stocksy.com
Профессию журналиста я в свое время выбирала не потому, что писала стихи и рассказы, как многие мои сокурсники. Я хотела работать репортером, может быть, даже ездить по горячим точкам и вести журналистские расследования. Но, поступая на журфак, я не очень понимала, что за образование получу. Спустя пять лет я покинула стены университета с красным дипломом и багажом знаний в виде полного комплекта русской классики, знания мифов Древней Греции и смутного понятия об истории зарубежной и российской журналистики. Так себе знания, которые можно применить на практике, да? Были у нас, конечно, и предметы со странными названиями: «Основы профессиональной деятельности журналиста», «Журналистская этика» и даже «Психология конфликта», но они шли в нагрузку к бесконечным занятиям по русскому и литературе.
В общем, еще в универе я сделала вывод: либо тебе дано писать, либо нет. Все мои однокурсники были тому подтверждением: самые бойкие и симпатичные нашли работу на ТВ, отличники остались работать в местных газетах, остальные не стали даже пытаться делать карьеру в медиа. Да и словосочетание «сделать карьеру в медиа» звучит как-то убого, согласитесь.
Я закончила университет шесть лет назад и все это время постоянно работала в СМИ. Телевидение, газеты, журналы, онлайн-издания – последние-то и стали моей любовью. Одним изданием я не ограничивалась никогда, мне нужно было много тем, много читателей, много комментариев. Я могла вести ленту новостей на сайте, делать интервью с зеками, освещать громкие судебные процессы и параллельно писать для изданий о красоте, спорте и психологии: «Как избавиться от растяжек навсегда», «10 признаков высокофункциональной депрессии», вот это все. И пока мои коллеги жаловались на низкие зарплаты в газетах, я зарабатывала на кусок хлеба с маслом и была довольна.
Но в последний год мне остро стало чего-то не хватать. Покопавшись в себе, я поняла, что тоскую по творческому процессу, результат которого можно увидеть и даже пощупать. Стала перебирать профессии, которые теоретически могла бы освоить, но отклика в душе не находила. На мысль меня натолкнул муж-татуировщик: он предложил заняться перманентным макияжем.
Я всегда довольно скептически относилась к людям, которые работают в сфере красоты. Эти мило улыбающиеся девушки в халатах, к которым мы регулярно ходим на стрижки, окрашивание, маникюр и еще сотни процедур, думала я, не учились годами в университетах, не грызли гранит науки, поэтому их участь – счищать гель-лак с чьих-то ногтей и выщипывать брови. Обслуга, короче, – такое мнение было у меня, считавшей себя интеллектуалкой и гордившейся своей профессией.
Но я все-таки пошла на курсы аппаратного татуажа. Подруги (тоже интеллектуалки, психологи, маркетологи и коллеги-журналисты) удивленно поднимали брови, протяжно спрашивая: «Тебе действительно это нравится?». И я, абсолютно не кривя душой, отвечала: «Да, действительно!». Когда я начала работать мастером перманентного макияжа, мне было сложно перестроиться на другой эмоциональный уровень. Как репортер, я привыкла жить в постоянном цейтноте: то рушились дома от взрыва газа, то ревнивая мачеха топила свою падчерицу, то замгубернатора брали на взятке с поличным. В журналистике ведь как в спорте: быстрее, выше, сильнее. Кто не успел, тот опоздал.
Теперь передо мной стояла другая задача: разрешить себе наконец выдохнуть и замедлиться. Больше не надо никуда бежать, не надо стоять целый день в зале суда, пока зачитывают приговор очередному известному взяточнику, не надо мерзнуть в колониях, слушая жалобы героиновых наркоманов и убийц, не надо кивать на интервью с очередным депутатом-бизнесменом, который проплатил нам рекламу.
Теперь, когда я больше не работаю в редакции, я пытаюсь высыпаться и почти каждый день крашусь – положение обязывает. Я стала чаще выбираться в тренажерный зал, посещать массажиста, ходить к косметологу. В прошлой жизни на это абсолютно не было времени, да и денег не хватило бы. С коллегами я больше не обсуждаю феномен «бешеного принтера», внешнюю политику России, Путина, Трампа и падение рубля. В редакции мы ходили курить каждые минут 40, если не было выездов, а теперь на работе я не курю – стыдно. И говорим мы не о политике, а о колористике, тату-машинках и причудах клиенток.
Надо сказать, что я несмотря ни на что благодарна себе за то, что выбрала именно журналистику. Это отличная профессия, если ты не опускаешься до желтухи, не пропагандируешь нездоровые ценности, не скатываешься в стиль районных газет. Умение смотреть на вещи под разными углами, широко мыслить (в США есть хорошее определение «thinking outside the box»), быстро чувствовать тренды, анализировать происходящее и проверять факты – вот качества, необходимые журналистам. Но им не учат в университетах, увы. И профессия журналиста в России (да и на Западе тоже) не считается ни престижной, ни высокооплачиваемой. В нас все чаще плюют и кидают камни: «вторая древнейшая», «продажные журналюги», «не связывайтесь с журналистами, они все переврут». Стыдно и горько от таких стереотипов.
Сейчас задача журналиста во многих СМИ, особенно в онлайновых – вызвать эмоции у читателей, заставить их реагировать. Зачастую даже неважно как, лишь бы оставляли смайлики в фейсбуке, лишь бы шерили и комментировали, увеличивая желанный трафик. Поэтому порой эта работа превращается во что угодно – в набрасывание дерьма на вентилятор, в производство вторичного контента. Но это уже не журналистика.
