— Нет, ты представляешь меня в роли свахи? Скажи откровенно, представляешь?
В голосе давней моей подруги-учительницы обиженное удивление. Как будто скромного, непогрешимо интеллигентного человека вдруг помимо его воли попытались втянуть во что-то предосудительное, не совсем приличное — ну, не знаю, в азартную карточную игру на деньги, к примеру.
— Да нет оснований для обиды,— искренне втолковываю Галине.— Радуйся доверию.
Она пожимает худеньким плечом.
Как всегда во время моего гостевания в ее северном поселке (порой это связано с командировочными делами, а порой удается вырваться из Москвы на выходные), засиживаемся мы за полночь. В доме напротив одно за другим гаснут окна, точно слипаются усталые глаза. Отключились от событий в мире даже те, кто смотрит на голубой экран «до упора». Видят сны Галинины дочки. А нас не отпускают накопившиеся новости: за годы дружбы и поселок стал для меня не чужим, и все ученики Галины— и нынешние, и прошлые — для меня уже как родственники.
— Зря, выходит, не подключилась?—Она смотрит мне в глаза прямо и требовательно.
— Конечно, зря,— убеждена я.— Гуманное дело. И девчонка, сама говорила, славная.
— Не отрицаю. По всем статьям... Но чтобы я — как сваха?!.
Учитель она, что называется, от бога. Сама могу свидетельствовать, потому что в классе не однажды на «Камчатке» сиживала, да и от коллег Галины похвалы в ее адрес слышала. Вообще школа на удивление крепкая, поселок-то всего тысяч на семь жителей, а школа не уступает иным столичным: если выпускник надумает после окончания податься в институт—хоть в Ярославль, хоть в Питер,— поступает без всяких репетиторов, и преподаваемый Галиной Васильевной иностранный язык тоже оказывается на уровне.
Однако при оценке учителя не только багаж знаний имеем мы в виду, правда? Тут самый простой и надежный тест: тянутся ли к человеку мальчишки и девчонки, хочется ли им и после уроков общаться с ним или нет? Так вот к Галине Васильевне тяга у ребят прямо-таки магнитная. Не могу я понять, в чем тут разгадка. Вроде бы мягких ребятишки обожают, покладистых. А она строже других, за словом в карман не лезет, правду имеет обыкновение говорить в глаза... Что же притягивает к ней? Цельность? Эрудиция? Не все, видно, в человеческих отношениях, в том числе и в отношениях учителя с детьми, можно объяснить словами. Дверь в квартиру для любого открыта, вечно там гвалт и суета, магнитофон лопочет по-иностранному, на кухне и собственные девчонки и чужие перемазаны в муке, пироги у них выходят то дубовые, то не пропеченные, но идут на «ура»...
Для чего я так подробно рассказываю про Галину? Мне кажется важным, чтобы вы почувствовали ее как личность, потому что в рассказе моем, уж так получается, выпадает ей роль не совсем положительная.
Второй участник истории—давний ученик Галины Васильевны, по профессии геофизик, назовем его Олег (по понятной причине имя меняю). Сейчас Олег в отпуске, заехал на недельку к родителям, а не был тут года три, и по поселку гуляли слухи. Мол, по службе научной поднялся парень во-он как, на заграничные симпозиумы летает—то в Женеву, а то и вовсе в Америку. После института его при кафедре оставляли, но он взял распределение в пустыню: какая-то там установка, которой нет в Москве, поэтому столица его и не привлекала...
Красивые гуляли легенды! Что ж, понять земляков можно. Каждому из нас прибавляют гордости не только успехи детей и родственников, но и достижения соседей, одноклассников — вроде бы и на нас ложится победный отсвет.
А вот в личной жизни не повезло. Ну почему нет тут справедливости? Серенькому, мало интересному человеку вдруг привалит счастье, он и оценить-то его не способен, принимает как должное, ворчит, склочничает по мелочам. Тому же, кто достоин преданности и нежности, их не достается. Угораздило Олега жениться на маменькиной дочке, поначалу жизнь в пустыне восприняла она как романтическое приключение, но потом зачастила к родителям в Москву, обзавестись ребенком не решилась.
