Актриса Грета Гервиг и режиссёр Ноа Баумбах создали самый правдоподобный портрет поколения в независимом кино 2010-х. Как им это удалось?
«У нас прекрасная молодёжь! Можно сказать, героическая! Я каждый день смотрю телевизор и уверяю вас, что очень хорошо знаю нашу молодёжь», — эту фразу из фильма «Курьер», сказанную почтенной старушкой на семейном празднике, помнит каждый любитель перестроечного кино. Прошло тридцать лет, однако почему-то до сих пор принято спрашивать о молодёжи кого угодно, кроме собственно самих молодых. Ноа Баумбах — один из немногих режиссёров современности, способный правдоподобно рассказать о жизни нынешних двадцатилетних. Помогает ему в этом сценаристка и актриса Грета Гервиг, сыгравшая знаковые роли в двух его фильмах — «Милая Френсис» и «Госпожа Америка». Героини Гервиг стали собирательным образом миллениала — точно так же, как когда-то Фёдор Дунаевский воплотил в своём герое молодых людей времён перестройки.
1. Временная работа в ожидании работы мечты
Место секретаря вместо карьеры танцовщицы и роль самоучки-неудачницы вместо статуса хозяйки собственного кафе? Это лишь временные трудности. Всё будет по-другому, надо лишь немного подождать и пересидеть. Героини Гервиг — Френсис и Брук — воплощают в себе то, что по-английски называется shorter-term employment: краткосрочная занятость в ожидании другой, более привлекательной работы. Работа мечты, так же как и будущее, всегда остаётся за кадром, пока героиня комиксов авторства Брук днём работает госслужащей, а по ночам превращается в суперженщину.
2. Особый наряд для прокрастинации и провалов
Белая рубашка и белое пальто Брук из «Госпожи Америки» — это костюм лузера, который есть у каждого ищущего себя жителя большого города. Уж если проигрывать — то в идеально сидящей рубашке. Да-да, это тот самый безупречный лук, который вы долго подбирали, прежде чем никуда не пойти и остаться прокрастинировать дома.
Пальто, в котором Гервиг стремительно перемещается по Нью-Йорку, отлично рифмуется с нарядным плащом главного героя «Курьера», подаренным в конце фильма другу Базину вместе с пожеланием «мечтать о чём-нибудь великом».
3. Спонтанные путешествия
Внезапно купить на последние деньги билет в Париж, чтобы побродить три дня в одиночестве, или нагрянуть в загородный дом бывшего парня, устроив перед случайными гостями феерическое выступление, — что может быть лучше? Уж точно не отправиться на предсказуемые каникулы, чтобы испытать стандартный набор эмоций.
4. Многозадачность
В обоих фильмах Баумбаха главная героиня не ходит, а всё время куда-то бежит. Ведь то количество дел, что она на себя легкомысленно взвалила, можно делать только на бегу и мимоходом, попутно отвлекаясь на тысячу разговоров и мелочей. Ни у Брук, ни у Френсис нет времени на раздумья. Их головы одновременно заняты кучей проектов мечты: от кафе, где можно сыграть в настольные игры и подстричься, до собственной балетной школы.
5. Лучший друг вместо отношений
В обоих фильмах звучит мотив о том, что дружба в большом городе сегодня значит куда больше, чем секс. «Несвидабельный» — одно из главных слов в «Милой Френсис». Парням здесь отводится второстепенная роль, они лишь дополнение к образу главной героини. А все истерики, рассказы о грандиозных планах и признания достаются лучшей подруге или сводной сестре, внезапно подвернувшейся под руку и написавшей о тебе точный и беспощадный рассказ. И ещё неизвестно, в чём больше романтики — в дружеских приключениях или в бытовых разговорах с парнем, рассуждающим о котах в съёмной нью-йоркской квартире.
