А вот это уже точно повод для обсуждения:
"Ученики, знавшие стрелка лично, утверждают, что в школу без оружия он никогда не приходил", - пишет КП о парне, который вчера нанёс тяжёлые увечья своей учительнице.
- У него всегда при себе был ножичек. Или бабочка, или перочинный, - рассказала Алена из параллельного класса. - Все это знали, да он и не скрывал. Ребята брали у него посмотреть.
- А ещё он самодельные взрывные устройства приносил. Сам их делал, сейчас в интернете полно рецептов. Например, у него была трубочка такая деревянная, а внутри неё петарда. Поджигаешь ее и трубка отлетала вверх. Он нам тоже давал из неё пострелять, - рассказывает другой подросток.
- Странный он очень был, - говорит 16 летняя Ольга. - Мало с кем дружил, как-то не принимали его именно из-за странного поведения. Мы вот 20 августа сидели в беседке во дворе. Он подошёл и сходу стрельнул одному парню из наших в ногу из какой-то самодельной винтовки. Она пуляла пластиковыми палочками, такими, которыми уши чистят. Ну его сразу и погнали".
"А вы знаете, насколько популярна эта тема у детей и подростков? - говорит врач-психиатр высшей категории, психотерапевт Александр Федорович. - Половина подростков, которых приводят ко мне на консультацию родители, приводят Клиболда и Харриса ( это подростки, расстрелявшие своих одноклассников, кумиры героя сегодняшних новостей) в пример, говорят, что та расправа – это «нормально». Они твердят, что надо объединяться в группу. Многие из детей берут из имен двух американских подростков-убийц какие-то составные части, придумывают себе ники в соцсетях. Это очень популярные парни среди подростков. В глазах детей они «носители правды», этакие Робин Гуды.
Потому что ребенок, подросток, сталкиваясь с несовершенством мира, приходит к выводу, что кругом обман. Он слаб, не может противостоять, его запугали. А тут появляется парочка, которая берет в руки оружие и вершит, по их мнению, справедливость, отстаивает поруганную честь и мстит за унижения. Это фактически возрастные герои", - продолжает тему МК.
Вот в этой информации есть два очень важных для нас денотата.
Первое - подросток ходил всегда с оружием (а только ли он?!), угрожал, составлял списки тех, кого надо убить. И учителей, и однокашников. И никого это не интересовало. Школу это не интересовало. Воспитательный аспект вычеркнут из процесса образования. Школа теперь обязана только учить.
Мама подростка, кстати, водила его к психологу. Но, как мы видим, не помогло. Возможно, опасения учителей и выяснения в школе того, почему мальчик так странно себя ведёт, заставили бы маму не ограничиваться единичным походом к психологу.
И второе. То, о чем говорит врач: подростки "за справедливость" борются. Конечно, только в нездоровом сознании, у психически неуровновешенных людей эта борьба выливается в насилие.
Но разве нам самим не в чем себя упрекнуть? Мы, взрослые, безукоризненно честны по отношению к взрослеющим детям?
Не вспомните ли вы, как все, абсолютно все экзаменационные варианты ЕГЭ были слиты в интернет? Ровно за два дня до экзамена появлялись они в сети. И оперативно мыслящие старшеклассники благополучно успевали прорешать все вместе с репетиторами. Что в это время чувствовали честные отличники?
Травля в школах. Жестокие избиения, выложенные в сетях. А скандалы вокруг медалей? А мухлёж с зачислением в известный медицинский институт? Мы все об этом читали в СМИ, а они в этом живут. И у них ещё нет нашего взрослого скептицизма и цинизма, нет нашей брони.
И это все в 9, 11 классах накручивается вокруг важнейшего события в жизни старшеклассника - поступления.
От старшеклассника требуют результатов учителя, на него давят родители, а в ВК ровесники рассказывают о том, как кому-то учителя сами прорешали экзаменационный вариант...
Нередко в выпускных классах ученики сталкиваются с безусловно циничным отношением взрослых, со взрослым враньём. У моего знакомого священника дочка в прошлом году писала олимпиаду по истории и получила... 0 баллов. Батюшка тогда спрашивал у меня:"Настя, она на все вопросы ответила! Как 0 баллов?!" А что я могла сказать?
Хорошо, что среди знакомых этого священника нашёлся человек,специалист по истории, который накатал пространную жалобу в Минобр по поводу этой работы. И - о чудо!- девочку сразу объявили призёром этой злополучной олимпиады! И именно как призёр она поступила в очень известный вуз на бюджет.
А если такого опытного человека нет рядом?
Я вижу, как дети моих друзей проходят процедуру ЕГЭ, многие из них осмеливаются даже подавать апелляции, пытаясь изменить оценку за работу. Хотя школьные учителя нередко пугают их тем, что пущать не велено и что оценку понизят.
И вот то, как там, на апелляции, разговаривают со школьниками и их родителями, внушает настоящий ужас. Ученику не дают раскрыть рот, родители вообще права слова не имеют. Моя подруга - профессор, доктор филологических наук - много услышала о себе лестного, когда осмелилась выразить сомнение в компетентности эксперта, проверявшего работу ее дочери и увидевшего ошибки там, где их не было.
Один мой знакомый, очень высокопоставленный папа, сходив со своим сыном на эту публичную порку, сразу же из школы отправился в Министерство образования и много чего там сказал в значимых кабинетах. Надо ли говорит, что мальчику пересчитали баллы в его пользу? В отличие от... от многих других.
Именно в подростковом возрасте школьники так остро воспринимают наши с вами неправды. И именно на старшеклассников обрушивается вся эта неповоротливо-репрессивная махина экзаменов, министерских проверок, борьбы за золотые медали. И внутри этой всей возни они испытывают отвращение к нам. И я их понимаю.
Это, конечно, не оправдывает ни в коей мере насилия. Но это заставляет нас признать: воспитательная работа в школе необходима, не формальная, а настоящая, когда каждый ученик интересен, когда с каждым есть время поговорить, когда все на виду.
И надо что-то менять в системе аттестации, делать ее человечнее, не запугивать детей экзаменами, не кошмарить их на апелляциях. Наверное, каждый ребёнок - это прежде всего человек, а только потом ученик и участник образовательного процесса.