Как я переночевал на хуторе, который сгорел за двадцать лет до моего рождения
Окно приоткрылось и в сумраке мелькнуло лицо:
– Чего надо?
– Пустите переночевать, пожалуйста! По грибы ходил – и заблудился...
Через некоторое время противно заворчала дверь, тусклый огонёк свечи заметался под сквозняком и всё тот же хриплый голос сказал:
– Проходи... Я тебе тут в сенцах на лавке кожушок положил – ночуй. Но с первым светом разбужу – и уйдёшь. Не обессудь, так уж положено... Ужинать не дам, на тебя не готовили.
Я вошёл в сенцы и тут же наткнулся на лавку. Бросил под голову рюкзак и попытался заснуть. Несмотря на то, что полдня носился по лесу, что ноги гудели и ломило спину, сон не шёл. Давили странные запахи – то ли от кожушка, то ли от каких-то увядших трав. И ещё время от времени раздавались вдалеке странные звуки – как будто стреляли одиночными. Но усталость взяла своё – и я провалился в сон.
Кажется, только смежил веки, а уж в плечо толкают:
– Просыпайся давай, гость, просыпайся! Уходить пора. Корзинку-то не забудь...
С чугунной головой я вышел в открытую дверь и оглянулся, чтобы поблагодарить хозяина за ночлег. В первом свете утра на меня уставилась страшная маска: лицо обезображено коллоидными рубцами так, что трудно признать в нём что-то человеческое. Нос и губы обгорели – только ноздри да провал рта. Одни глаза остались нетронутыми.
– С-спасибо, – пробормотал я.
– Не на чём, – сказала маска, и в глазах мелькнула усмешка. – Иди прямо на восток, на свет, не сворачивая. Минешь круглое озеро – за ним будет дорога.
Так я и сделал. Примерно через час вышел на разбитую и грязную лесную дорогу. Взошло солнце, в деревьях завозились птицы, подул ветерок и принёс запахи разнотравья. В июне начинались сенокосы, вспомнил я детство. Настроение, несмотря на голодный желудок, намного улучшилось: главное, появилась дорога. Рано или поздно она выведет к жилью, к людям. Тут сзади зафырчал мотор, я оглянулся. Огромная машина, над кузовом которой возвышались торцы счаленных брёвен, переваливалась на ухабах. Я уступил дорогу и поднял руку.
– Уже с грибами, землячок? – высунулась из кабины улыбчивая круглая рожа. – Уважаю! Садись, до станции подброшу.
Пока тряслись по дороге до станции, я рассказал о своих злоключениях. И про то, как заночевал на лесном хуторе у неприветливого хозяина с обгоревшим лицом. Водитель, всю дорогу балагуривший, в этом месте рассказа посерьёзнел и молчал до самой платформы электрички. Когда машина остановилась, и я уже собрался выбираться из кабины, водитель сказал:
– Я ведь местный, землячок... Тот хутор у круглого озера, где ты ночевал, немцы сожгли зимой сорок второго. Мне папаня рассказывал – он в партизанах был, совсем пацаном... На хуторе прятались наши диверсанты, а какая-то сука донесла. Ну, немцы их окружили, сначала предложили сдаться... А потом сожгли – вместе с хутором. Так что больше никому не рассказывай, где ты сегодня ночевал.
Он захлопнул дверцу кабины, машина с шумом и скрежетом тронулась с места, а я отправился покупать билет на ближайшую электричку...
Окончание следует
Павел Морозов, преподаватель ОБЖ
Спасибо, что дочитали до конца. Ставьте, пожалуйста, лайки и «в ленту». Теперь большое спасибо. До встречи и берегите себя!
Иллюстрация:
https://www.pinterest.ru/pin/121597258668583248/?utm_campaign=homefeednewpins&e_t=463a0d433fd2427090b5ad4e0c237d9a&utm_content=121597258668583248&utm_source=31&utm_term=11&utm_medium=2025