«Я иду по улицам медины в парандже и почему-то привлекаю любопытные взгляды всего местного населения. Что выдает во мне пришельца?» Уральская студентка — о своем и чужом опыте вливания в будничную жизнь волшебного Марокко.
Мы продолжаем публиковать записки Анны Веселовой, студентки УрФУ, которая полтора месяца провела в Марокко, снимая короткометражный фильм «В парандже по своей воле» или Moroccan dream. Из первой части истории читатели узнали о вербовке актеров, больше напоминающей ухаживание, нелегальных съемках в риаде-ресторане и краже ритуального облачения.
В парандже по своей воле
Я в парандже. По старинной улочке медины движутся только мои глаза. Все остальное тщательно скрыто от глаз других. Запечатано в черную полиэстровую вуаль, словно телу запрещено не только показываться на улице, но и дышать. Но, несмотря на непробиваемую даже самым тяжелым взглядом броню, окончательно слиться с Марокко не удается: моя черная тень выглядит здесь, как дементор в магазине фесок. На дементора оборачиваются и долго, бескомпромиссно смотрят вслед. Они все видят, понимают, что я всего лишь фейк, фальшивка. Один вопрос: как?
Под колпаком
Чтобы сменить имидж, заходим в местное кафе. Вход к приватной комнатке загораживает широкая улыбка официанта. Пока от пыльных столов у нас не пропал аппетит, он ловко подсовывает меню. В этот момент Кутубия [главная мечеть Марракеша — прим. ЕТВ] подает признаки мусульманской жизни: муэдзин зовет всех сделать намаз, поблагодарить Аллаха и почтить его молитвой. Пока наш заботливый кормчий пребывает в трансе под гипнозом веры, мне удается проскользнуть мимо. В тесной темной комнатке, где одновременно лампой и освежителем воздуха служит жирная дырка в стене, я пытаюсь облачиться в мусульманскую веру.
Надеть паранджу оказывается труднее, чем шубу. Мусульманская верхняя одежда состоит из трех частей: длинной монашеской юбки в пол на резинке, рассчитанной на любой размер таза, бурки, под которой фигура женщины находится как под колпаком, и никаба – накидки для лица с разрезом для глаз. С ней приходится помучиться больше всего. Никаб как кара Аллаха начинает меня изводить: спадает на глаза, перекручивается, не желая спокойно сидеть на славянском лице. А оно горит. От странного подступающего страха. В этой темноте будто шипит тысяча дементоров, каждую секунду угрожая вызвать марокканскую милицию и осудить по 282 статье УК РФ.
Оставив их разбираться с российскими законами в туалете, паранджа и я внутри нее возвращаемся за столик. Официант переводит взгляд на меня, затем на Кутубию, затем снова на меня. И пока он решает, что это: джины или послание Аллаха, паранджа от греха подальше выплывает на главную площадь Джемаа-аль-Фну. Там разыгрывается традиционный спектакль под открытым небом, застывший в вечности. Каждый уличный актер исполняет свою роль: геррабы [марокканские продавцы воды — прим. ЕТВ] звенят в колокольчики и манят попробовать веками настоявшейся коктейль, музыканты и танцоры стиля гнуа поддерживают берберские песнопения и ритмы, а десятки передвижных кухонь наполняют площадь ароматами восточных специй.
И тут вечном двигателе марокканского колорита словно происходит сбой: объявляется вирусная паранджа. На пару мгновений город будто застывает в безмолвии, решая, как лечить иностранный вирус. Русские хакеры добрались и до Марокко. Я чувствую, что смотрят только на меня, хоть и не вижу. Ведь мой длинный нос попал в дырку, а глаз не попал. Вокруг слышен смех.
— Анна, вот ты где, мой дорогой русский экстремал!
— Или экстремист, — отвечаю я. Передо мной Измаил. Не ангел, а всего ли простой смертный, марокканский друг, с которым мы договаривались встретиться этим вечером.
— Ну, вот скажи, как это ты узнал меня? И почему это они все меня узнают?!
— Дай подумать. Тебя сдают твои экстравагантные ботинки, рюкзак, белая кожа и маникюр. Ну, и еще Серж с фотоаппаратом.
И правда, как мы не догадались. Русский парень, идущий рядом с мусульманской женщиной в парандже вообще «не вызывает никаких подозрений».
Прохожие, словно услышали его последние слова, остановили свой путь и уставились на меня, как будто ожидая стриптиза. Вырвавшись из никаба на волю, я почувствовала холод. Паранджа зимой в Марокко согревает лучше пальто. Арабы дали свои комментарии.
