила, что я – терпеливый слушатель? О, Боги! Эта Таня ходила ко мне в гости по десять раз на дню, на ломаном русском языке с птичьими марийскими интонациями рассказывала про родню, свою болезнь, про какого-то сожителя, с которым судьба свела на три года. Сожитель был лихой мужик - забирал ее пенсию, бил и ревновал… Обязательно раз на дню Таня вопрошала: «Мне ругаться с сестрой или нет?» Однажды явилась поменять помидоры. Чем ей приглянулся мой помидор, не знаю, это осталось загадкой. Наша дружба длилась десять дней…
Да, к несчастным людям надо относиться с терпением и любовью. Но когда ты сам не здоров и сам несчастен, как быть?
А знаете что? От соседей по палате была одна великая польза: я страстно хотела покинуть больничные стены, желала изо всех сил выздороветь. Без умолку болтающие люди помогали мне взять старт на выписку.
И вот сейчас, пишу эту статью для вас, читатели, забавляю, вы смеетесь, вспоминаете свои больничные будни, которые уже позади. Всем нам хорошо. Это же тоже польза и жирный плюс в копилку жизнестойкости?