«Зима приближается, а вместе с ней драконы и зомби. Я жду этого с нетерпением, только вот гейских писюнов поменьше бы!» Неизвестно, прислушались ли создатели «Игры престолов» к словам Баттерса из «Южного парка», но динамика в последних сезонах самого грандиозного проекта телеканала HBO действительно заметно изменилась. В сериале давно уже появились и драконы, и белые ходоки, но интересные сюжетные повороты — далеко не единственное, чем примечательна «Игра престолов». Сама подача истории уникальна не только для телевидения, но и для кино в целом. Небывалая реалистичность повествования, новаторство в изображении батальных сцен — и это ещё далеко не всё.
«Игра престолов» — явно нетипичное произведение. Зритель к такому не привык. Ведь как бывает? У нас есть три-четыре главных героя. Кто-то из них обязательно умрёт, и это будет трагедией или радостью (всё зависит от того, добрый он или злой). Вспомните классику фэнтези, «Властелина колец». Смерть Боромира — явная трагедия: с каким пафосом снимает Питер Джексон эту сцену! А мнимая смерть Гэндальфа в Мории? Но в «Игре престолов» всё не так. Тут умирают постоянно. Умирают любимые персонажи. Создаётся ощущение, что автор специально хочет показать нам, что хорошие люди долго не живут.
Это и раздражает, и привлекает одновременно. Добрую половину семьи Старков, явно положительных героев саги, вырезают со всей безжалостностью и жестокостью. В мире фэнтези такого почти не было. Мы привыкли к сказкам о борьбе добра и зла, а здесь нам показывают реальную историю.
Инцест, предательство, политические убийства, психи у власти, дети во главе государств, гражданские войны, восстания — неслучайно Мартин во время написания «Песни льда и пламени» зачитывался историей Столетней войны. Почти все атрибуты, которые делают «Игру престолов» столь реальной, взяты из европейского средневековья.
Вспомним эпизод «Кровавая свадьба». Зритель привык к опредёленной эстетизации насилия. Даже если в фильме или сериале убивали беременную женщину, то это не изображалось так. Не для массового кино, которое смотрят миллионы! Показывали страдания жертвы, но без натурализма. Тут совсем другое. Нам во всех деталях изображают жестокое убийство невесты Роба Старка, со всеми отвратительными подробностями. Вы уже не просто зритель, осознающий условность происходящего. Нет, вы свидетель, при этом испытывающий к жертве неподдельную симпатию. Жуткое ощущение, но от него захватывает дух. Это не милое фэнтези в стиле Толкиена, где добро всегда побеждает. Это суровая реальность, где выживает тот, кто хитрее и расчётливее. Впрочем, тоже не всегда: Рамси Болтона в итоге растерзали собаки, а отца Ланнистеров застрелили в нужнике.
Абсолютное погружение — наверное, в этом и есть главный феномен популярности «Игры престолов». Граница, разделяющая искусство и реальность, почти стёрлась, несмотря на то, что перед нами мир фэнтези. Некоторые сцены в сериале вообще стали открытием в мире кинематографа. Я имею в виду сцену «Битва бастардов» из финала шестого сезона. Ещё никто не изображал так батальные сцены. Большую часть времени камера следит за главным героем, Джоном Сноу, который, кажется, ничего не понимает. Вокруг сплошной хаос, и в какой-то момент он вообще оказывается погребён под горой трупов и лишь видит кусочек неба в небольшой просвет между телами погибших. Но нет никакого внутреннего монолога, нет никаких мыслей о «высоком небе», как было в фильме «Война и мир» Бондарчука. Здесь главный герой только хрипит и отчаянно пытается выбраться, даже не понимая, кто рядом с ним. Но именно благодаря этому приёму зритель чувствует небывалое единение с ним. Не нужно никакого 3D — сцена битвы снята так, что буквально ощущаешь это близкое, чересчур близкое соседство смерти.
Но битвы с живыми почти закончены. Впереди главное сражение всей саги — война против мертвецов. Нас ждёт битва конца света. Рагнарёк. Достойный финал, который мы увидим в последнем сезоне.
Источник: https://storia.me/ru/@katyakolpinets/kinoplenka-3soxhh/vazhnye-gody-pyat-znakovykh-veshhei-iz-filmov-s-gretoi-gervig-o-dvadtsatiletnikh-3lntwj