— Они говорят: ты красивая, а твоя паранджа уже прошлый век. Наши женщины уже давно таким не занимаются. В Коране не велено заворачивать себя с ног до головы. Только соблюдать умеренность в одежде и носить платок.
Наш разговор прерывает торговец миндальным печеньем. Он протягивает мне угощение и уходит. Я даже не успеваю сказать ему «шукран» и заплатить.
— Вот и твоя зарплата. Тебя принимают на работу, согласна?
— Сначала было бы неплохо закончить институт.
Мы смеемся, гуляем по площади, ужинаем в кафе, заходим в супермаркеты. И только дома я вспоминаю, что я все еще в парандже.
Правила жизни марокканских жен
— Давайте лучше по-мароккански, не в России же, — вместо приветствия произносит Елена и, не дав нам опомниться, целует в обе щеки. — Ну, что? Интересно посмотреть на марокканских жен? Выслушать душераздирающую историю про отнятых детей и лучшие годы жизни? Тогда готовьтесь разочаровываться. Где вам будет удобнее, в парке или кафе?
Елена Хвалова за пять по-мароккански прожитых лет чувствует себя в Марракеше как у себя дома. Со своим будущим женихом она познакомилась еще студенткой. За семь лет у них сложились отношения со стажем. Марокканский муж учился в медицинском вузе по специальной программе(правительство оплачивает молодым кадрам образование в нашей стране), а затем вывез Елену на свою родину, как самый дорогой сердцу сувенир. Сейчас у них все, как положено: квартира, аптека и двое русско-марокканских детей.
— В основном дома сидите?
— Разве что в выходные. У меня свое информационное агентство для русской общины Марокко, которое не только пишет, но и само создает новости. Мы организовываем отечественные мероприятия, например, седьмого наконец-то устроим здесь нормальное рождество. Также у меня свой бизнес, который помогает делать бизнес другим. Налаживаю торговые связи между Марокко и странами СНГ.
Самоуверенную речь Елены идеально дополняет образ арабской бизнесвумен: модное терракотовое пальто, застегнутое на все пуговицы, габаритная сумка и платок. Только на шее. Елена, как и многие русские жены, категорически отказалась принимать ислам. Ведь Коран не запрещает брать в жены христианок и иудеек. А вот если мужчина другой веры решит жениться на мусульманке, ему придется принять ислам.
— У нас нет по-настоящему обиженных и оскорбленных. В 2006 году наш парламент принял закон, по которому разводы становятся хоть и не обыденным, но явно не смертельным делом. Дети остаются с матерью. Женщина получает пособие, может устроиться на работу. Проблема многих неудавшихся «марокканских жен» — они ничего не хотят. Не умеют играть по чужим правилам, — ухмыляется Елена и ловко счищает с хлеба всю мякоть. В Марокко выпечка — самый ходовой и дешевый товар. Народу всегда хватает, и хлеба, и зрелищ.
— Семья одними вами не ограничивается. Сильно влияние клана. А если он слишком традиционный и малообразованный, вашего мужа будут настраивать против вас. Например,через него заставят носить платок. И тогда придется только подчиниться. Но мне повезло. У моего мужа родители — французские учителя. Мы понимаем друг друга по-французски даже лучше, чем с моими по-русски.
— А на каком языке вы с детьми разговариваете?
— Дома мы общаемся исключительно по-русски.
— Теперь понятно, кто там хозяин.
Елена смеется. Но, вспоминая о своих же правилах, тут же оправдывается:
— Мы начинали наши отношения по-русски, поэтому нет смысла теперь что-то менять. Меняется в Марокко только ощущение тепла и холода. Вот по вам видно, недавно приехали. Гуляете зимой в одних рубашках, а я даже дома с обогревателем мерзну.
— А кроме этого марокканки от нас чем-нибудь отличаются?
— Манерами. Ни одна воспитанная девушка не пойдет после шести вечера с молодым человеком сидеть в кафе. Неприлично.
— А как же молодые люди строят отношения? Сватаются по старинке?
— Ой, ну, вы что, из леса? Они скрывают. Общаются большими компаниями, а потом женятся и выходят замуж в тридцать лет, получив образование. И тогда уже, пожалуйста, вот тебе и знакомство с родителями, вот и роскошная свадьба с пятью платьями и сотней родственников. В Марокко никто не торопится. И так все успеем.
Все фотографии в тексте предоставлены автором. Читайте первую часть цикла Синемарокко на ЕТВ. Продолжение следует.