Александр Михайлович Поламишев
Когда мы познакомились, Александру Михайловичу было уже за восемьдесят, он вел режиссерский курс в Щукинском театральном училище. Несмотря на возраст, был всегда бодр, насмешлив, языкаст, подвижен. Обожал веселую компанию, вино, женщин и рассказывал анекдоты на немецком, потому что так смешнее. А вообще, он блестяще знал несколько языков.
А.М.Поламишев:
"Мой отец был высоким начальником в Главном Управлении Пограничной Охраны СССР. Школа, в которой я учился, была на Лубянке, в Варсонофьевском переулке, там учились дети сотрудников НКВД, а Погранохрана тоже относилась к НКВД".
А.М.Поламишев:
"Там у нас были потоки – немецкий, английский, французский и даже японский, там ребята из Средней Азии учились. Язык у нас давали здорово, мне был поставлен баварский диалект".
Баварский диалект пригодился. Поламишев почти год "работал" в тылу немцев -- командовал диверсионной группой из 7 человек. Диверсанты выдавали себя за немецких солдат, едущих из госпиталя, и свободно передвигались по Германии. Помните сериал "Диверсант"? Так вот, это они.
И назад к своим шли, как в сериале, через линию фронта, в немецкой форме. Их чуть не перебили. Из группы выжило только 3 человека.
По возвращении лейтенант Поламишев командовал пулеметной ротой.
А.М.Поламишев:
"И когда началась война, меня мобилизовали, я попал в Первое Московское Воздушно-Десантное училище. Оно находилось сначала в Кузьминках, а когда немцы стали подходить к Москве, нас перевели в Рязань. А из Рязани я в составе диверсионной группы десантировался в Польшу, занятую немцами".
Интересно, что никакого Первого Московского училища десанта никогда не было. Единственные парашютисты, которых действительно готовили в 1941 году в Москве, была парашютно-десантная рота ОМСБОН НКВД.
И вот тут все складывается.
Потому что именно в этой спецчасти тренировали диверсантов, солдат особого назначения. Спецназ, как сказали бы сейчас.
ОМCБОН НКВД -- отдельная сводная мотострелковая бригада особого назначения НКВД. Организована в 1941 году из добровольцев -- спортсменов, студентов московских вузов, курсантов училищ НКВД и НКГБ, иностранных антифашистов.
Получается, Поламишева изначально готовили, как диверсанта. Почему же он говорил только о десанте? Не знаю.
Продолжим.
Поламишев был несколько раз ранен. Закончил войну капитаном.
В 1945 году демобилизовавшийся Александр Поламишев поступил на актерский факультет в Щуку. Затем в 1948 году, уже на выпускном курсе, получил несколько лет лагерей за табуретку.
Как? А вот так.
Перескажу, как слышал от самого Александра Михайловича.
Отмечание в актерской общаге. Провокатор затеял разговор: "А вот Жукова — правильно сослали в Одессу! Ничего не делал, только болтовня, какой он маршал победы! А вот Сталин...". Ну, рассказывал Поламишев, я тогда взял табуретку — и слегка приложил болтуну к голове. Чтобы наступила в той голове ясность. "Пошел твой Сталин, а Жуков Россию спас", сказал Поламишев.
Ясность, видимо, наступила, потому что болтун побежал и написал донос. На следующий день Поламишева арестовали.
Приговор был: "Организация террористической группы с целью убийства товарища Сталина", 25 лет лагерей. Вот табуретка-то порадовалась... когда стала сообщницей.
После смерти Сталина, Поламишева выпустили из лагеря по амнистии.
В 1954 он вернулся в Москву и поступил к знаменитому Алексею Попову, ученику Станиславского, — на режиссерский курс ГИТИСа. Учился практически подпольно, поскольку жить бывшим зэкам в Москве и Ленинграде было тогда запрещено. Закончил курс, стал режиссером, поставил огромное количество спектаклей по всей стране и за границей. Воспитал несколько поколений молодых актеров и режиссеров.
2004 год. Я тогда учился в Щуке на режиссуре, курс Леонида Ефимовича Хейфеца.
В ноябре в Щукинском училище шли традиционные международные мастерские молодых режиссеров. Александр Михайлович проводил практикум "Как из книги сделать спектакль".
В качестве примера Поламишев взял "Бравого солдата Швейка" Гашека.
Он эту книгу обожал. Мог цитировать целыми страницами, потому что весь идиотизм и всю мудрость этой истории прочувствовал на собственной шкуре. Лекция закончилась.
- Продолжим завтра, - сказал Поламишев, - будем играть этюды по роману, готовьтесь.
Швейка в этюдах должен был играть мой однокурсник, очень колоритный товарищ, в возрасте, с хитрецой. Когда все расходились, Поламишев подошел ко мне и сказал: "Я хочу, чтобы завтра вы сыграли сапера Водичку. Как вы на это смотрите?"
На следующий день я шел с бьющимся сердцем, во рту пересохло. Кажется, я даже перед вступительным экзаменом так не волновался.
Мы, молодые режиссеры, собрались в аудитории, ждем. Но его все не было. Затем пришел наш куратор, чтобы сообщить — к сожалению, практикум на сегодня отменяется. Александра Михайловича срочно госпитализировали. Так я и не сыграл сапера Водичку.
Больше мы не встречались. Хотя он успешно выздоровел и вел своих студентов дальше, к высотам театральной режиссуры.
А несколько лет назад я узнал, что Александра Михайловича Поламишева не стало.
Светлая память.
Потрясающий был человек.
Иван Вырыпаев, режиссер и драматург:
"Что в такой ситуации делать? Возрождать русскую традицию. У нас были школа анализа пьесы и воспитанные в ней режиссеры — я, слава богу, сам прошел ее в Щукинском училище у великого мастера Александра Михайловича Поламишева".