Словом, расстались...
Личная жизнь знаменитостей почему-то многих занимает. А тут тоже знаменитость местного масштаба. И когда бывший ученик, улыбаясь от уха до уха и с натугой удерживая в сетке неподъемную дыню-дирижабль, появился на пороге учительницы, я разглядывала его во все глаза. По меньшей мере десять лет слышу про человека, а встретились впервые. Внешне ничего особенного. все как у всех—шерстяная водолазка, тонкая куртка из плащевки, затертые джинсы, кроссовки. Мода сейчас универсальная—что в городе, что в селе, что для девчат, что для парней. В толпе от десятиклассников Олега не отличишь, но вблизи замечаешь морщины на прокаленном солнцем лице, высокие залысины лба.
Рассказывает про работу, сыплет байками, мы с готовностью хохочем, в который раз завариваем свежий чай, по всей квартире медово пахнет дыней, она такая сочная, что просто непонятно, как не лопнула по дороге и не пролила весь свой сок. Наконец гоним сонных детей в постели, и снова Галина Васильевна что-то припоминает: «Ты вот тут тогда стоял...»—и Олег давится хохотом: «Условный знак был — мяуканье, а за дверью настоящий кот!»
Но в глазах его проглядывают усталость и грусть. Разумеется, ту тему мы старательно обходим стороной. Уж если сам посчитает нужным, пооткровенничает с Галиной Васильевной с глазу на глаз. Да нет, не станет. Отношения прекрасные, все эти годы они пишут друг другу подробные письма, но про дела личные молчок.
Да, посочувствуешь, если у такого яркого, увлеченного делом мужика нет настоящего дома, где тебя в любое время ждут, где поймут и успокоят, ободрят и развеселят, пополнят запас силы и уверенности для завтрашнего дня, а пополнить этот запас способна лишь любовь.
Олег уходит, и Галина спрашивает взглядом: ну как, мол? Я понимаю, что у нее сегодня вечер учительского счастья, но неуклюже соскальзываю с волны приподнятости и укоряю подругу:
— Черствый ты человек. Почему невесту ему хорошую не сосватаешь?
Не подозревала, что попаду в точку. Не далее как сегодня и был такой разговор. Одна тут уже третий год влюблена в Олега без памяти.
— Да ты ее знаешь. Помнишь, мы приезжали с ребятами в музей Вооруженных Сил? Ольга у моих вожатой была.
— Светленькая такая, завитки на висках? Отлично помню. Ты про отца рассказывала...
— Принудительно лечили, но толку чуть. И мать попивает... Детство выпало девчонке— не дай бог! Весь дом ведет, брата воспитывает.
— У них разница с Олегом—лет десять?
— Даже двенадцать. Да все это чепуха. Нафантазировала девчонка, нарисовала воздушный замок...
Вот так же заезжал геофизик к родителям на пару деньков, и заманили его в родную школу. Все-таки редкий случай для профориентации—земляк расскажет про большую науку.
С того дня любимыми предметами Оли стали физика и математика. Она всегда училась хорошо, но уклон был явно гуманитарный, а теперь раздобыла сборники внепрограммных задач, даже на областную олимпиаду отважилась поехать. Не чудо ли? Подружки сочувственно шушукались... Хотя тогда разговоров про развод Олега с красавицей москвичкой еще не было. Но ведь существует на свете бескорыстная, безответная любовь...
Ради братишки-шалопая, чтоб без ее контроля не забросил учебу, не уехала Оля в институт, а осталась дома, поступила в ПТУ на механизатора. Сейчас там в отличницах, комсомольский вожак. И теперь уже ее в качестве яркого примера приглашают наперебой в школы района.
Ну не молодчина ли? Не часто встретишь у нынешних молодых такую раннюю ответственность за себя и близких, такую целеустремленность. Все успевает: готовит, шьет, вяжет. И никаких жалоб на судьбу. Стойкий оловянный солдатик.