А делать людей красивее и дарить им только позитивные эмоции – это дорогого стоит.
Тихо, тихо, не кричите и не бейтесь в истерике, дорогие мужчины. Я объясню свою точку зрения, а потом поговорим.
Мои предыдущие отношения длились несколько лет. Мужчина был, как это принято сейчас говорить, нищебродом – причем если бы интернет со всякими ленамимиро не рассказал мне об этом, я бы сама до этого не додумалась. У него была работа с более-менее нормальной зарплатой, хотя по меркам Москвы – не очень нормальной, ниже среднего.
Когда мы только начинали встречаться, конфетно-цветочный период был таким, каким и должен быть: мы ходили в кафе или кино, он приглашал и платил за меня. Если к концу выходных у него кончались деньги, меня абсолютно не напрягало заплатить за наш общий воскресный ужин: все-таки я тоже зарабатываю.
Постепенно мы сблизились, и мой мужчина почему-то решил, что теперь, раз мы настолько близки, мы должны за все платить поровну. При этом остаток денег у каждого распределялся по-разному: он мог купить себе дюжину видеоигр для приставки или недешевое ружье для пейнтбола. Я же тратила деньги на свои нужды, но при этом – немалую сумму на нужды, которые я, уж простите, назову общими. Я имею в виду косметолога, маникюр, хорошее нижнее белье.
Скажу сразу: я не привыкла много времени и средств тратить на внешность. Я вполне могу обойтись самостоятельно сделанным дома маникюром и маской для лица из глины за 30 рублей. Но в то же время мне хочется, чтобы мой мужчина любовался мною, и если мы идем на какое-то мероприятия, я, скрепя сердце, потрачусь на поход к специалисту. И в итоге мы оба будем довольны.
Это такая сделка – не очень, может быть, для всех приятная и ясная, но честная: девушка тратит деньги на свой внешний вид, чтобы услаждать глаз возлюбленного, он же тратит деньги, чтобы эту красотку развлечь. Девушка, если уж говорить о материальном, ради привлечения мужчины обычно тратит гораздо больше усилий: она должна быть не только хозяйственной, но еще и домовитой, вкусно кормить его, в то время как некоторые молодые люди считают, что их дело – сказать комплимент, и дама тут же растает Речь ведь не идет о каких-то баснословных суммах: я не предлагаю возить меня за границу за мою милую мордашку, я не прошу меня обеспечивать. Все это я могу сделать сама. Но я хочу видеть, что усилия, которые я прикладываю ради того, чтобы понравиться своему мужчине, не пропадают просто так, что он ценит их и готов дать что-то взамен, пусть это будет символическая чашка кофе. Это тот минимум, на который можно опереться, с которого можно начать.
Повторюсь: платить за свою даму – это в первую очередь показывать, что ты любишь ее и ценишь ее усилия, которые она прикладывает, чтобы нравиться тебе. Мне кажется, даже уместнее и логичнее платить за ту, с кем ты встречаешься много лет, чем за случайную знакомую из тиндера на первом свидании.
Я не верю в то, что «никто никому ничего не должен». Отношения – это работа, и тут есть права и обязанности. Я не верю в то, что женщины нынче стали настолько сильными, что им не хочется чувствовать заботу со стороны мужчины. И если мужчина любит меня, то мне хочется, чтобы он делал для меня нечто большее, чем просто открывал передо мной дверь или говорил комплименты. И да, с его стороны тоже будет справедливо требовать от меня больше, чем прелестной бабочкой порхать перед его взором.
Некоторые воспринимают оплату ужина или цветов со стороны мужчины как плату за секс. Это какое-то извращенное восприятие действительности. То есть если человек делает вам что-то хорошее, причем материально ощутимое, значит, ему от вас обязательно что-то нужно? Но что это тогда за отношения? К тому же что-то мне подсказывает, что секс стоит дороже (посмотрите расценки на сайтах эскорт-услуг, или как там они называются).
Я, так и быть, не буду ударяться в историческую справку, поскольку традиции нынче сильно размываются (я говорю о чайлдфри, однополых браках и т.д.), и признавать влияние традиционных ценностей стало немодным. Но, согласитесь: так уж повелось, что именно мужчина должен добиваться расположения женщины, а не наоборот, потому она способна подарить ему ребенка, с ней он может создать семью. Против тысячелетий эволюции не попрешь.
Многие «сильные» женщины сегодня утверждают, что если мужчина платит за даму, он таким образом проявляет доминирование, ставит себя выше. Так ли это? У каждого пола свои сильные стороны, свои способы и подходы, свои чары. И лично я не стану спорить, что в некоторых моментах я действительно слабее мужчины, и мне хочется, чтобы меня опекали в определенных случаях, чтобы за мной ухаживали. И я вовсе не требую брать все расходы на себя: пусть это будет чисто символически купленное в парке мороженое или коктейль в клубе.
Кстати, о моих предыдущих отношениях. В какой-то момент мужчина стал считать, что он не должен делать для меня безвозмездно абсолютно ничего. Условно говоря, если вчера он принес бутылку вина к ужину, то сегодня я должна буду оплатить его пиво в ресторане (помимо пополам разделенного счета). Неужели кому-нибудь нужно столь мелочное равенство?
По матерьялам https://storia.me/ru/@lena.shakuto/psikhologiya-i-otnosheniya-lyudei-pkaqv/iz-intellektualki-v-byuti-mastera-razryv-shablona-2vep2t