Дидье Раб родился в Париже чуть больше полувека назад. Свою артистическую карьеру он начинал как тапер в фойе кинотеатров и пиано-барах, но через какое-то время понял, что сферу деятельности надо менять: кроме всего прочего, элементарно не хватало денег на содержание семьи. Которая, к слову, росла впечатляющими темпами: супруга дарила Дидье одного отпрыска за другим.
На пятом ребенке Раб наконец захлопнул крышку пианино и взял в аренду кафе-мороженое в районе Лез Аль, рядом с только что открывшимся Центром Помпиду. В первые месяцы места на террасе занимали в основном многочисленные друзья семьи: надо же было поддержать начинающего ресторатора; впрочем, и по прошествии времени посетителей почти не прибавилось, приятели на мороженое уже смотреть не могли, и кафе пришлось закрыть. А ведь как высокохудожественно Дидье рассаживал друзей за столиками, минимальными средствами создавая иллюзию численности!
Итак, бывший пианист и бывший мороженщик опять остался не у дел. И тут судьба наконец улыбнулась ему, буквально ткнув носом в его истинное призвание. Кто-то из приятелей пригласил Раба поработать в известную дизайнерскую фирму «Fersen» (это там придумали фирменный оттенок «бледно-голубой Ферсен», так подходящий к классическим интерьерам в духе Людовиков XV и XVI), и Дидье вдруг открыл в себе талант к превращению скучных комнат в нечто оригинальное и удивительное. Когда через пару лет Дидье Раб увольнялся из «Fersen», на его визитной карточке было напечатано слово «декоратор», а сам он готов был продемонстрировать миру то, что прятал у себя в рукаве.
В начале 1980-х на рю де Риволи, напротив Лувра, открылась галерея «Les Antiquaires du Louvre» – три этажа небольших, но прекрасно оформленных магазинов, куда съехались самые известные французские антиквары. Дидье Раб подписал договор на аренду одного из этих бутиков, и вскоре весь Париж говорил о невероятных инсталляциях, в которых он представлял свои находки. Чего стоила, например, на редкость правдоподобная реконструкция интерьера античного храма, в которой греческие и римские статуи были расставлены на фоне подсветки, напоминающей свечение вечернего неба на родине Гомера! Много шума наделала и ночная презентация, когда пришлось вызывать пожарных гасить загоревшийся макет охотничьего домика XVIII века. Дидье тогда очень горевал: домик получился как живой.
Как видно из вышеизложенного, заниматься собственно антикварным ремеслом – покупкой и продажей комодов Буля и бронзовых часов эпохи Людовика XV – Дидье было недостаточно. Ему хотелось чего-то большего: взмахнув волшебной палочкой, превратить чугун в золото, ночь в день, тыкву в карету, конюшню в дворец… Никакой мистики – искусство обманки, «trompe l’oeil», давным-давно вошло в декораторский обиход. Дидье Раб просто возвел его в степень абсолюта.
Приобретя помещения модного дома дизайнера Мадлен Вьонне, располагавшегося в бывших ампирных конюшнях на той же Риволи (их, кстати, строили любимые архитекторы Наполеона Персье и Фонтен), Дидье наконец смог развернуться. Он заполнил комнаты французской и русской антикварной мебелью (настоящей), расставив ее на фоне совершенно аутентичных интерьеров. Правда, мраморные с прожилками колонны на самом деле сделаны из гипса, тканые панели на стенах – всего лишь раскрашенная штукатурка, драгоценные шелка были куплены по несколько евро за метр, а мягкий дневной свет, просачивающийся сквозь полупрозрачные экраны на окнах, создают искусно расположенные лампы. Но клиенты Дидье, узнав об этом, совершенно не разочаровываются – наоборот, приходят в восторг и требуют «еще иллюзий».
В последние годы Дидье Раб занимается декорированием частных интерьеров (например, для актрисы Лин Рено и певца Джонни Холидея), дает консультации по реставрации исторических зданий и путешествует по миру, разыскивая эксклюзивную мебель для эксклюзивных домов. Его можно встретить в Хьюстоне и Риме, Варшаве и Санкт-Петербурге, хозяева лучших антикварных салонов Нью-Йорка и Лондона знают его в лицо. Но визитной карточкой Дидье остается «фальшивый особняк» на рю де Риволи, где ничто не является тем, чем кажется. «Мы видим то, что хотим видеть. На самом деле это и есть самая настоящая реальность», – говорит Дидье со своей всегдашней ускользающей улыбкой. Если вдуматься – он прав.