— Если бы другая явилась с такой просьбой,— недоумевает учительница.—А от Ольги не ожидала!
Хочется Галине Васильевне добиться от меня понимания. А я не понимаю. Честное слово, не понимаю, почему такой в общем- то добрый и отзывчивый человек, как она, не считает возможным помочь двум хорошим людям познакомиться. Да вот хотя бы сегодняшний вечер: разве не могла Олю позвать? Оля тут свой человек, ситуация не выглядела бы неестественной, натянутой.
Конечно, нет никакой уверенности, что тихая девочка—именно та, о которой мечтает Олег и которая способна сделать его дом светлым. «Браки совершаются на небесах»—давным-давно открыта эта истина, и в наши дни не поубавилось в вопросах любви тайн и противоречий.
Но зачем нам с вами гадать, возникнет или не возникнет чувство? Не наша это забота, это личное дело двоих. Но для начала людям как минимум надо познакомиться.
— Ну прикинь сама,—убеждаю Галину.— Вот Оля узнала, что он в поселке. Наверняка места себе не находит, хочет увидеться с ним, поговорить. Чтоб он узнал про ее существование.
— Да он ее знает.
— Видел в школьной толпе? Я вовсе не про то. Она взрослой стала, смотрит уже на него не снизу вверх, а почти как равная. Говорим о проблемах общения: мол, породили их брльшие города—люди живут далеко друг от друга, массу времени съедает транспорт. Вообще темп жизни сумасшедший, порой соседи по лестничной клетке незнакомы.
— Зато у нас все и про всех знают, иногда даже лишнее. Кстати, ты настроена на идиллию, а я не думаю, чтобы семья Олега мечтала породниться с Олиной.
— Ты уже о свадьбе? Не наше, повторяю, дело, как развернутся события... Сначала им неплохо бы познакомиться. Где и как?
— У нас сложностей нет. В клубе, например.
— А он на дискотеку пойдет? Едва ли. А в компанию его школьных друзей Оля не попадет, она для них осталась «мелюзгой». А завтра он уезжает.
Трагедия! Да куда ей спешить? Вся
— жизнь впереди. Может, и увлечение-то надуманное.
— А может, любовь на всю жизнь. Упустишь жар-птицу, и поминай, как звали. Написать письмо, как Татьяна Онегину? Вариант не для каждой.
— Да что мы с тобою варианты перебираем! Сами прекрасно находят выход, не волнуйся за них.
— Нескромной, навязчивой она тоже боится показаться. Тут интуиция: чувствует, не всем мужчинам нравятся активные девицы. Вот и обратилась за помощью к тебе.
— В дом свиданий свой дом превращу!— На щеках Галины гневный румянец.—Что-то в этом развязное, беззастенчивое.
— Не выдумывай!
Мы уже перешли на ругань, но шипим потихоньку, чтобы не разбудить детей.
— Это против моих правил. Не могу же я кривить душой. Я в ее возрасте скорее бы умерла, чем обратилась к взрослому с такой просьбой.
— Можно ли мерить всех по себе?
Каждая из нас осталась тогда при собственном мнении. Отношения с подругой- учительницей у меня ни в какой мере не изменились: ведь надо принимать людей такими, какие они есть.
Обычная житейская ситуация. Прежде, вполне возможно, я и не задержала бы на ней внимания, а уж тем более не собралась бы ее описать. Но сейчас, когда занимаюсь глубже проблемой помощи одиноким людям в создании семьи, знаете, какая тема выходит на первый план? Отношение к чужой неустроенности.
А вы, уважаемые читатели, в этом споре на чьей стороне? Проверьте, пожалуйста, себя: был ли в вашей жизни случай, когда от вас, конкретно от вас зависело, состояться чужому семейному счастью или нет. Не было такого? А может, помогли вы двум людям отыскать друг друга, постарались представить в лучшем свете возможного жениха или возможную невесту?
Или вы никогда не придавали этому значения, , не задумывались над судьбами людей, которые живут и работают с вами рядом, над тем, как помочь им не разминуться?
·
